Быстрее, быстрее, она должна ехать еще быстрее. Педаль газа была вдавлена до упора, но это не помогало. Ей хотелось кричать. Хотя, она и так уже кричала.

Никогда в жизни она не ездила с такой скорость - 190 км в час. О Боже! Она нарушала все законы. И где?! В самом центре города! До сих пор, ей "везло": она еще ни в кого не врезалась. Остальные машины шарахались от нее во все стороны.

Возможно, этому способствовало то, что ее палец свело судорогой на кнопке сигнала, в положении " ON". Хотя, более вероятным было все же то, что всех пугали звуки выстрелов, и их непосредственные последствия - ее машина была похожа на решето, и только чудом не были задеты какие-нибудь важные части. О других машинах, вокруг, она не могла сказать то же.

Оливия не знала, что происходит. Она не понимала, почему именно ее машину выбрал этот маньяк. Но, когда третий выстрел отпечатался круглой дырочкой на ее лобовом стекле, у нее отпало желание это выяснять. Осталась лишь одна мысль - быстрее, быстрее, быстрее…

Ей надо сосредоточиться. Она не может пропустить этот поворот. Иначе, ей не добраться до дома Мадлен. Зачем ей туда, Оливия не знала, но это была привычка, выработанная годами: проблемы - Мадлен - решение.

Не сбавляя скорость, девушка резко вывернула руль. "О мой Бог! Господи! Господи!

Пожалуйста, не дай мне умереть сейчас, пожалуйста." - Оливия закусила губу до крови, и ее соленый привкус смешивался со вкусом слез на ее губах. " Я еще так много не успела, я не хочу умирать, не могу, я еще не сделал ничего, не вспомнила, не нашла. Не дай мне умереть" Даже ремень безопасности не мог удержать ее тело на одном месте при повороте на такой скорости. Она почувствовала, как он натянулся, прижимая девушку к сиденью.

Но, все равно, инерция влияла на ее тело, клонила его в сторону. " Нет, нельзя, тебя размажет по любому встречному препятствию, держись, держись…" Тонкие руки вцепились в руль со всей возможной силой.

И в этот момент, произошло нечто, весьма странное. Она раздвоилась… Ну, может это и не то слово, однако, ничего более подходящего в тот момент на ум не пришло.

Неужели это смерть? И ее душа, отделившись от тела, смотрит на происходящее сверху? Но вот же она, там, за рулем, живая, хоть и испуганная. Может ли тело жить без души? Ее, вроде, живет и функционирует. Более того, она, словно, и не теряла с ним связи, Оливия чувствовала все, что происходит в машине, и, в тоже время, смотрела на все это сверху и следовала за машиной. Да что же это такое?!

Оливия обернулась и посмотрела на машину ее преследователя. К своему ужасу, девушка увидела, что сквозь лобовое стекло, мужчина смотрит на нее, не на ту, что в машине, а на душу, которая сверху. Может это не душа? Она что, видима?!

Его губы зашевелились, и, ничему уже не удивляясь, она услышала его хриплый голос, полный ненависти:

- Я знал, что не ошибся насчет тебя! Ты - такая же. Ты умрешь. Как и другие, как твой отец. - Его губы скривились в насмешливой гримасе. - Не беги, маленькая Ольви, тебе не убежать. Никто не убежал. - Он откинул голову и рассмеялся надсадным, ломающимся смехом. А затем, резко оборвав смех, навел руку с пистолетом на нее.

Миг, и она снова… едина, пожалуй, так можно сказать. Наверное, это прогрессирующее сумашествие на фоне стресса. А что еще это может быть?!

Не смотря на хаос, творящийся в ее голове, она, все еще, вела машину. И, все еще, не была подобием лепешки, размазанной по первой встречной стене. Каким образом это ей удалось? Ни одной идеи. Ноль. Ее мозг взял выходной на сегодня. А может, и навсегда. Чтож, не важен путь, важен результат. Не так ли?

Ее машина, визжа по асфальту на очередном крутом повороте, странным, необъяснимым для Оливии образом, вписалась в узкую арку, которая была въездом во двор Мадлен.

Резко выжав сцепление, и тормоз, девушка пыталась остановить бешено летящую машину, лихорадочно переключая передачи. Машину дергало, Оливию бросало вперед-назад, и, только благодаря ремню безопасности, девушка не вылетела, разбивая стекло головой.

Все же, полную остановку машины нельзя было назвать совершенной. Вряд ли кто-то поверит, что это просто такой метод парковки - капотом в дерево. Но - она жива, и пока, это главное. Трясущимися руками, Оливия отстегнула ремень, и отпихнула от лица подушку безопасности. Дернув ручку двери, девушка выпала из машины на землю, жадно хватая воздух. Опираясь о дерево, остановившее ее машину, она старалась принять вертикальное положение.

И вот тут ее везение кончилось, во всяком случае, ей так показалось. А как может быть иначе, когда весь двор, в котором жила Мадлен, был набит полицией. Именно набит, лучшего слова не подобрать. И как она никого из них не раздавила?! А, может, раздавила? Взгляд невольно метнулся под колеса - нет, вроде никаких внутренних органов и частей тела там не было, чтож, и на том - спасибо.

Картина двора была впечатляющей: несколько десятков людей в немом изумлении смотрели на нее, трясущуюся, истерично глотающую воздух, взъерошенную девушку, стоящую возле разбитой о дерево машины. Почему-то, в ее оторопелом, ушедшем в отпуск мозге, отпечаталось два лица - перепуганное лицо Мадлен, с огромными, в пол лица глазами, и пораженное мужское, странно знакомое, словно, виденное раньше. Но, это было не то лицо, нет, точно не тот, кого она искала все эти шесть лет. Ее отвлекло движение сзади, она не смогла вспомнить, где видела этого человека. Машина ее преследователя пронеслась мимо арки. Хотя, Оливия была уверенна, что он прекрасно знал, что она здесь. Почему же не повернул? Ему было известно о полиции? Это его план? Ограничить свободу ее передвижений путем заключения в тюрьму? А потом спокойно добраться до нее подкупив охрану?

Ее голова отказывалась думать, она пульсировала и болела, возможно, на лбу был синяк, но кого это сейчас волнует?

И тогда, Оливия сделала то, ради чего она ехала сюда на такой скорости.

Захлебываясь рыданиями, девушка побежала к Мадлен. Где-то сбоку, началось движение, резко хлопнула дверь машины. Но ее это не волновало, она добралась до женщины, и, практически упав на нее, начала плакать еще сильнее. Мадлен обняла ее и начала что-то говорить, но Оливия не слышала ее, просто не могла ничего слышать. Девушке казалось, что она окружена плотным коконом, который не дает пробиться звукам, даже свой собственный плач она не слышала.

* * *

Шесть лет назад.

Сегодня было странное утро. С самого начала, как только Мадлен проснулась, и пошла в душ, ее не покидало странное ощущение, что что-то произойдет. Нельзя сказать, что Мадлен отличалась сильно развитой интуицией, нет, даже напротив, она ею вовсе не обладала. Иначе, не носила бы, столь поддерживаемый государством, гордый титул матери-одиночки. Одно воспоминание об этом подонке, заставило женщину презрительно искривить губы. Впрочем, и от такого ничтожества была польза - прекрасная двухлетняя кроха - Анита. Мадлен обожала свою дочурку, тем более, что в возрасте 37 лет такими подарками судьбы не разбрасываются, пусть отец этого подарка был и остается, ничтожеством. Слава Богу, Анри исчез из их жизни еще до рождения дочери. А в том, что он не вернется, Мадлен не сомневалась.

Вновь вернуться к своему " предчувствию" женщине пришлось уже во время завтрака.

Они с Анитой сидели в теплой, освещаемой солнцем, кухне, когда сердце Мадлен пустилось вскачь. Непонятно было, то ли средний возраст, непростая жизнь и поздняя беременность - сказались на ее сердце. То ли бедный орган, ни с того, ни с сего, стал чутким радаром будущего. Конечно, все эти мысли пришли ей в голову позже, тогда она не особо задумывалась о странном поведение организма. Тридцать девять, все еще, не тот возраст, когда мы сознательно относимся к своему здоровью. День прошел в обычных хлопотах воскресенья, Мадлен наслаждалась своим поздним материнством в полной мере. И хотя саму женщину воспитывали в строгой манере истинной немецкой буржуазной семьи, ее дочь не имела отказа ни в чем.