Гарвард снова расплылся в улыбке.

– Мэри, вы смелая женщина! Во время перерыва вы сказали, что на день рождения мама пригрозила вас убить.

– Да. Но сознание моей правоты сгладило боль от ее слов.

– Вы не воспринимаете ее угрозы всерьез?

Хоп! Мэри Фейт с ловкостью фокусника опрокинула свой стакан. Камера показала крупным планом ее застывшую улыбку.

– Гарвард, чтобы совершить убийство, требуется определенная сила характера, чего Теоле Фейт как раз недостает. После выхода книги я словно вырвалась на волю! Но – заметьте! За каждым удачливым писателем всегда стоит литературный агент, а также вдохновенный и вдохновляющий редактор. Так что, если позволите, мне хотелось бы высказать благодарность и наилучшие пожелания Сэди Фишман и Монике Мэри О'Брайан.

Вырвав из рук Бена пульт дистанционного управления, я выключила телевизор.

– Элли!

– Извини. – Я плюхнулась на кровать. – Я вдруг подумала: а что, если наш малыш приложил ушко к замочной скважине на животе? Мне не хотелось бы, чтобы у него или у нее возникли всякие нехорошие мысли…

– Дорогая, ты же не собираешься быть мамочкой-монстром! – вскричал джентльмен в тоге от Лоры Эшли.

– Бен, у меня нет рекомендательных писем на должность матери. И предыдущего опыта. Скажи мне, на месте этого младенца ты был бы счастлив?

Лицо Бена было окутано розоватым сиянием ночника. Улегшись рядом со мной, он погладил меня по руке.

– Расскажи мне о своей маме.

Я принялась старательно собирать волосы в пучок.

– У меня остались о ней самые чудесные воспоминания. Мамочка была красивой, умной и потрясающе стройной. Она была словно бенгальские огни, рассыпающиеся серебристым дождем. Отец обожал ее. Когда она погибла, он удалился в свой парк аттракционов и больше не слезал с карусели.

– Я готов, – пробормотал вдруг Бен, уткнувшись мне в шею.

– Пойдем на ужин?

– Вообще-то я подумывал заказать еду в номер, – заметил он, распахивая свою тогу и привлекая меня к себе.

Посреди ночи я проснулась в холодном поту, сердце колотилось от страха. Где я? Комната напоминала черный ящик, сквозь щели которого пробиваются ниточки света. И что это за тип храпит рядом со мной? Я боязливо нащупала в темноте лицо и лишь через минуту сообразила, что тискаю физиономию своего супруга. Осознав этот факт, я со вздохом облегчения откинулась на подушки. Дыхание мое выровнялось. Такое со мной случалось и прежде, когда я покидала родные стены. Помнится, первый роковой визит девочки Элли в Мерлин-корт сопровождался такими же ночными страхами. А на сей раз сказалась еще и смена часовых поясов. Заснуть снова не получалось. Я ворочалась с боку на бок, злобно размышляя о том, что дома уже утро.

Внезапно я вспомнила, что забыла с вечера помолиться. "Прошу тебя, Господи, не важно, будет это мальчик или девочка, лишь бы он родился худеньким".

Я уже проваливалась в блаженное забытье, когда Бен постучал по моему плечу пальцем:

– Просыпайся! Пора вставать!

Последующие сцены напоминали ускоренные кадры из фильма ужасов: меня запихнули под обжигающий душ, помыли, вытерли полотенцем, упаковали в одежду. Ковыряя на ходу расческой в волосах, я выскочила из комнаты, кубарем скатилась по лестнице, пулей пролетела через вестибюль и очутилась на улице, где меня атаковало беспардонное бостонское солнце.

Какую же непростительную ошибку я совершила, вырядившись в оранжево-розовый шелковый костюм! Через несколько минут моя физиономия с ним сольется. Небо казалось чуть ли не белым, и, хотя двигались мы проворной рысью, туфли мои то и дело прилипали к тротуару, будто горячие утюги к нейлоновому белью.

– Какого черта такая спешка? – спросила я у этого свихнувшегося англичанина, который выдернул меня на улицу в несусветную рань. Сам он при этом выглядел так, будто его только что извлекли из подарочной коробки от Валентино, что не поднимало мне настроения.

– Радость моя, разве мы хотим потратить день впустую? – Безумец отвел глаза.

Я-то, по простоте душевной, подумала, что он проверяет, не собирается ли нас переехать какое-нибудь из этих длинноносых чудищ, именуемых американскими автомобилями, пока мы с важным видом пересекаем улицу. На одно ужасное мгновение я испугалась, что придется перепрыгнуть через капот последней машины, отделявший меня от тротуара, или же – как я обычно делала, когда нужно было прыгать через "козла" в школе – проползти под ним. Я так нудно обо всем этом рассказываю, дабы пояснить, почему я не сразу догадалась, что Бен что-то от меня скрывает. Истина озарила меня, когда мы нырнули под золоченую арку "Макдоналдса".

На родной земле очутиться в подобном заведении Бентли Хаскелл мог бы только ногами вперед. Но здесь, в Бостоне, шпионы Кулинаров мерещились ему повсюду. По правде говоря, заказывая для нас завтрак, Бен заметно нервничал. Столик он выбрал самый уединенный – за буйной пластиковой растительностью. Но лишь почти расправившись с булочкой "Мак-Маффин", Бен восторженно выдохнул:

– Элли, да здесь просто потрясающе! Боюсь, мне трудно будет побороть искушение заглянуть сюда еще разок!

– Боже милостивый! Не знаю, чего я боюсь больше – твоего увлечения какой-нибудь шлюхой или же едой на скорую руку!

Бен настоял, чтобы мы отправились за добавкой. Я уступила. И напрасно! Стоявший перед нами в очереди рыжий тип взахлеб пересказывал юной милашке за стойкой содержание какого-то литературного шедевра.

– Впервые в жизни я прочел не только отрывок на обложке, но и все остальное! – выдохнул он, размахивая руками. Я на всякий случай отодвинулась.

– Простите, вы случаем не о "Мамочке-монстре" говорите? – подала голос худощавая дама позади нас.

Какой-то толстяк в каске бесцеремонно оттолкнул меня в сторону.

– Любопытно, как вам понравилась глава о воскресных прогулках в то самое место? Просто ужас! Черт побери, я всю ночь не мог заснуть, вздрагивал каждую минуту, а ведь я как-никак родился и вырос в Бронксе! Бедняжка Мэри! При такой мамаше и враги не нужны! А мой-то папаня вечно слюни пускал по этой кисуле Фейт!

Переминаясь с ноги на ногу, я чувствовала, как вены на моих нижних конечностях стремительно поражает варикоз. И с какой стати мы, англичане, все треплемся о слишком быстром ритме жизни в Штатах! А эти слова: "Мамочка-монстр", кажется, уже неотступно преследуют меня. Мне хотелось отогнать их прочь, растоптать. А теперь угадайте, что мы обнаружили на своем столе, когда наконец вернулись, нагруженные пакетиками с едой? Сигаретный пепел и журнал "Пипл", с обложки которого на нас пялилась гневная физиономия чудовища по имени Теола Фейт. Торопливо пролистав журнал, пока Бен наслаждался молочным коктейлем, я наткнулась на заголовок в три полосы: "Становится ли материнство сомнительной деятельностью?" Снимок в профиль Мэри Фейт, сопровождаемый пространными комментариями мамочки-монстра по поводу дочуркиного бестселлера. "Почему бы книжонке Мэри не иметь успеха! Не сомневаюсь, она выбирала слова, которые хорошо знает, – в основном непечатные".

– Что с тобой, Элли? Призраки замучили?

– Целых два. Сестрицы Трамвелл. – Мне вдруг вспомнились зловещие предостережения Примулы и Гиацинты по поводу Черного Облака. Ведь тогда впервые было упомянуто имя Теолы Фейт. А если вспомнить, что эта особа имела прямое отношение к первой и последней поездке моей мамочки в Америку… Боги определенно замышляют что-то недоброе. Так, пора сматываться отсюда. Пора взять себя в руки. К счастью, мои тревоги вскоре растаяли вместе с кубиком льда, который я бросила за ворот платья, прежде чем отважилась вновь окунуться в невыносимую жару.

Бен настоял, чтобы мы оставили черный спортивный автомобиль на стоянке отеля "Малберри-Инн", а сами передвигались по городу на автобусе или пешком. Не опасайся я сломить его первооткрывательский дух, наверняка бы поинтересовалась, зачем мы вообще взяли напрокат эту растреклятую махину – чтобы время от времени выходить на стоянку и ласково трепать ее за холку? Но женское терпение неиссякаемо. Впрочем, лучше обратить энергию в русло духовного обогащения, которое предлагал Бостон.