Опять надо думать Жукову над непривычной для него политической головоломкой — какие там христиане объединяются, какое «Новое время» собирается отсчитывать газета, что намерены «восстанавливать» с помощью еженедельника христиане—демократы? Тут уж маршал не полагается на свои знания и интуицию, докладывает шифровкой Сталину и просит его разобраться, принять решение и дать ему указания.

Начались регулярные заседания раз в неделю Контрольного Совета, и опять кроме деловых вопросов бытовые заботы для Жукова. Он не без иронии пишет в своей книги:

Наряду с очень важными повседневными делами, Жуков думал о необходимости обобщить опыт войны. И не только для истории. Эпоха войн продолжается. Подрастает новое поколение офицеров, надо им передать то, что было познано в ходе боев такими титаническими усилиями. Причем хотелось продумать, оценить, предостеречь от многих ошибок, ну и, конечно же, передать драгоценнейшее искусство достижения победы.

Жуков решил провести для начала военно—научную конференцию. Он продумал ее содержание, дал указание штабу о разработке необходимых материалов и написал свой личный доклад, очень содержательный в смысле обобщения опыта всей войны.

Говоря о конференции, я несколько опережаю события, которые предстоит описать, но фактически ее готовили в те же дни.

Конференция была проведена с 27 ноября по 1 декабря 1945 года в городе Бабельсберге.

Кроме работников штаба группы советских войск в Германии командования армий, корпусов и некоторых командиров дивизий, были приглашены представители Генерального штаба и военных академий. Всего более 300 генералов и старших офицеров.

Для изучения выбрана Варшавско—Лодзинско—Познанская операция, как наиболее яркая в смысле военного искусства, перед последним завершающим ударом на Берлин.

С докладами выступили крупнейшие знатоки своего дела, каждый о применении своего рода войск: генерал—полковник (будущий маршал артиллерии) В. И. Казаков; маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров; генерал—полковник (позднее маршал авиации) С. И. Руденко; начальники инженерных войск, связи, тыла, политического управления.

В прениях высказали свое мнение 24 человека. Тут была и критика и, как выяснилось позднее, зародыш одной из горячих многолетних дискуссий о том, что Берлин можно было взять сходу и завершить войну раньше на несколько месяцев. Причем, с течением времени кое—что подзабылось и маршал Чуйков объявлял себя зачинателем спора. В действительности, как видно из стенограммы, этот вопрос поднял на конференции 1945 года не Чуйков, а представитель Генерального штаба генерал С. М. Енюков. Но об этом у нас будет подробный разговор при описании жизни Жукова в шестидесятых годах.

Заключительный доклад Жукова, на мой взгляд, представляет нечто похожее на суворовскую «науку побеждать».

По энергичной, чисто жуковской, манере изложения видно, что текст этого доклада готовил сам Георгий Константинович. К сожалению, нет возможности даже цитировать этот доклад, в нем все важно. Но для подтверждения моего мнения, что его писал сам Жуков, приведу лишь одну фразу из раздела, где маршал говорит о том, что влияет на успех боя, сражения и операции:

Этот доклад все годы опалы маршала пролежал в архивах и был впервые опубликован только после смерти Жукова в специальном выпуске журнала «Военная мысль» в 1985 году к 40–летию Победы.

Впервые мысль о необходимости провести Парад Победы высказал Сталин. Вечером Жуков прибыл в кабинет Сталина («Приходите в восемь часов»). Здесь шло к концу совещание, начальник Генерального штаба Антонов докладывал расчеты о сосредоточении войск на Дальнем Востоке для боевых действий против Японии. В кабинете присутствовали адмирал флота Кузнецов, начальник тыла Красной Армии Хрулев и еще несколько генералов, которым предстояло заниматься практически подготовкой большой войны.

Вопрос был решен, помолчали и вот тут Сталин безотносительно к предыдущему разговору сказал:

— Не следует ли нам в ознаменование победы над фашистской Германией провести в Москве Парад Победы и пригласить наиболее отличившихся героев — солдат, сержантов, старшин, офицеров и генералов?

Присутствующие поддержали бы любое предложение Сталина, но это всем пришлось по душе, мысль эта как бы витала в воздухе, всем казалось и хотелось как—то празднично и громко отметить победу. Ну, был День Победы 9 мая — погуляли, выпили, салют дали в Москве и городах—героях. Но в те дни вообще много гуляли и выпивали — радость была великая, ее в один день не обмоешь. Однако ощущение, что чего—то не хватает, не оставляло людей. И вот, оказывается (как не раз уже отмечено — все гениальное просто), нужен Парад Победы. С того дня все закрутилось—завертелось, в Генштабе и Главпуре были сделаны расчеты: кого приглашать, где им жить, как их одеть, кормить, развлекать — да и это предусматривалось.

Одну очень важную деталь отмечает Жуков в своих мемуарах: «Вопрос о том, кто будет принимать Парад Победы и кто будет командовать парадом, тогда не обсуждался. Однако каждый из нас считал, что Парад Победы должен принимать Верховный Главнокомандующий».

В общем, вопрос этот не ставился и не разрешался, пошла полным ходом подготовка к грандиозному празднику. Я участник Парада Победы, здесь мне не нужно копаться в архивах и расспрашивать очевидцев, с первых дней, когда стали съезжаться участники парада и до торжественного марша на Красной площади, я все видел своими глазами.

По составленному в Генеральном штабе расчёту каждый фронт формировал один сводный полк и по одному сводному полку представляли Военно—Морские силы и Военно—Воздушный флот. Что значит сводный полк? Это временное формирование, которое отбиралось из разных частей от фронта. Самые достойные фронтовики, добывавшие победу, — офицеры, сержанты, рядовые, независимо от рода войск — пехотинцы, артиллеристы, танкисты и так далее. Как воевали вместе, так и пойдут плечом к плечу. В первую очередь отбирали Героев Советского Союза и кавалеров орденов Славы трех степеней, а затем других отличившихся в боях по количеству наград.

Полки эти начинали заниматься строевой подготовкой еще в расположении фронта, а потом перевозились в Москву и продолжали тренироваться здесь. В дни этих занятий всем участникам парада была выдана или сшита новая парадная форма и новая обувь.

Вечером участников парада возили в театры, в концертные залы и в цирк. В эти же дни они встречались с рабочими на заводах, с учеными и писателями, со студентами и школьниками, в различных коллективах и обществах, где рассказывали, как они шли к победе.

В Генштабе, еще при составлении расчета, встал вопрос — в каком порядке пойдут полки торжественным маршем мимо правительства на трибуне Мавзолея. Было предложение вроде бы логичное — открыть парад должен 1 Белорусский фронт, бравший Берлин. Но сразу же возник другой не менее резонный вопрос — 1 Украинский фронт тоже брал Берлин. Ну и если говорить о победе, то ее добывали все фронты и все участники Великой Отечественной войны, начиная с пограничников, которые первыми встретили врага 22 июня 1941 года.

Тогда, чтобы никого не обижать, решили проходить в том порядке, в каком дрались на полях сражений, то есть на самом правом фланге Карельский, затем Ленинградский, Прибалтийский и так далее. Это было справедливо и снимало претензии и кривотолки. Всего в каждом полку набиралось до 1000 человек, шли по двадцать фронтовиков в ряду. Впереди строя знаменщики—герои, они несли 363 боевых знамени наиболее отличившихся соединений и частей. Впереди знамен должно идти командование во главе с командующим фронта. Но на тренировках маршалы со своими полками не ходили, руководили и тренировались генералы чинами пониже.