Несколько мгновений они изумленно смотрели друг на друга.

Шарли готова была поклясться, что какие-то неземные силы, решив сыграть дьявольскую шутку, похитили изящного, со вкусом одетого Спенса Гринфилда, которого она знала, и вместо него подсунули неудачно сделанного двойника.

Спенс весь был каким-то помятым. Фланелевую рубашку и джинсы будто кто-то выкручивал. Небритую щеку пересекала длинная красная полоса от шва на обивке кушетки.

Впрочем, вынуждена была признать Шарли, она наверняка выглядит не лучше. Нерасчесанные волосы стоят дыбом. Теплый и удобный халат мало похож на атласную кружевную комбинацию, которую она собиралась обновить в первую брачную ночь. К тому же Спенс еще ни разу не видел ее без макияжа, впрочем, как и она его – небритым.

Спенс открыл было рот, словно собираясь высказаться по поводу вида Шарли, но вместо этого чихнул.

Этот громкий звук вернул девушку к действительности. Сунув руки в карманы, она натянуто спросила:

– Черт побери, почему ты здесь?

Спенс стиснул зубы.

– Уж конечно, не для того, чтобы посмотреть на тебя. Весь город уверен, что ты отправилась на Багамы.

Потом, опустившись на кушетку, он уронил голову на руки и произнес красноречивую тираду, услышав которую Шарлотта Хадсон немедленно повелела бы ему вымыть рот с мылом.

– Абсолютно солидарна с тобой, – вздохнула Шарли, обходя кушетку. – Раз мы оба не хотим находиться здесь вдвоем, одному из нас придется уехать. Я первая появилась здесь, так что уезжать тебе.

Спенс покачал головой, но в этом движении не было ни вызова, ни злости.

– Только не в этот кошмар.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты выглядывала на улицу?

Шарли подошла к окну и поначалу ничего не смогла разглядеть. Первой мыслью ее было, не поставил ли дядя Мартин для защиты от хулиганов армированное стекло. Но тотчас же она поняла, что стекло в окне самое обыкновенное, просто снаружи оно покрыто толстой ледяной коркой.

Не в силах поверить своим глазам, Шарли распахнула входную дверь и шагнула на крыльцо. Ворвавшийся ветер обжег ей легкие, нога угрожающе заскользила. Даже под навесом на ступенях был слой льда в дюйм толщиной.

Уцепившись за дверную ручку, Шарли с трудом вернулась в дом.

– Я не доехал всего одной мили и свалился в кювет, – сказал Спенс. – Так что…

Шарли прислонилась к двери.

– И ты пошел пешком? Спенс, это же неразумно! Разве тебе не известно, что в буран ни в коем случае нельзя выходить из машины?

– Разумеется, известно, – недовольно буркнул Спенс. – Но мне также известно, что меня долго никто не стал бы искать, поэтому, чтобы не замерзнуть в машине, я решил выпутываться собственными силами.

Шарли поняла, что он прав. Но от одной мысли о долгом пути пешком ночью, в непогоду у нее мурашки пробежали по коже.

– Добрался я сюда уже совсем замерзшим. Сел рядом с печкой, чтобы согреться, и, судя по всему, задремал.

– А тебя не удивило, что в домике натоплено? – Оторвавшись от двери, Шарли подошла к кушетке. – Или мозг твой тоже замерз и оказался неспособен на элементарные логические рассуждения?

– Конечно же, не удивило. Мартин позвонил сторожу и попросил его подготовить домик для меня.

Шарли сглотнула комок в горле. Оказывается, вот почему в домике было уже тепло. Так что миссис Харпер не совершала никакого чуда.

Спенс снова чихнул.

– Ты простудился, – отрешенно заметила Шарли.

Шмыгнув носом, он достал носовой платок.

– Примите мои поздравления, Холмс!

– И нечего язвить. Сам во всем виноват: промок насквозь и даже не потрудился вытереться.

Шарли огляделась вокруг. На полу рядом с кушеткой валялся незнакомый рюкзак. Это было единственное свидетельство присутствия Спенса – помимо, разумеется, его самого.

Когда Спенс чихнул в третий раз, да так, что голова его чуть не оторвалась, Шарли вздохнула.

– Я приготовлю чай.

– Обойдусь без сиделки, – натянуто бросил Спенс.

Она даже не удостоила его ответом.

Электричества в домике не было. Шарли нисколько этому не удивилась: провода, покрытые толстым слоем льда, где-нибудь должны были оборваться. Плита, к счастью, была газовая, и через считанные минуты чайник весело засвистел.

У Шарли мелькнула мысль, что только неодушевленные предметы могут чему-то радоваться в такой ситуации.

Когда она вернулась в большую комнату, глаза Спенса были закрыты, но он тотчас же встрепенулся и сел. Шарли поставила перед ним на маленький столик поднос. На нем были две кружки с чаем и высокий стакан с апельсиновым соком, но Спенс не отрывал взгляда от завернутой в фольгу таблетки.

– Это от простуды, – бросила Шарли, устраиваясь в кресле рядом с кушеткой. – В прошлом месяце тетя Шарлотта сильно болела, я постоянно носила таблетки с собой, и вот пара завалялась в портмоне.

Спенс взял таблетку и сок.

– Забираю свои слова назад. Ты не сиделка, ты ангел.

Тронутая прозвучавшей в его голосе признательностью, Шарли вынуждена была кашлянуть, чтобы обрести дар речи.

– Ты очень-то не радуйся. Таблеток только две, и каждой хватает лишь на двенадцать часов.

– Значит, целые сутки мне можно ни о чем не беспокоиться, – сказал Спенс, запивая таблетку.

Похоже, горло у него тоже болит. Это обстоятельство, а также небрежный тон Спенса почему-то разозлили Шарли.

– Почему ты так уверен, – холодно заметила она, – что это не цианистый калий?

Спенс слабо улыбнулся.

– Тогда ты дала бы мне сразу обе таблетки. – Обхватив ладонями кружку, он откинулся на спинку кушетки и закрыл глаза. – Почему я не заметил твою машину?

– Она за домиком.

– Да, а я до передней двери еле добрался. Она у тебя на ходу?

Шарли пожала плечами.

– Раз твоя свалилась в кювет, почему ты думаешь, что с моей тебе удастся справиться?

– Сейчас светло.

– Тогда мы будем падать в кювет, любуясь великолепным видом. Твоей машине здорово досталось?

– Особо я ее не разглядывал. Но, думаю, одним баллончиком краски не обойтись.

Эти слова напомнили Шарли о других вещах, которые он купил в хозяйственном магазине.

– А ты случайно свечи не захватил?

– Захватил. Только не говори, что электричества тоже нет.

Шарли засунула ноги под кресло.

– Джо не должен тебя навестить? Привезти продукты или еще что-нибудь?

– В такую погоду? Ты, наверное, шутишь. Если мы не можем выехать…

– У него должен быть трактор. Или даже вездеход.

Спенс потер переносицу.

– Мартин предупредил его, чтобы он меня не беспокоил. Так что сторож привез продукты, заготовил дрова, и больше мы его не увидим. Шарли вздохнула.

– Проклятье. Мне даже не удалось с ним переговорить, я просто попросила одну женщину уведомить его… Но раз Джо и так сделал то, о чем я собиралась его просить, обо мне он тоже не будет беспокоиться.

– А поскольку теперь он знает, что мы оба здесь… – Спенс печально покачал головой. – Не думаю, что он нас побеспокоит.

Шарли хотелось застонать. Джо Бакстер, несомненно, решит, что парочка решила уединиться, и больше здесь не покажется.

– До его дома всего одна миля. Мы могли бы…

Спенс медленно открыл глаза.

– Именно столько я прошел этой ночью, и посмотри, на кого я похож.

– Но дождь прекратился.

– Шарли, на улице резко похолодало. Мы замерзнем прежде, чем успеем подняться на первый пригорок. Так что нам придется пару дней потерпеть друг друга – только и всего.

Шарли прикусила губу. Потерпеть друг друга. На словах это просто, но как окажется на деле?

– Вечно это продолжаться не может, – медленно протянул Спенс, снова закрывая глаза.

Шарли решила, что сон для него сейчас, наверное, самое лучшее лекарство. Спенс выглядел совершенно изможденным.

Она осторожно встала, собираясь сходить за дровами и приготовить что-нибудь поесть.

Ей казалось, она двигается совершенно бесшумно, но Спенс произнес, не открывая глаз:

– Спасибо, Шарли.