На удачу целительница заглянула в платяной шкаф, а там висело четыре ярких, украшенных вышивкой рубах — их длина доходила до самых пяток. И местами они были прозрачны.

Примерив наряд и покрутившись у зеркала, леди Каделл с ненавистью посмотрела на громоздкий брачный браслет. Он портил весь вид.

— И всю мою жизнь, — вздохнула Дейдре.

Она не сразу вспомнила Гайнора Каделла. Пока она училась к наставнице приходили разные люди и среди них был и этот жестокий юноша. Он изводил маленькую целительницу насмешками и больно щипал. А когда Дейдре немного оформилась принес шоколад и предложил выкупить ее у наставницы и рода Гуортигирн. Ох и посмеялась над ним целительница.

— А потом посмеялся он.

В комнату проник волшебный аромат булочек с ванилью. Дейдре глубоко вдохнула, выдохнула и решилась шагнуть. И у самой двери замерла — если ей не дали обуви, это значит, что ей нельзя выходить или тут все ходят босиком?

Тихонечко спускаясь по лестнице она услышала разговор.

— Ты точно решил?

— Да, Наирна, мне пора, — усталый голос Эйринна Дейдре узнала сразу. — Я задержался. Мне пора вслед за ней. Любимой.

— Но ведь…

— Хватит.

При слове о том, что у дракона есть любимая у Дейдре защемило сердце. На глаза навернулись слезы и стало больно дышать. Отчего и почему она понять не могла, но только чувствовала, что Эйринн не должен уходить.

— Ох, деточка, что же это? Эйри, Эйри, ей ведь совсем плохо, — Наирна засуетилась вокруг сидящей на ступеньках Дейдре.

— Леди Каделл, вы слышите меня? Миледи?

— Не зовите меня так, прошу, — простонала Дейдре, — если драконье пламя всесильно, освободите меня, молю, господин дракон.

— Такой браслет не тронет даже мое пламя, — с грустью произнес дракон.

— Но если…если я не стала ему женой в полном смысле, — едва ворочая языком произнесла леди Каделл. — Я не позволила ему взять ничего.

Дракон смотрел на маленькую, хрупкую девушку и в его груди впервые за последние двадцать лет зародилась надежда.

— Я попробую, — Эйринн вцепился пальцами в брачный браслет Дейдре и прикрыл глаза.

Он весь побелел, на лбу выступила пленка пота. Но он смог — металл жалобно хрупнул и осыпался вниз бесполезными кусками золота.

— Спасибо, о какое же спасибо. Господин дракон, — Дейдре целовала сведённые судорогой пальцы Эйринна и плакала.

Из-за ширмы за парочкой поглядывала Наирна и, скрестив пальцы, творила благословение. Очень не хотела драконица терять друга, а так, может и удержит его эта хрупкая человеческая девочка?

— Тише, малышка, тише, — дракон прижал к себе тонкое тело. — Пойдем покушаем, маленькая и я тебя отнесу, отведу к цветочному озеру.

— А вы покажете свой драконий облик? — с любопытством спросила Дейдре.

— Я уже давно не превращаюсь, — со вздохом ответил Эйринн. — Это мое наказание.

— Кто посмел? — поразилась целительница.

— Я сам, — улыбнулся дракон, — если есть ум и совесть, то не трудно определить где ты неправ и что можно сделать. Только сделать на тот момент было ничего нельзя.

— И зачем тогда? Страдание ради страдания? — нахмурилась Дейдре.

— Отказ от драконьего облик приносит сильную боль, тело ноет, горит, плавится, и от этого душевная боль немного уходит на задний план, — пояснил дракон. — Вставай кнопка, а то булочки остынут и станут невкусными.

Дейдре позволила поднять себя и увлечь к широкому, дубовому кухонному столу. Она так давно не пила горячий прямо на кухне, что на глаза навернулись слезы. На мгновение стало так хорошо, будто она вернулась в дом наставницы.

— Что такое? У нас все по-простому, — Эйринн развел руками, — мы переросли эпоху дворцов. Но если хочешь, сможешь сходить посмотреть и даже пожить там. Любой будет рад. На самом деле нам нравится работать с камнем. А вот жить мы предпочитаем в деревянных домах. Раньше еще ломали себя, заставляли — но камень холодный.

Он помолчал и добавил:

— Драконы умирают в полете, каменеют и разбиваются о дно пропасти. Наверное, еще и поэтому мы не любим камни.

— Я тоже не люблю. В замке отца я всегда мерзла и только в доме наставницы мне было хорошо. А во дворце, — Дейдре пожала плечами, — я перестала замечать холод. Он был не главной моей бедой.

— Бедная девочка, — к столу подошла Наирна, — ты наша гостья, и можешь стать частью нашей общины.

— Что я должна сделать?

— Все просто, — улыбнулась драконица, — и сложно. У нас нельзя обижать детей и слабых телом или духом, ссориться можно, но если совсем уж сильно — нужно идти к старейшинам, чтобы рассудили. Нет среди нас немирья. Соблюдай эти нехитрые правила. И мы уважаем чужие желания — кто-то неразговорчив и всегда в стороне, кто-то напротив, жить без болтовни не может. Каждый имеет право быть собой. Какая ты?

— Я не знаю, — грустно произнесла Дейдре. — Мне еще не приходилось быть собой.

— Ну вот и попробуешь. А теперь берите корзинку, я вам приготовила, и идите на озеро.

Всю дорогу Дейдре смотрела по сторонам, поражалась виду и влюблялась в драконье плато искренне и от души. Небольшие деревянные домики в окружении плодовых деревьев, дома побольше, много песчаных островков с детскими качелями. Смешные лохматые собаки которые умели только улыбаться и совсем не лаяли.

— Они разумны, — пояснил Эйринн. — Не так чтобы совсем сильно, но на уровне ребенка пяти-шести лет. Потому и являются самыми лучшими няньками.

— Это потрясающе.

— Посмотри наверх.

Над ними пролетел лазурный дракон. Его чешуя переливалась всеми оттенками голубого и крылья были полупрозрачны.

— Он прекрасен, какой красивый. Вы только посмотрите! Я хвост, какой гибкий и штучечка на кончике, — Дейдре даже захлопала в ладоши.

Лазурный дракон словно услышав восторги целительницы сделал круг и вернулся, принялся выписывать круги над Эйринном и Дейдре.

— Ты засмущала его, — рассмеялся дракон.

Лазурный сложил крылья, окутался дымкой и превратился в мальчишку лет шестнадцати. Его щеки и правда полыхали, но вместе с тем он казался невероятно польщенным.

— Здравствуй прекрасная целительница, здравствуй старейшина Эйринн.

— Здравствуй, меня зовут Дейдре, — улыбнулась девушка.

— А я правда красивый? — сверкнув синими глазами спросил парнишка.

— Дракон — просто великолепный, — кивнула Дейдре, — невероятный и сказочный.

— Спасибо, я просто, ну, цвет такой.

— Небесный, — удивилась Дейдре, — и немного морской.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил мальчишка и скакнул вверх, превращаясь в дракона и улетая.

— Выпендрежник, — по-доброму проворчал Эйринн. — Кстати, драконы со «штучечкой» на кончике хвоста мальчики. А если хвост голый — девочка.

Дейдре сосредоточенно кивнула и глубоко задумалась, после чего робко спросила:

— А разве это удобно? Дракончиков хвостом делать?

Эйринн захохотал как молодой жеребец. Встряхивал густыми темными волосами, утирал слезы и всхлипывал. Все это время целительница спокойно ждала ответа на свой вопрос.

— Очень неудобно, — простонал дракон, — поэтому дракончиков мы делаем в человеческом теле.

Целительница кивнула, это было логично, ведь для полета требовалось столько мышц, да и превращение туда сюда магии много требует. Эйринн все еще посмеивался и поглядывал на серьезную Дейдре. Она невероятно напоминала ему его возлюбленную Латриис.

— А вас не заругают? Я подслушала, что вы торопитесь к любимой?

— Я, — дракон сглотнул и развел руками, — моя пара погибла. И я…

— И вы хотите камнем и вниз, — ахнула Дейдре. — И она так сделала?

— Нет, я не знаю. О, вот и озеро. Посмотри, малышка, какое оно красивое.

Целительница бросила короткий взгляд на ровную водную гладь, покрытую цветущими лотосами и покачав головой, встала к озеру спиной.

— Мы не о том говорили. Ваша пара, что с ней стало?

— Я виноват в ее гибели, — Эйринн опустил голову, вздохнул и сел на траву. — Я путешествовал по человеческим землям, вместе с ней. Мы основали три школы магии, чтобы систематизировать знания, чтобы не было кумовства и единоличного наставничества. Вот ты, целительница, и каждая из вас живет одинокую жизнь.