– А какие имена у твоих знакомых?

– Мочало – начинай сначала! Белка, не хочу тебя пугать, но... словом, козе не до... сама знаешь чего, когда хозяин с ножичком стоит.

– Ладно, – согласилась я, – помолчу пока. Но учти, когда мы из этого дерьма вылезем, ты от меня так просто не отвертишься!

Конечно, я вовсе не была так глупа, как старалась казаться, но мне хотелось хоть немного разрядить свой собственный страх, если не сказать, панику. И выражение лица моего мужа меня пугало. Он напоминал мне индейца, который вымазал лицо жертвенной кровью, чтобы пойти убивать.

– Если мне удастся выскочить на основную трассу, – будто самому себе сказал Артем, – у них возникнут некоторые трудности: оживленное движение, гаишники в великом множестве...

Мы проехали еще несколько километров.

– Размечтался о трассе. А они, голубчики, тут как тут!

– О чем ты? – не сразу поняла я.

– Видишь, впереди две легковушки будто невзначай перегородили дорогу? Это как раз тот самый выезд на трассу, о котором я говорил.

– Ты говорил, они ждут нас на другой дороге.

– Надеялся. Обычно мы по ней и ездили. Но очевидно, информация у них на уровне. Так сказать, служба слежения оборудована надлежащим образом...

– Чего там особенного, в их слежении? Наверное, просто мобильники.

– Мобильники-дебильники... Куда шагнула техника, поспеть бы нам за ней!

Он бормотал что-то, похожее на стихи. По крайней мере звучали они в такт, который Артем, как и Саша, отбивал на руле.

По виду мой муж был совершенно спокоен, зато я, кажется, себя не помнила от страха. Но показывать этого нельзя, потому я сжалась в комок, сцепила зубы... Он ведь отправлял меня прочь. И уговорами, и угрозами, но я висела на нем как тот самый бульдог и приговаривала, что если нам суждено умереть, я хочу, чтобы это произошло в один день...

– Значит, на трассу нас решили не выпускать, – опять размышлял вслух Артем. – Предпочитают разделаться с нами в этом аппендиците. Тут, похоже, нет никакой власти, кроме друзей Валерии Степановны. Загоняй сюда любую машину – и потроши сколько душе угодно.

– И что ты придумал?

Я поняла по лицу Артема, что у него созрел некий план.

– Для начала сделаем вид, что мы испугались, и последуем туда, куда нас направят. Если скажу: прячься! – немедленно садись на пол.

Это мне муж уже толковал. Еще в городе, когда ему понадобилось заезжать к человеку, о котором он сказал одно слово: кузнец.

Кузнецов я с детства представляла себе высокими, плечистыми, с пышными русыми волосами, подстриженными под горшок, которые поддерживает проходящий по лбу кожаный ремешок. А еще непременно закатанные у локтей рукава и кожаный фартук.

Кузнецы должны были подковывать лошадей, а также ковать холодное оружие: мечи, сабли, кинжалы, в крайнем случае такое орудие производства, как серп...

Зачем шоферу-дальнобойщику может понадобиться кузнец? Разве что срочно выковать деталь, которую негде купить.

Но со двора, где жил загадочный мастер – мне так и не удалось его увидеть, – Артем принес две толстые металлические плиты, которые он установил по обе стороны от сидений, напротив дверей кабины.

Он с трудом протиснулся на свое место, захлопнув дверцу с моей стороны.

– Ты будто сейф мастеришь, – неловко пошутила я, не сразу поняв, к чему его приготовления.

– Мастерю я, Белка, бронированные двери. Жаль, что не могу сделать такой всю кабину, а то бы мы им показали! И учти, раз ты меня изнасиловала... то есть настояла на поездке со мной, обещай слушать меня беспрекословно. Скажу, на пол, падай на пол!

– Да поняла я, сделаю все, как скажешь!

Мой дальнобойщик – кажется, это слово будет иметь для нас буквальный смысл – нажал на газ. Машина взревела и разве что не взлетела. Артем всегда любовно ухаживал за нею. Отлаживал на слух. Права Валерия Степановна: машине второй год, но содержали ее напарники в лучшем виде, покупатель такую с руками оторвет! Что-то мрачные у нас шутки пошли.

На призыв хозяина – вперед! – фура чутко отозвалась всеми лошадиными силами.

Странно, но в эту минуту я почувствовала себя счастливой. Я видела своего мужа в действии и понимала, что, выходя за него замуж в девятнадцать лет, я не ошиблась. Выбрала того мужчину, какого надо выбирать. Настоящего. Что бы там ни говорили, будто все они нынче вывелись. Я гордилась им.

– Очухались! Не ожидали, что мы так легко подчинимся. Приготовьтесь, за нами погоня, леди!

Я поняла, что своим «леди» он хотел меня подбодрить, но я уже не боялась. Как будто сама боязнь вдруг атрофировалась во мне. В глубине души я даже упивалась своей отвагой, пока не услышала голос мужа:

– Ты что, оглохла? На пол, я сказал!

Я соскользнула вниз и теперь, конечно, уже ничего не могла видеть. Только почувствовала, что мы мчимся с такой скоростью, с какой прежде не ехали. Кажется, Артем выжимал из машины все, на что она была способна.

Теперь появились новые звуки: слышался стук, словно на машину сыпался град, и какие-то хлопки.

– Тем, там что-то оторвалось? Хлопает.

– Стреляют, – безмятежно, как Саид в «Белом солнце пустыни», пояснил он.

Только своим наигранным спокойствием пусть он успокаивает кого-нибудь другого! Тех женщин, с которыми он... в общем, которые оказываются лучше меня и в трудные минуты душевных волнений Артемчика беззаветно отдают ему свои покорные тела.

Однако как резко меняется мое настроение! Только что я обожала Артема, как своего верного рыцаря, и вот уже готова... укусить за ногу, которой он упирается в пол, резко поворачивая руль из стороны в сторону. Видимо, пытается не дать легковушкам обойти себя и перегородить дорогу.

– Держись, Белка, как можно крепче держись, – между тем приговаривал он.

Я почти повисла на ручке, вделанной в переднюю панель, но все равно чувствительно стукнулась спиной, когда «КамАЗ» резко взял влево. А потом вправо.

Потом раздался удар такой силы, словно мы, подобно легендарному «Титанику», столкнулись с айсбергом.

– Оп-па, один есть! – довольно улыбнулся Артем.

Я осторожно приподнялась – мой командир меня не остановил – и выглянула в окно. Видимо, одна из преследовавших нас машин пыталась обойти фуру справа, и Артем прицепом, как помелом, смел ее с асфальта.

Дорога, по которой мы ехали, повернула направо, и теперь мне хорошо была видна машина, вылетевшая на поле с какими-то зелеными всходами. Там она, перевернувшись, встала на крышу. Хорошо, что это был не скалистый обрыв. Вам повезло, ребята!

– Урок не пошел впрок, – протянул Артем, поглядывая в боковое зеркало. – Ишь ты, какие настырные! Что же вас гонит, судьбы ли лишения... Жажда мести или жажда денег? Скорее последнее. Отряд не заметил потери бойца! Ладно, еще потягаемся...

Теперь Артем говорил не переставая. Все, что приходило на ум. Я знала эту его привычку. Значит, несмотря на внешнее спокойствие, внутри он был весь как сжатая пружина. Но пытался провести меня своим бормотанием: мол, ничего страшного не происходит.

Мне не раз приходилось читать в прессе о нападениях на шоферов большегрузных машин. Если Артем в это время был дома, я бежала к нему с заметкой, тыкала ему в нос, попутно выражая горячее возмущение:

– Ты по-прежнему будешь утверждать, что у дальнобойщиков неопасная работа? Зачем, скажи, нам деньги ценой такого риска?!

Он обычно снисходительно посматривал на меня.

– Работа как работа. Опасна не она, а дураки, которые не думают об опасности. Подвозят всякую шушеру, покупаются на обещания легких денег. А халява в наши дни наказывается!

– Белка, на пол! – опять крикнул мне муж, резко выворачивая руль.

Снова раздались хлопки, и вдруг окно со стороны водителя со звоном лопнуло. Кусочек металла, срикошетив от стойки кабины, шлепнулся у моих ног. И опять будто град мелких камешков посыпался на кабину.

Мне показалось, что Артем охнул и застонал. Или такие причудливые звуки издает натужно ревущий двигатель машины? Что там мой муж опять забормотал?