Поглощенная этими мыслями, Шарли подняла взгляд, и на мгновение ей показалось, что ее воображение нарисовало высокую тень за кушеткой. Но тень шагнула вперед – бесшумно, точно призрак.

Спенс молчал, и молчание это, казалось, длилось целую вечность. У Шарли задрожали руки: она поняла это по шелесту бумаги. Девушка взглянула на письмо.

– Я читала твою записку.

– Ты так испортишь глаза.

Спенс шагнул к двери, где находились выключатели.

– Я получила ее только сегодня, – тихо промолвила Шарли.

– Но ты сказала…

– Да, я вынула ее в тот день, однако из-за случившегося совершенно про нее забыла и прочла только сегодня. – Шарли взглянула на расплывающийся перед глазами белый лист. – Спенс, это правда?

Он стоял неподвижно, словно изваяние.

– Прости. Конечно же, когда ты писал письмо, это было правдой. И сейчас, наверное, мне тоже известен ответ, да?

– Да, – тихо произнес Спенс. – Шарли, сегодня ты совершила очень… любезный поступок.

Любезный. Почему-то это слово больно задело ее гордость. Оно словно принизило значение того, что она пыталась сделать. По словам Спенса получалось, будто она сделала что-то сродни тому, что делает вежливая хозяйка дома, успокаивая стеснительного гостя.

– Я была перед тобой в долгу, – натянуто произнесла Шарли.

– Ты только поэтому так поступила?

– По крайней мере тебя больше не будут обвинять в попытке меня убить, – уклонилась она от прямого ответа.

– Не можешь же ты серьезно относиться к подобным сплетням. Бери пример с меня.

– Вот как? – резко бросила Шарли. – Тогда почему же ты уезжаешь из Хаммондс-Пойнта?

Спенс ответил не сразу:

– Мартину прекрасно известно, почему я собираюсь уехать.

Значит, это правда. Шарли вонзила ногти в мягкую обивку кресла.

– Спенс, возьми меня с собой!

Этот жалобный стон сорвался с ее уст, прежде чем она успела что-либо сообразить. Увидев изумление в глазах Спенса, Шарли без оглядки бросилась с места в карьер.

– Спенс, я не прошу, чтобы ты женился на мне. Я просто не хочу оказаться вычеркнутой из твоей жизни. Дай мне еще один шанс!

Подбежав к нему, она судорожно вцепилась в лацканы его пальто.

Спенс щелкнул выключателем, и вспыхнул яркий свет.

Шарли заморгала. Чувствуя себя совершенной дурой, она тем не менее продолжала держать лацканы, не в силах взглянуть ему в лицо.

– Ты готова уехать со мной? – тихо спросил Спенс.

Шарли кивнула.

– У меня нет работы. Нет никаких планов на будущее. Ничего нет.

– Неважно. Я не больше тебя представляю, что нас ждет, но я верю в тебя. Однажды я совершила ошибку, оскорбив тебя недоверием. Больше этого никогда не повторится. – Она набрала полную грудь воздуха, собираясь с силами. – Я пришла к тебе в палату, чтобы сказать, что верю тебе, что мне достаточно одного твоего слова, – тогда мне еще ничего не было известно. Ты вправе не верить мне, но это правда.

Спенс медленно обнял ее, и Шарли показалось, что ее закутали в теплое, уютное одеяло, в котором она больше никогда не будет мерзнуть. Всхлипнув, девушка уткнулась лицом в широкое плечо, стиснув Спенса так, словно это была последняя крепкая опора в рушащемся мире.

– Мне нужно было все тебе рассказать, – прошептал он. – Я требовал слишком многого – слепой веры. Но когда ты сказала, что любишь меня не настолько сильно, чтобы довольствоваться одним моим словом…

– Спенс, тогда я еще не понимала, – с трудом вымолвила Шарли, – что ты можешь сомневаться в самом себе.

– Ты поразила меня в самое сердце. Шарли, я никогда тебе не лгал и не собираюсь лгать впредь.

– И ты предпочел промолчать.

– Я не сознавал, что молчание – это тоже своего рода ложь, – кивнул он. – Я не говорил тебе, как мне страшно.

– Страшно? – переспросила Шарли.

– Я так сильно любил тебя.

Шарли вспомнила тот день, когда в последний раз виделась со Спенсом у него в кабинете.

– Ты боялся, что я люблю не столько тебя, сколько свою влюбленность? – Она прижалась лбом к его плечу. – Знаешь, может быть, ты был отчасти прав. По-настоящему я поняла свои чувства лишь тогда, когда потеряла тебя.

– Шарли, в тот день, когда ты отвернулась от меня, что-то рухнуло.

– И тебе показалось, что наши отношения не стоят того, чтобы их сохранять?

Спенс кивнул, нежно прикоснувшись подбородком к ее макушке.

– Но я по-прежнему любил тебя. Как ни хотелось мне вычеркнуть из сердца это чувство, у меня ничего не получалось.

Шарли прекрасно его понимала.

– Я направился в охотничий домик, чтобы навсегда стереть тебя из памяти, но ты оказалась там. Способна ли ты понять, как мне было трудно? Куда бы я ни поворачивался, ты оказывалась рядом, упрашивая обнять, поцеловать тебя…

– Неправда! – негодующе воскликнула Шарли и тут же покраснела под его недоверчивым взглядом. – Ну, ты немного преувеличиваешь.

– Иногда мне едва удавалось сдержаться. Например, в то утро, когда ты сушила волосы перед огнем камина. Золотистые волны переливались и искрились, а ты даже понятия не имела, насколько была в тот момент прекрасна.

Спенс провел рукой по ее волосам. Шарли кокетливо захлопала ресницами.

– Если это зрелище так на тебя подействовало, наверное, мне надо будет поработать над его вариациями.

Спенс, рассмеявшись, поцеловал ее. Шарли прижалась к нему, словно пытаясь раствориться в его теле. Ноющая неослабная боль, в последнее время ставшая частью ее, постепенно отступала.

– Тебе не нужно ничего отрабатывать, – наконец оторвался от нее Спенс. – У тебя все так естественно. Просыпаешься, трешь глаза, словно ребенок, а в следующий момент… – Он внезапно стал серьезным. – Конечно, в тот вечер, когда ты никак не хотела просыпаться…

– Не надо, – остановила его Шарли. – Все позади.

Спенс кивнул.

– Возможно, случившееся только сделало нас сильнее, – прошептала она. – Наверное, мне надо было немного повзрослеть, чтобы суметь оценить то, что подарила мне судьба.

– То же самое можно сказать и про меня, – тихо произнес Спенс. – Даже когда ты сказала, что любишь меня, я все еще боялся верить. И сегодня вечером, слушая, как ты выступала на приеме, чтобы защитить меня от сплетен, я разрывался между желаниями поцеловать тебя и разбить голову о стену от злости на самого себя. Как мог я обвинять тебя в том, что ты мне не веришь, когда сам не поверил тебе!

Шарли улыбнулась, перебирая пальцами его волосы.

– Бедная твоя голова! Или бедная стена?

– Ты была великолепна. И все же, что, по-твоему, скажет Шарлотта, узнав обо всем?

– Догадываюсь, хотя меня это нисколько не волнует, – улыбнулась Шарли. – Спенс, куда мы поедем? Наверное, у тебя есть хотя бы самое общее представление, а мне нужно знать, какую одежду брать с собой.

– Как тебе нравится Хаммондс-Пойнт?

– Что? – отпрянула от него Шарли. Спенс снова заключил ее в объятия.

– Да, я думал о том, чтобы уехать. Но не из-за сплетен – мне доводилось переживать и худшее. Просто я не знал, смогу ли жить здесь, рядом с тобой – и в то же время без тебя.

– Мартин знает о твоем решении?

– Да, я вынужден был все ему рассказать, потому что…

– Каков хитрец!

– …потому что он предложил мне выкупить у него «Хадсон продактс».

Шарли изумленно раскрыла глаза.

– Он понял, как трудно будет делать вид, будто ничего не произошло. К тому же он решил, что мне пора показать, на что я способен. – Спенс посмотрел ей в глаза. – Шарли, это не подарок и не взятка, это честная сделка, и, чтобы ее совершить, нам придется затянуть пояса.

– Нам? – мечтательно произнесла Шарли.

– Как насчет того, чтобы начать все сначала?

Она опустила взгляд.

– Спенс, у меня больше не хватит наглости делать самой себе предложение.

– Мои слова по-прежнему в силе.

– Но ведь ты и тогда не делал мне предложения. А потом меня мучили кошмары: вдруг на самом деле ты вовсе и не собирался на мне жениться?