Ну а во-вторых, Пэтси было некогда страдать, потому что она мечтала. Ибо в программу торжеств, посвященных четырехлетию клиники, входил самый настоящий бал для всех сотрудников и нескольких приглашенных гостей. У Пэтси голова шла кругом при одной только мысли об этом. Джером никогда не разрешал ей посещать танцевальные вечеринки, лишь на выпускном балу в колледже Пэтси смогла как следует развлечься. Тем сильнее ее восхищала мысль о предстоящем событии. Ведь там можно будет танцевать, и, возможно, Дональд Кейн пригласит ее…

Когда Пэтси ловила себя на таких мыслях, ей становилось стыдно. Скорее всего, Дональд уже успел забыть о ее существовании. Прошло полтора месяца с момента их разговора, так бесцеремонно прерванного Барбарой Уитни, а он и не подумал продолжить его. Что ж, Пэтси было не привыкать к огорчениям. Однако резвую мысль удержать было нельзя, и Пэтси представляла себе, как она будет кружиться с Дональдом на гладком паркете под звуки вальса.

Хотя здесь Пэтси была вынуждена останавливаться. Танцевать она не умела. Не то что вальс, а даже самые простые танцы под быструю музыку казались ей чем-то невозможным. Пэтси ужасно стеснялась и могла выйти потанцевать только в компании самых близких друзей. А здесь, в клинике, на нее будут смотреть все. Злобная Барбара, презрительный Питер и надменная Лесли. Но если бы дело было только в них! Ведь там будет и Дональд, который наверняка танцует как бог. Вот он посмеется, когда увидит, что его новая сотрудница неуклюжа как медведь.

Пэтси бросало то в жар, то в холод. Она то радовалась предстоящему празднику, то приходила в отчаяние из-за того, что не умеет красиво двигаться. Однако все ужасы меркли перед новой проблемой, осознание которой настигло Пэтси за неделю до бала.

Диана, регистратор клиники, и Мэгги, секретарь Дональда, мило болтали во время обеденного перерыва. Пэтси проходила мимо и случайно уловила кусочек их разговора.

— А я предпочитаю золотой, — уверенно говорила Диана. — Мне очень идут все оттенки желтого, но я люблю, чтобы блестело.

— Мне кажется, что самый подходящий цвет для вечернего платья — черный, — возражала ей сдержанная Мэгги. — В золотом ты будешь похожа на елку.

Диана возмущенно фыркнула и принялась отстаивать свою точку зрения. Пэтси пошла дальше, чтобы не привлекать к себе внимания.

Какая же я дурочка, укоризненно думала Пэтси. Размышляю о всяких пустяках, а о главном даже не думаю. Что я надену?

Если бы кто-нибудь проходил по коридору клиники в тот момент и увидел лицо Пэтси, он бы непременно решил, что случилось что-то страшное. В глазах девушки было такое непередаваемое отчаяние, что случайный наблюдатель пришел бы в ужас. Однако Пэтси повезло. Она никого не встретила и благополучно добралась до своего кабинета, чтобы поразмыслить хорошенько в одиночестве.

Закрыв за собой дверь на ключ, Пэтси дошла до своего стола и бессильно опустилась в кресло. Приятный полумрак немного успокоил ее.

Ничего страшного, утешала она себя. Осталась целая неделя, я что-нибудь придумаю.

Сказать все же было проще, чем сделать. Несмотря на то, что Пэтси довольно неплохо зарабатывала в клинике, этого все равно катастрофически не хватало. Жизнь в Нью-Йорке была гораздо дороже, чем наивные мечтательницы Пэтси и Марджори считали, сидя дома в Массачусетсе. Хотя они снимали небольшую квартирку на двоих и скромно питались, денег на обновление гардероба не было совсем. Тем более на покупку вечернего платья.

Можно было бы порыться в вещах Марджори, у которой всегда можно было отыскать пару-тройку нарядных вещей. Однако Пэтси не принимала подругу в расчет. Любовь к сладостям превратила Марджори в довольно упитанную девушку, и хрупкой Пэтси одежда подруги совсем не подходила…

Вечером Марджори сразу поняла, что с Патрисией что-то творится.

— Почему ты такая кислая? — без обиняков спросила она. — Неужели твой красавчик-доктор выкинул какую-нибудь неприятную штуку?

Пэтси немного поморщилась. Манеры Марджори иногда действовали на нервы.

— Через неделю состоится бал в честь четырехлетия нашей клиники. А мне нечего надеть, — меланхолично заявила она, одной рукой листая модный журнал, а другой щелкая пультом телевизора.

Марджори призадумалась. Эта была веселая розовощекая девушка, готовая во всем видеть радужную сторону. Однако она поняла, что проблема действительно велика.

— Не переживай, Пэтси. Мы что-нибудь придумаем, — ободрила она подругу.

Но Пэтси не видела выхода из ситуации. Конечно, она всегда может надеть любое из своих каждодневных платьев. И выглядеть обычной серой мышкой на фоне черно-золотого великолепия. Что ж, ей не привыкать к этой роли… Слезинка скатилась по нежной щеке Пэтси. Привычка есть привычка, но какой Золушке не хочется на мгновение почувствовать себя принцессой?

— Не смей рыдать, — вконец расстроилась Марджори. Вид подруги в унынии был невыносим. — Я обещаю тебе достать кое-что. В конце концов, разве я не работаю в магазине?

Пэтси подняла на нее расстроенные глаза. Марджори действительно работала продавцом-консультантом в небольшом магазинчике. Цены на одежду там были довольно высоки и не по карману девушкам.

— Мардж, не вздумай сделать ничего противозаконного, — предупредила подругу Пэтси. Авантюрный характер Марджори был ей хорошо известен.

— Ни в коем случае, дорогая, — плутовское личико Марджори приобрело столь невинное выражение, что Пэтси не могла не рассмеяться. — Я обещаю тебе, что ты будешь самой прекрасной на этом балу, и Дональд Кейн падет к твоим ногам, как перезрелый помидор!

Наступил долгожданный день. В воздухе пахло праздником. Во всех кабинетах стояли свежесрезанные цветы, распространяя вокруг себя пьянящий аромат. Пэтси никак не могла дождаться вечера. Даже Августа Браун, ее постоянная пациентка, заметила, что она немного не в себе.

— Вы чем-то расстроены, Патрисия? — тягуче спросила она.

Девушка встрепенулась.

— Нет, ни в коем случае. Я вас внимательно слушаю.

Августа удовлетворенно откинулась на мягкие подушки дивана, прикрыла глаза и принялась живописать очередной сон. Пэтси же взяла себя в руки и постаралась сосредоточиться. Профессионализм — превыше всего!

С работы в этот день всем разрешили уйти пораньше. Пэтси летела домой как на крыльях. Хотя к радости примешивалось какое-то тревожное чувство. Что там приготовила для нее Марджори? Не то чтобы она не доверяла вкусу подруги… Но этот день — особенный, и Пэтси по вполне понятным причинам хотелось выглядеть лучше всех.

Девушка открыла дверь квартиры и вошла. И тут же застыла на месте. Потому что на диване в их маленькой гостиной лежало самое изумительное платье, которое Пэтси когда-либо видела. Довольная произведенным эффектом Марджори произнесла:

— Я думаю, тебе пойдет.

Пэтси бросилась к наряду. Ей не терпелось рассмотреть его во всех подробностях.

— Где ты взяла такую красоту? — наконец спросила она подругу.

— Неделю назад нам привезли несколько новых платьев из Парижа. Мы еще не выносили их в торговый зал, и я подумала… — тут Марджори смущенно потупилась, — что могу без проблем воспользоваться одним из них.

Пэтси побледнела и отложила сверкающую материю в сторону.

— Мардж, но ведь ты не имеешь права… Что скажет твой начальник, когда узнает?

— Он не узнает, — самонадеянно заявила Марджори. — И к тому же это всего лишь на один вечер. Не волнуйся, Пэтси. Лучше примерь его поскорей.

Пэтси молчала, раздираемая противоположными желаниями. С одной стороны, принципы требовали, чтобы платье немедленно вернулось в магазин. А с другой стороны, провести вечер в подобном великолепии было настолько заманчиво…

Я только примерю его, сказала себе Пэтси. Совсем необязательно его потом надевать. Может быть, оно мне не понравится…

Но в глубине души Пэтси знала, что уже влюбилась в этот сногсшибательный наряд.

Пэтси ловко выскользнула из своей одежды и натянула прохладное платье. Немного повозившись с бретельками, которые никак не желали укладываться, она подошла к шкафу и распахнула дверцу, чтобы посмотреть на себя в зеркале.