«Мне это не известно. Она знакома с англичанином, которого зовут Гарт Купер».

«Вы сказали, ваша сестра по профессии — фотомодель? Она молода, эффектна, пользуется успехом у мужчин?» «Да, но...»

«Не допускаете ли вы, что ее истерика — следствие кризиса в отношениях с одним из этих мужчин или даже с ними обоими?» «Ну, да, но...»

«Она сказала вам, что чего-то боится? Что ей что-то угрожает?» «Нет, но...»

«Повторите ее слова в точности».

Я нахмурилась, без труда представив себе реакцию Скотланд-Ярда на слова Джины. Размышляя о том, следует ли мне звонить туда, я услышала телефонный звонок. Оператор подтвердила адрес и телефон Янсена. Я сказала ей, что передумала, и попросила девушку через час снова набрать лондонский номер. Когда я положила трубку, в моей голове вдруг родилась идея. Подойдя к письменному столу, стоявшему в дальнем углу комнаты, я достала из ящика блокнот и отыскала в нем телефон парижской квартиры Джины. Сестра снимала ее вместе с другой молодой американкой; я никогда не видела эту девушку, но знала, что ее зовут Кэнди-Анна. Я отлично помнила эксцентричный гибрид, который представляло из себя ее имя, хотя фамилия выскочила из моей головы. Снова связавшись с международной телефонной станцией, я заказала разговор с Европой. На сей раз мне сопутствовал успех. Я услышала вялый томный голос, выдохнувший в трубку: «Алло?»

— Говорите,— произнесла телефонистка.

— Это Кэнди-Анна?

— Да-а,— я уловила ноты разочарования — девушка поняла, что это не поклонник, собирающийся пригласить ее куда-то.— Кто это?

— Клэр, сестра Джины из Нью-Йорка. Я...

— О, привет! Я так много о тебе слышала! Джина только вчера говорила...

— Я пытаюсь найти ее.— Возможно, я перебила девушку не самым вежливым образом, но она, похоже, не заметила резкости моего тона.— Ты не знаешь, где она остановилась в Лондоне?

— О, так тебе известно, что она в Лондоне! Она только вчера решила...

— Ты знаешь, где она остановилась там?

— Нет, к сожалению... Она отправилась туда со своим другом, он просто потрясающий мужчина и. несомненно, очень понравился бы тебе...

— С Гартом Купером?

— А, да ты его знаешь! Правда, он — самый...

— Нет, я с ним не знакома. Тебе известен его лондонский адрес?

— Нет... это срочно? Джина вернется в понедельник, она улетела только на уикэнд и сказала...

— Она когда-нибудь упоминала Эрика Янсена?

— Эрика Янсена? Дорогая, я не помню! Если бы ты знала, какую массу потрясающих поклонников собрала Джина у нашей двери...

В слащавом голосе девушки на мгновение появились завистливые ноты.

— Извини, честное слово, не могу вспомнить. Мне кажется, она никогда не говорила ни о каком Эрике, хотя я могла забыть. У меня ужасная память. Ты просто не представляешь, с какой легкостью я все забываю... Как там Нью-Йорк? Который у вас час? Расскажи мне все!

Только не за три доллара в минуту, мысленно улыбнулась я, однако вежливо ответила, что в Нью-Йорке сейчас день, погода стоит хорошая; я поблагодарила Кэкди-Анну за помощь и сказала, что надеюсь когда-нибудь встретиться с ней. С максимальной корректностью закончив разговор, я встала и подошла к окну. Я просто не знала, что мне делать. Я посмотрела на часы. Стрелки показывали половину шестого. В Англии сейчас десять тридцать. Через полчаса телефонистка снова наберет номер Янсена. По меньшей мере до шести часов я могу размышлять о том, как мне следует поступить в том случае, если я не сумею связаться с Джиной.

Я попыталась оценить ситуацию бесстрастно. Что могло случиться на самом деле? По правде говоря, я считала, что Джина скорее всего запуталась в своих отношениях с Гартом Купером и Эриком Янсеном. Я знала по прошлому опыту, что Джина обладает талантом вязать самые невообразимые узлы из своей личной жизни. Возможно, она отправилась в Лондон с Купером, а затем узнала от Эрика Янсена о том, что ее кавалер все же женат. Испытав шок, Джина драматизировала ситуацию; ей, похоже, показалось, что ее сердце разбито навсегда; охваченная ощущением трагедии, она позвонила мне. Тогда почему она положила трубку в середине разговора?

В шесть часов, когда зазвонил телефон, я еще размышляла над этим вопросом.

— Лондонский номер не отвечает,— сообщила телефонистка.— Перезвонить в семь?

— Нет.— Я внезапно приняла новое решение.— Пожалуйста, соедините меня со Скотланд-Ярдом.

Я заподозрила, что невозмутимая телефонистка, напоминавшая автомат, усомнилась в моем психическом здоровье.

— Скотланд-Ярд, Лондон?

— Да,— сказала я.— Полиция.

— Вам нужно конкретное лицо?

— Нет, кто подойдет. Я хочу сделать заявление.

— Я перезвоню,— сказала девушка тоном, которым разговаривают с душевнобольными; в трубке снова зазвучали короткие гудки.

Я принялась репетировать мой рассказ, пытаясь справиться с нарастающим волнением. Когда наконец спустя несколько минут мне пришлось заговорить, я, злясь на себя, стала запинаться; заученные слова выскочили из памяти, краска смущения залила мое лицо. К счастью, слушавший меня инспектор Фаулз проявил терпение; время от времени он вежливо задавал вопросы, внося ясность в мою путаную историю. Когда я спросила его, сможет ли полиция помочь мне чем-то, он невозмутимо заверил меня:

— Да, мы пошлем кого-нибудь на квартиру Янсена. Не волнуйтесь, мы во всем разберемся и выясним, что произошло с вашей сестрой.

— Вы сообщите мне, как только что-то узнаете? Я понимаю, что эти звонки стоят дорого, но я буду вам очень признательна, если...

— Да, конечно, мисс Салливан. Я записал номер вашего телефона. Я сам вам позвоню, как только получу рапорт.

Я поблагодарила его, положила трубку и закрыла глаза. Силы покидали меня. Через некоторое время я прошла на кухню и попыталась приготовить ужин, но обнаружила, что не в состоянии что-либо съесть. Охваченная тревогой, я зашагала по комнате, остановилась у окна, посмотрела на здание «Пан-Ам», перевела взгляд на другие небоскребы. Еще один вертолет сел на крышу и вскоре поднялся в воздух. Стрелки часов приблизились к семи вечера. В сумерках замерцали огни; ночной Нью-Йорк начал оживать; внизу засветились красные габаритные фонари машин, двигавшихся в сторону центральных ресторанов и Бродвея. Прошел еще один час, затем второй. Нетерпение дважды едва не заставило меня снять трубку телефона, но мне удалось сдержать себя: сотрудник Скотланд-Ярда позвонит сам. Бессмысленно звонить ему — у него еще нет новостей для меня. В половине двенадцатого, когда я готовила себе очередную чашку кофе, раздался звонок; от неожиданности я пролила кипящую воду на пол. Это был инспектор Фаулз. У меня обмякли ноги; мне пришлось сесть.

— Мисс Салливан, к сожалению, у нас нет для вас существенных новостей относительно вашей сестры, но там, похоже, все спокойно. Вероятно, в данном случае отсутствие новостей само похебе — хорошая новость. Мистер Янсен пригласил Джину выпить с ним, но потом понял, что не успевает. Он пытался связаться с ней, чтобы отменить встречу, но ему не удалось ее найти. Он не знал, что ваша сестра находилась в его квартире.

— Но,— я растерялась,— как она проникла туда в его отсутствие?

 — Он предположил, что она могла войти в квартиру со своим другом, мистером Купером. Очевидно, у этого мистера Купера есть ключ от квартиры.

Где-то в глубине моего сознания зародился необъяснимый страх.

— Вы проверили это, связавшись с мистером Купером? — растерянно спросила я.

— До настоящего момента нам не удалось разыскать его, но на вашем месте я не стал бы так беспокоиться, мисс Салливан. Похоже, ваша сестра прибыла из Парижа с этим мистером Купером.

— Да,— сказала я,— мне это известно.

— Полагаю, сегодня вечером они отправились в город развлекаться — вероятно, ваша сестра решила насладиться каждой минутой своего пребывания в Лондоне и сейчас переживает лучшие мгновения своей жизни! 

Его голос звучал успокаивающе; он убежден, почувствовала я, что с Джиной не случилось ничего плохого.