— Тяжело, но красиво, — негромко произнесла Армин.

— Еще не все, — улыбнулся в пышные усы портной.

— Я могу и не устоять, — честно предупредила герцогиня. Но сияющие глаза подсказали окружающим, что Ее Светлость невероятно довольна. Если бы спросили саму Армин, она, пожалуй, постеснялась бы ответить правду.

— Это накидка. Сплав серебра и белого золота, звенья украшены Слезами, — портной на вытянутых руках поднял тонкую, словно паутина, накидку.

— Платье такое, чтобы жених попотел, — хихикнула юница. — У вас в Столице тоже принято, чтобы муж в первую брачную ночь рвал наряд невесты?

— Эм, да, — смутилась Армин. Она не задавалась вопросами о том, как проходят людские свадьбы. И сама замужем в первый раз. Но оценив вес своего наряда, его общую плотность, поняла — люди верят в герцога.

Усадив герцогиню на табурет, причем оный подсунули под подол, чтобы не помять пластин платья, Рхана разогнала доброхотов-помощничков и протянула миледи три баночки на выбор.

— Нюхайте, — щедро предложила госпоже Васка. — Это чтобы кудри Вам сделать, какой запах сможете сутки вынести?

Армин принюхалась: все три бальзама имели терпимый, даже приятный запах. Выбрала герцогиня травянисто-горький аромат, пусть малина пахла приятней, а все же на сутки нужно выбрать что-то попроще.

Рхана творила настоящую магию, по мнению Армин. Промазывая волосы миледи, она расчесывала пряди до полного высыхания, после чего те начинали виться мелким бесом. До того как леди-кошка успела испугаться, Васка сильно потянула прядку и, отпущенная, та стала выглядеть благородным локоном. А не диким барашком.

— Украшений в волосы много не нужно, — Рхана ловко приподнимала и закалывала локоны, — никаким камням не затмить Слезы. Ну и Вашу красоту, миледи. Сейчас принесут живые цветы, господин Бойд как-то с ними поколдует, чтобы не повяли на морозе.

— К этому платью полагается шубка? — заинтересовалась Армин, подозревая, что веса соболиной шубы может не выдержать даже она.

— Нет, миледи. Старая традиция, — вздохнула Рхана, вспоминая, как сама тряслась от холода.

— Логично: слабые умрут от простуды, — нервно хихикнула Армин. — А как эту процедуру перенесла вторая жена?

— Милорд прибыл в родовое гнездо, — пожала плечами Васка, — но я не уверена — только слухи. В любом случае, он привез ее сам, а значит, нужды не было в повторной свадьбе.

— Ясно, — Армин повела плечами. На секунду захотелось приказать снять с нее это произведение искусства, заплести локоны в косу и подать повседневный наряд. Оборотень сцепила заострившиеся зубы и глубоко вдохнула, выдохнула и поняла — не успокоилась.

— Вы расстроились?

— Не особенно, какие еще слухи ходят?

— Говорят, молодые в первый день много времени провели в замковой библиотеке. А вот после брачной ночи невеста начала пытаться избегать супруга.

— В некотором смысле, ей это более чем удалось, — ядовито хмыкнула Армин.

Она не должна себе позволять никаких глупостей. Достаточно, глупая кошка. Уже любила, идиотка пушистая. Армин нахмурилась, понимая, что здесь ситуация немного другая. После чего сняла с бархата серьги и вдела в уши — не время для размышлений.

— Роуэн, Крина, посмотрите, как нас обвенчают, поедите мясо — и сразу спать, время позднее, — строго произнесла Армин.

— Ты такая красивая. Красивее, чем тогда.

— Кыш, идите с Иннади.

Ушли все. Невесту полагалось оставлять наедине с собой перед свадьбой. «Принимать яд следует в одиночестве», мрачно шутила мать Армин, «Поэтому у оборотней ни невесту, ни молодую жену в одиночестве не оставляют — нет у женщин права распоряжаться своей жизнью». Армин только вздыхала, будучи совсем юной — разве может быть настолько плохой муж, что от него на тот свет бежать придется?

Стук в дверь и удаляющиеся шаги. Пора.

Армин вышла, не затворяя за собой двери — в гостевые покои она больше не вернется. Наскоро обставленная хозяйская спальня примет утром молодую герцогиню. Леди Данкварт нахмурилась: какие глупости лезут в голову. К чему все эти нервы? Перед лицом закона она уже жена, даже невзирая на отсутствие сексуальных отношений в их браке — это мало кого волнует.

Коридоры были темны — рожки освещения выкручены на самый минимум. Стук каблучков раздается далеко, вот только кроме самой Армин, поблизости никого нет. Входные двери распахнулись сами.

Высокие, в человеческий рост, костры вели герцогиню к часовне — как ни насаждай единобожие, а в каждом краю к этой вере добавляются свои традиции. Морозный воздух приносил вкусный аромат жарящегося мяса. Армин сглотнула голодную слюну и осторожно пошла меж костров — наледь подтаяла от тепла, и только звериное равновесие помогало Армин не рухнуть. И не свалиться в костер.

У входа в часовню стояли виконт Лозедин и капитан Рорден. Как поняла герцогиня, ей следовало выбрать того, кто отведет ее к супругу. Это ни на что не влияло, но было необходимой традицией.

Лозедин скривился, когда тонкую руку герцогини принял капитан гарнизона, человек, не имеющий дворянского звания. Армин было глубоко наплевать на Джарефа. Она сильно подозревала, что этот юноша — возлюбленный вдовствующей герцогини. Оттого та и проводит столько времени в часовне — пытается усмирить сердце. То, что между ними ничего не было, оборотень чуяла так же четко, как и подкисшее вино в полупустых бочках. И тут же Армин прошибло ледяным потом — Дгрон тоже оборотень. И нюх у него не хуже.

Войдя в часовню, герцогиня улыбнулась — с витражей смотрели лики святых. И сразу становилась понятно — это Ледяной Перевал. Суровые старцы, на чьих головах вместо обводов света красовались шлемы, держали костистые руки уложенными на рукояти мечей. За каждым из изображенных святых тянулась сложная и трагичная история.

Белое и голубое — вот цвета, преобладавшие в часовне. И сейчас среди этой холодной хрупкой красоты металось оранжевое, с желтыми и алыми искрами пламя. За кафедрой стоял градоправитель Архам, рядом с ним божий служка. Тонкий и худой мальчишка в очках.

Людей набилось в часовню под завязку. Кто-то сидел на лавках — впереди члены семьи самого герцога и Рой, что интересно — с Криной, дальше — по убыванию значимости. Армин окинула пристальным взглядом сидящих людей — запомнить в лицо, кто и где сидел. Сопоставить на будущее.

— Этой ночью мы празднуем. Два человека, два сердца, две воли и две души отныне пойдут вместе, в одну сторону, — голос градоправителя обрел звучание. Стоящий рядом с ним служка только вздрагивал.

— Армин Диамин ди-Ларрон, ди-графиня Ларрон, герцогиня Данкварт, — обратился к женщине Архам.

— Да, — бездумно произнесла Армин и раскраснелась, понимая, что ляпнула что-то не то.

— Есть ли тебе что сказать своему супругу?

Первая мысль, посетившая красивую голову герцогини, была исключительно нецензурной.

— Мы странно начали, — подавив вздох, произнесла Армин, не глядя на супруга, но ощущая тепло его ладони под своими пальцами. — Но это не помешало нам понять друг друга. Не во всем, но во многом. Господин Архам сказал правильно: вместе и в одну сторону. Это важнее чувств.

— Рихтер Айвен Данкварт, герцог Данкварт, Владыка Перевала.

Герцог молча склонил голову.

— Есть ли тебе что сказать своей супруге?

— Я воин и муж, — Рихтер смотрел на Армин, и той пришлось ответить тем же, — я рожден, чтобы защищать свой край и свою семью. Добро пожаловать в мой край и мою семью. Стань для людей хозяйкой, а для меня супругой.

Рихтер склонился и обжег губы Армин поцелуем. Она глубоко вздохнула, нервно улыбнулась и нахмурилась — люди быстро и бесшумно покидали часовню.

— У нас считается, что для молодой пары важнее найти общий язык, чем постель, — улыбнулся Рихтер.

— Поэтому нас здесь закрыли? — чуткое ухо оборотня уловило шум упавшего бревна.

— Утром выпустят, — Рихтер потянул Армин за руку, — предполагается, что несчастные влюбленные будут дрожать от холода и к утру догадаются согреться в объятиях друг друга. Но у меня есть идея получше.