И хотя при виде такого увлечения работой его сердце болезненно сжималось, он не мог не чувствовать и другого. Гордости. Громадной гордости. Это его Санни царствовала в зале, полном расфуфыренных важных персон. Они заглядывали ей в глаза, пытались привлечь внимание, проталкивались ближе. К его Санни. Их Санни.

«Чендлер Энтерпрайсиз» получила назад свое самое большое сокровище. Тут ее место, в этой комнате, с этими людьми. Это ее занятие, это то, для чего она была рождена. Не по праву рождения, нет — по праву человека, отдающего душу любимому делу.

Он уже понял. Услышал в ее голосе, но не хотел поверить. Интересно, понимает ли она сама, где ее место? Не в неприбранной кухне итальянского ресторана, не в маленькой городской квартирке. Нет. Именно здесь.

А его место? Во всяком случае, тут ему места нет. Ник проверил, явились ли уборщики и посудомойки, достаточно ли шампанского. Убедился, что все предусмотрено. И вышел через служебный выход Хаддон-холла.

* * *

Санни наконец урвала минутку, сославшись на необходимость отлучиться по хозяйству, нырнула в служебные помещения и торопливо пошла по направлению к кухне. Ника сегодня ей удалось увидеть только мельком. Она надеялась по крайней мере перекинуться с ним парой слов. Прием прошел куда удачнее, чем она смела ожидать. Ей удалось уломать генерального директора фирмы Мэдисонов пойти на уступки, и она уж проследит, чтобы на совещании в субботу утром они были зафиксированы письменно. Она спешила к кухне, позволив наконец губам расплыться в идиотской счастливой улыбке. Она победила!

Эдвин будет гордиться ею. Улыбка сползла с лица. Ладно, он хотя бы признает, что она ничего не испортила. Ей не терпелось поделиться первой своей победой с человеком, значащим для нее больше других.

Вращающаяся дверь шумно стукнула за ее спиной.

— Не могли бы вы подсказать мне, где можно найти Ника Д’Анжело? — спросила она первого, кто попался ей по дороге. Должно быть, новенький — она его не знает.

— Мне очень жаль, мисс, но он уже ушел. Позвольте мне провести вас к Луи.

Она замерла, улыбки как не бывало.

— Мисс?

С трудом очнувшись, поглядела на официанта.

— Нет, спасибо, ничего важного. — Повернулась и пошла к двери. Ничего важного? Черта с два.

Она медленно брела по направлению к большому залу. Вечер не закончен, ей следует хотя бы попрощаться с собравшимися. Фрэнсис там, но отсутствие Санни заметят. Нельзя делать ничего такого, что сведет на нет победы сегодняшнего дня. Хоть бы знать, собирается ли Ник повидать ее после.

Почему он ушел, ничего не сказав?

Что-то с рестораном? Так поздно, едва ли. Может, ему показалось, что она слишком занята? Ее кольнуло чувство вины. За последние недели времени у нее действительно не было, но теперь, когда прием позади, все изменится.

Она вошла в зал, ужасаясь, что позволила работе заслонить их с Ником отношения.

А теперь неужели все потеряно?

Ник прошел за Винсентом в гостиную Хаддон-холла. Путь, абсолютно непохожий на тот, по которому он удалился отсюда в прошлый раз. Глядя на антиквариат и подлинники известных художников, он размышлял, во сколько обошелся бы Чендлерам единственный визит его племянников и племянниц. Хотя подобное произойти не может.

Он не собирался возвращаться сюда. Пришел только потому, что Бенни сказала — кто-то, не то Фрэнсис, не то ее помощница, собираются переговорить с ним о каких-то услугах его ресторана, требующихся их высокопоставленным знакомым. Нику было трудно представить, что окружение Санни внезапно воспылало страстью к итальянской кухне, но мало ли что может случиться. И даже если у них с Санни ничего не вышло, он достаточно деловой человек, чтобы не упускать случай завести новых клиентов.

Оставалось лишь надеяться, что Фрэнсис не пригласит внучку присутствовать при разговоре. Ник знал, что Санни звонила несколько раз, но что ей сказать, решить не мог. Она, наверное, и сама уже поняла, что их дорожки разошлись. Ник хотел бы повидать ее и поговорить обо всем. И добьется своего…

Когда поймет, что способен говорить на равных, а не пресмыкаться, ползая перед ней на коленях, умоляя вернуться к нему.

По крайней мере сейчас она должна быть на работе, так что у него нет шанса случайно наткнуться на нее в коридоре.

Винсент ввел его в помещение, роскошное даже по параметрам этого дома. Президент не погнушался бы подобной резиденцией. Что там — и король бы тоже, пожалуй. Сесть Ник отказался.

— Могу я предложить вам выпить, сэр?

— Нет, спасибо.

— Мисс Чендлер скоро подойдет.

Ник кивнул, после ухода Винсента огляделся. На более внимательный осмотр времени у него не хватило, потому что дверь снова открылась.

— Бабушка, я не пойму, зачем нам… Ой! Ты.

Сердце Ника подскочило, он резко обернулся. Слух его не подвел.

— Санни.

Она остановилась в дверном проеме. Темно-синий строгий костюм, волосы собраны на затылке — деловая женщина, способная в одиночку дирижировать собранием воротил бизнеса, каждый из которых старше ее по меньшей мере вдвое. Она выглядела, как истинная внучка Эдвина Чендлера.

А не как любовница Ника Д’Анжело. Тем более не как его жена.

Он вытер вспотевшие ладони о брюки.

— Не ожидал.

Судя по ее виду, она была готова к встрече не больше него.

— Бабушка позвонила и договорилась о встрече. Сказала, неотложное дело.

Оба замолчали. Ник с горечью подумал, что раньше такие неловкие паузы были им неведомы.

— Санни…

— Ник…

Видя, что она не собирается продолжать, Ник заставил себя заговорить.

— Я должен извиниться перед тобой.

Она подняла одну бровь, и сердце его снова дрогнуло. Черт, как ему ее не хватало!

— За что?

— За то, что игнорировал твои звонки. — Стоять на одном месте становилось невыносимо. Он прошел к окну, повернул назад. — У тебя найдется пара свободных минут?

Она прикрыла за собой дверь.

— Учитывая, что бабушка скоро придет, думаю, у нас не больше минуты.

Воистину отпрыск рода Чендлеров, учтивая и воспитанная, без намека на грубость. Как он ненавидит такой тип.

— Мне стало бы лучше, если б ты закричала, обругала меня… или что-то подобное.

— Поверь, я рассматривала такую возможность. — Ее губы изогнулись в легкой улыбке.

Его сердечная боль лишь обострилась. Он шагнул к ней, но резко прервал движение, увидя промелькнувший на ее лице страх. Положение хуже, чем ему казалось.

— Я не хотел обидеть тебя. Просто не знал, что сказать.

— Почему ты со мной не поговорил? Ушел той ночью, не попрощавшись?

— Потому что твоя жизнь здесь. Только слепой не заметит, что ты попала на благодатную почву, где расцветаешь на глазах. Не из-за требований семьи. Тут зов крови. Ты говорила, что не знаешь, чему бы хотела посвятить жизнь. Теперь, мне кажется, вопрос прояснился.

— Ты прав. Прояснился.

Он так и знал. И все равно в грудь вонзились тысячи невидимых кинжалов.

— Да. Великолепно. О чем же тогда говорить?

Маска холодной благовоспитанности слетела с ее лица.

— Не знаю. Я думала, есть о чем. Неужели нам нечего сказать друг другу лишь потому, что найденная мною работа не оказалась в непосредственной близости от тебя? Я думала о тебе лучше. Думала, ты понимаешь.

— Я и понимаю. Понимаю, что наши призвания разводят нас в разные стороны.

— Каким образом? — Она яростно взмахнула рукой. — Конечно, у меня не будет много времени, а у тебя разве по-другому? Но я не отказываюсь быть с тобой. Если б можно было, я бы каждую свободную секунду проводила с тобой.

— Только их не слишком много, свободных секунд. Недостаточно, чтобы построить прочные отношения.

— Знаю. Я думала об этом. Если б ты не сбежал так поспешно тогда, то я рассказала бы тебе, какие решения приняла.

Пульс Ника участился.

— Что за решения?

— Теперь, после того, как слияние фирм позади, я хотела сказать деду, что не готова следовать по его стопам. У него полно способных людей, куда больше подходящих для руководства компанией.