— Вас просят к телефону, мистер Киган, — обратился к нему дежурный офицер.

Мэт вздрогнул и последовал за офицером к телефону, в нетерпении едва не наступая ему на пятки. Вдруг это Кэсси?

— Мэт Киган, — он задержал дыхание.

— Киган, — произнес мужской голос, — говорит Себастьян Браунинг-Смит. Кажется, у нас небольшая проблема.

Мэт сделал выдох.

— В чем дело? — резко осведомился он, отбросив видимость вежливости. Подонок собственной персоной! Что еще он сделал с Кэсси?

— Кассандра ни в чем не призналась мне, — ледяным тоном заявил Себастьян. — Ты знаешь наш договор. Так как ты, похоже, не выполнил свою часть сделки, я, возможно, сочту необходимым сделать телефонный звонок некоему третьему лицу. Если ты не поможешь мне.

Пальцы Мэта сжались в кулаки.

— Я не знаю, что смогу сделать, — черта с два он будет причинять Кэсси боль! Достаточно того, что он уже сделал.

— Свадьба будет завтра. Приезжай и присутствуй. — Себастьян оживился. — Ты придешь и, когда священник заведет свою песню «живите в мире», вклинишься и громогласно заявишь…

— Что именно? — Слова жгли Мэту горло, кровь кипела. Он с такой силой сжал трубку, что костяшки пальцев у него побелели.

— Что ты спал с моей невестой.

С такой же легкостью Себастьян мог бы заказывать обед — ему ничего не стоит заставить Кэсси страдать. Мэт стиснул зубы, едва сдержавшись, чтобы не обрушить тысячу проклятий на человека, который способен так жестоко обращаться с другим человеческим существом. Себастьян не представляет, чего он требует от него.

— Я думаю, это не лучшая идея.

— Зато я думаю, что это будет превосходно, — развеселился Себастьян. — Прямо там, перед прессой.

— И ее семьей, — огрызнулся Мэт. Неужели у парня совсем нет совести?

Себастьян, казалось, не слышал.

— Я организовал тебе перелет. Я распоряжусь, чтобы тебя встретили в аэропорту и отвезли в гостиницу. Свадьба назначена на час дня.

— Но… — Мэт задыхался от ярости. В трубке послышались гудки: Себастьян прервал связь.

Как ему поступить? Мэт оцепенел. Если Кэсси возненавидела его до свадьбы, она будет ненавидеть его еще сильнее, когда он поднимется с церковной скамьи и в присутствии ее семьи, друзей и прессы погубит ее репутацию. Что же ему делать?

Ева наклонилась к Кэсси и заглянула вместе с ней в боковое окно церкви.

— Что ты там высматриваешь?

Кэсси отвернулась.

— То, чего не будет.

Она разгладила белое платье, взбивая юбки, чтобы занять чем-нибудь руки. В улыбке, которая появилась на ее лице, не было искренности. Ее взор постоянно устремлялся на дверь, и она ничего не могла с собой поделать. Какая-то сокровенная часть ее души молила Бога. О чем?

Не о том, чтобы рыцарь в сияющих доспехах ворвался в дверь и умчал ее прочь. Ее рыцарь оказался ничтожеством. Надутым, тупым приспособленцем, причинившим боль ее душе и телу.

Кэсси постаралась разобраться в том, что с ней произошло. В последние два дня у нее было много времени, чтобы подумать о Мэте.

У нее до боли пересохло в горле. Нужно взять себя в руки. Она выходит замуж. Через час она будет миссис Браунинг-Смит.

Холодная ладонь Евы легла на ее руку.

— Я здесь, если тебе хочется поговорить о чем-нибудь. — Она одарила Кэсси улыбкой.

— Спасибо, Ева. — Кэсси немного отступила от нее. — Нет. Говорить не о чем. — С тобой. Где ее другие друзья? Ей необходим кто-нибудь, чтобы снова поплакаться в жилетку… — Где Линда?

— Линда? — Ева прищурила глаза. — Я попросила ее заняться шаферами.

— Где Кристина? — Та бы поняла ее, ведь она рассказала Кристине все. Выслушав Кэсси, она обняла ее.

Кристина посоветовала отложить свадьбу до тех пор, пока Кэсси все не обдумает. Но что обдумывать? Факты есть факты. Мэт Киган — лживый приспособленец, а она выходит замуж за чудесного, преуспевающего мужчину, который идеально подходит ей.

Какое имеет значение, что Мэт сводит ее с ума? Или то, что у него сильные и нежные руки и она жаждет, чтобы тепло их всегда согревало ее?

— Кристина отвечает за девочек с цветами. Она распределяет цветы и устанавливает, в каком порядке их разбрасывать.

— Ты все взяла в свои руки, — вздохнула Кэсси.

Ева разгладила вуаль Кэсси и, прикрепив ее к волосам, спросила:

— Что-нибудь произошло на корабле, о чем тебе хотелось бы поговорить?

Вопрос поразил Кэсси в самое сердце. Неужели так явно видно? Настроение у нее ухудшилось еще больше. Она так старалась вести себя нормально, соблюдать все заведенные порядки, но пережитое сказывалось. Она не смогла заставить себя встретиться с Себастьяном перед свадьбой… Но, должно быть, во время телефонных разговоров Себастьян услышал что-то необычное в ее голосе, потому что беспрестанно задавал самые странные вопросы о ее неожиданном отпуске.

Кэсси никого не поставила в известность о случившемся. Если бы не чувство опустошенности, она могла бы поверить, что последних нескольких дней не было вовсе и ничего не произошло.

Она едва не засмеялась, пытаясь восстановить в памяти ночь, которой не было! Как же глупо, наверное, она выглядела! Как, должно быть, смеялся Мэт, когда она хотела вспомнить несуществующую ночь любви. Она стиснула пальцы так, что ногти впились в ладони.

Ева отступила на шаг и заглянула Кэсси в лицо.

— Ты счастлива?

— Очень, — солгала Кэсси.

И она уверена, что со временем действительно так и будет. Как только образ Мэта изгладится из ее памяти, они с Себастьяном будут счастливы.

Дрожащими руками Кэсси крепко сжала букет и снова повернулась к окну. Нет смысла портить свадебное торжество. Она права. Только брак по рассудку. Подходящий мужчина, у которого хорошая работа, правильная семья и соответствующие интересы, и с ней все будет в порядке.

Со своего наблюдательного пункта она видела, как съезжаются приглашенные. Естественно, ее родители приехали порознь. Они едва не столкнулись друг с другом, выходя из такси. Кэсси заметила натянутое выражение на их лицах, когда им пришлось заговорить. Как у боксеров, выходящих на ринг. Как они могут поступать так, если когда-то, давным-давно, любили друг друга?

Дверь распахнулась.

Кэсси обернулась. Вошла мать. Темно-синий костюм был ей очень к лицу. Кэсси вздохнула.

— Мама.

— Ты себе не представляешь этот перелет… — пожаловалась мать. — Я совершенно измучена. А сколько пробок, пока я добралась сюда… — Мать начала поправлять Кэсси волосы. — Подумать только! Моя девчушка уже выросла и выходит замуж.

— Я оставлю вас, чтобы вы могли спокойно поговорить, — ретировалась Ева. — Посмотрю, готовы ли девочки.

— Мама, — прошептала Кэсси внезапно охрипшим голосом. Прошло несколько месяцев с тех пор, как Кэсси последний раз видела мать. Мама должна знать, что делать, она поймет и поможет ей. Слезы жгли Кэсси глаза. Ей нужно рассказать матери, объяснить… но она не удержалась и зарыдала.

— Почему ты плачешь, милая? В чем дело?

Кэсси покачала головой. Разве можно рассказать маме о том, что произошло? Что она подумает о ней? Она совершила непростительную глупость.

— Это из-за свадьбы, дорогая? Нервы? — спросила мать.

Дело не только в нервах. Кэсси нужно было, чтобы кто-нибудь сказал ей, права ли она, выходя замуж за Себастьяна только потому, что он «подходящий» мужчина. Ей хотелось, чтобы ее убедили в том, что ее брак будет удачным.

Она не хотела прожить жизнь в одиночестве, ожидая мужчину, которого полюбила всем сердцем и который смог причинить ей нестерпимую боль.

Кэсси собралась было исповедаться матери.

Дверь снова распахнулась, и Кэсси резко обернулась.

— Пора, — возвестила Ева.

От болезненного томления у Кэсси кружилась голова. Она повернулась к матери.

— Иди. — Мать слегка прикоснулась к лицу Кэсси своим носовым платком и подтолкнула ее к двери. — Он там, ждет тебя.

Кэсси едва передвигала ноги. Вот оно. Вот то, чего она всегда хотела. Ее мужем станет идеальный мужчина. Этот день должен быть счастливейшим в ее жизни.