Собрать все части трупа — этого мало. Усира надо оживить. Государственный организм должен действовать. Исет отправляется к богу—бальзамировщику — шакалоголовому Инпу (греческому Анубису). Иногда Инпу изображался с головой собаки, напоминая аналогичные изображения христианского святого Христофора, сделанные тысячелетия спустя. Только функции у Христофора были другие. Само его имя в переводе с греческого означает «носитель Христа» (легенда говорит, что этот гигаитханаанеянин на руках перенес Иисуса через ручей).

Под громкие ритуальные причитания Исет Инпу приступил к реанимации бессмертного бога. Но Усир не мог ожить, пока был жив Сет, и погрузился в летаргический сон… Тогда наступил черед Хора Младшего. Поклявшись отомстить за отца, он отправился на розыски Сета и после долгих мытарств нашел его. Они сражались десять дней, и наконец Хору удалось связать своего дядю и доставить на суд Усира.

Борьба Сета и Хора имела серьезные последствия для египтян. Хор в битве потерял глаз, и Сет в ярости разорвал этот глаз на шесть частей. Так египтяне обрели дроби от 1/2 до 1/64. Добрый Усир ожил, простил своего брата, передал сыну права на египетский престол и переселился в свою потустороннюю вотчину — Царство мертвых. Правителем Египта стал Хор Младший, а Сет удалился в пустыню.

Оживление Усира, собранного по частям, знаменует начало египетской государственности, ибо уже после Хора правителями Египта стали смертные люди, и с этого рубежа страна обретает свою историю. Богиня истории вводится и в пантеон, хотя историков в Египте не было, потому что не было постоянного летосчисления: календарем пользовались только жрецы, а время измерялось по разливам Хапи и годам царствования фараонов. По годам своих правителей — архонтов — отсчитывали время и греки, по годам консулов — римляне.

Но отправимся вслед за Усиром в загробный мир. Все дела там вершил суд в составе 42 богов. Председателем Усир назначил Тота — своего секретаря и первого заместителя, присвоив ему титул Взвешивателя Сердца, а себе все-таки оставил заботу о живых. Ближайшей помощницей Тота была его жена, покровительница истории Сешат (иногда ее отождествляли с богиней правды и справедливости Маат, вводившей души в «зал взаимной правды», где происходил суд, и изображали со страусовым пером на голове).

Судебная процедура осуществлялась при помощи «Книги мертвых», где был приведен перечень всех возможных грехов. Руководствуясь этим каталогом, Тот мог вести с усопшим быстрый и оживленный диалог: клиент дотошно перечислял все грехи, какие он мог бы совершить, но не совершил. Тексты из «Книги мертвых» египтяне помещали на стенках саркофагов и гробниц, а также писали на бинтах, которыми пеленали мумии.

В представлении египтян Тот был личностью выдающейся — мудрецом и предводителем семи египетских мудрецов. Он принес в Египет новые науки, искусства, обычаи. Греческий писатель III века Диоген Лаэртский называет его сыном Нила и первым философом Египта, а жрецов — его учениками и комментаторами. Правда, он делает оговорку, что Тот взял все свои знания у греков, где зачинателем философии был Мусей. Но само время прибытия Тота в Египет откуда-то из-за моря (7256 год до н. э.) уличает Диогена в искажении фактов. Платон дополнил реестр добродетелей Тота тем, что «он первый изобрел число, счет, землемерие, звездочетство, вдобавок игру в шашки и кости, а также письмена». Последнему обстоятельству египтяне придавали такое значение, что изображение символа Тота — священного ибиса — возглавило их алфавит. Свои знания Тот, по совету еще более мудрого Усира, держал в секрете, а поскольку греки отождествляли его с Гермесом, то эти знания получили название герметических, то есть тайных (готское слово «руна» тоже означает —  тайна) и египетские письмена, изобретенные Тотом, и руническое письмо северогерманских и скандинавских племен, изобретенное Воданом, вначале были доступны только посвященным — жрецам). В некоторых номах Тота считали даже миротворцем вместо Ра. Любопытно, что он сотворил мир «мыслью и словом». Вначале было слово… Не это ли навело философа Гераклита на мысль о логосе как первопричине всего сущего?

Еще при жизни готовились люди к встрече с Тотом. Много грехов у смертных, и за все придется держать ответ… А нельзя ли провести бога мудрости?

Долго думали египтяне, как нм поуютнее устроиться в Царстве мертвых, и наконец выход был найден. По их представлениям, человеческая душа — ба — хоть и покидает свою бренную оболочку, но в любой момент может вернуться в нее, ибо она бессмертна. (Геродот особо подчеркивает, что «египтяне… были первыми, кто стал воздвигать богам алтари, статуи и храмы и высекать изображения на камне» и что «египтяне также первыми стали учить о бессмертии человеческой души».) Значит, оболочку (тело) необходимо сохранить. Отсюда и произошел обряд мумифицирования. «Тело, усохшее и набальзамированное, как бальзамируют в Египте, может сохраняться чуть ли не без конца», — утверждал Сократ в одном из диалогов Платона. Но если ба может вернуться, то кто же предстанет перед Тотом? А вот для этого у каждого египтянина существовал ка — его двойник, его второе «я».

Ка и ба рождаются вместе с человеком, это две стороны одной сущности и две сущности одного целого: ба — духовная, ка — телесная. Из одного древнего тотема происходят ведь и разные боги — Птах и Усир, Хатхор и Исет. Тотем становится их атрибутом. Известны и противоположные трансформации: божество, заменившее тотем, раздваивается и получает разные атрибуты, хотя сохраняет прежнее имя — например Хор Старший и Хор Младший. Позднее это явление находит отражение в искусстве: ни в одной стране нет такого количества парных статуй, как в Египте, — колоссы Сенусерта и Рамсеса II, Аменемхета III и Аменхотпа II. Объяснение этому можно найти, например, у Геродота: обычай посвящения Хонсу сразу двух храмов связан с тем, что в одном ему поклонялись как богу, а в другом — как герою. Отсюда вытекает целая философская концепция противоположностей —  зима и лето, жизнь и смерть. Египтяне и жили в двух зеркальных мирах — земном и загробном. В обоих был свой Нил, и Амон имел для путешествий по ним особые ладьи. Логическим завершением картины должно бы стать учение о боге и дьяволе — властителях двух миров, но египтяне, как и конфуцианцы, не имели представления об Аде, их ждало после смерти только приятное времяпрепровождение. Об этом-то и должен был вечно заботиться ка, покидавший тело после смерти. На ка египтяне возложили все свои надежды. Именно ка брался отвечать перед Тотом за грехи людей, и он же был обязан работать вместо них в Царстве мертвых.

Представление о ка породило совершенно особенный, чисто египетский вид искусства. Почему? во-первых, мумификация не всегда бывала удачной, и тело разрушалось. Значит, нужно было на всякий случай продублировать его еще при жизни, — и египтяне стали высекать из камня, гранита или песчаника портретные статуи. во-вторых, сам ка должен принять материальную форму: человек по природе своей материалист, и его боги всегда существовали не в виде абстрактной умозрительной идеи, а в земных привычных образах. Поэтому фигурки ка вырезают из дерева, лепят из глины, высекают из камня, изготавливают из фаянса. Материализованный ка получает название «ушебти», что означает — «ответчик» (перед Тотом). Ушебти готовят в дальнюю дорогу так же, как самого человека. Собственно, это даже не фигурка, а запеленутая мумия, со скрещенными на груди руками, с открытым лицом, имеющим нередко, как и статуи, портретное сходство со своим патроном.

Египетское Царство мертвых не уравнивало всех подряд подобно христианскому Раю, оно было точным подобием земного царства, в нем сохранялись классы, и люди после смерти должны были выполнять привычные им, но в то же время приятные и необременительные обязанности при полном пансионе на блаженных полях Иалу, как они называли загробный мир. Поэтому классовыми чертами наделен и ушебти. Если в его руки вложена мотыга — значит, это земледелец, и им он останется после смерти, если бич — это надсмотрщик, если знаки царской власти — это фараон, если за спиной ушебти корзина для переноски мусора — это строитель. Египтяне так скрупулезно воссоздавали даже самые мелкие атрибуты, что можно смело предположить — весь интерьер гробниц с его обстановкой, росписями и даже планировкой копировал земные жилища.