— Флинн, как умерла твоя мама? — спросила я, по какой-то причине, пытаясь говорить, как можно более мягко. — Если, конечно, ты не возражаешь, что я спрашиваю. Поскольку ты упомянул об этом, мне стало любопытно. Как синдикат был причастен к ее смерти?

— Он не был, не напрямую, — сказал он. — Это жизнь, Эйва. В конечном итоге, все в этой жизни умирают.

Я знала, что мама Флинна погибла в перестрелке с полицией. Она была дома одна с маленьким Флинном и его братом, когда они пришли за его отцом. Из-за этого человека — его отца— была потеряна или, по-другому говоря, была совершенно разрушена еще одна невинная жизнь.

Однако, он находился где-то на больничной койке, умирая от рака в почтенном возрасте. А мой отец и мама Флинна были давно мертвы, оставив после себя двух детей, которые выросли, превратившись в парочку испорченных взрослых.

Правда, мои мысли удивили меня. Чувствовала ли я симпатию к Флинну? Посмотрев ему в глаза, ответ на мой вопрос был очевиден.

Да. Да, испытывала. Потому что он не был человеком, убившим моего отца. Мужчина, сидящий передо мной, был так же, как и я, потерян в юном возрасте. Мы были похожи даже больше, чем я себе представляла возможным. Просто выбрали два разных пути, чтобы прийти туда, где находились сейчас.

— Что случилось? — спросил он меня.

Он подошел ко мне, положив два пальца под мой подбородок, чтобы повернуть мою голову, заставив посмотреть на него.

— У тебя странное выражение лица, — сказал он.

— Ничего, — пробормотала я, чувствуя, как слезы жгли глаза.

— Нет, не ничего, — сказал он. — Поговори со мной, Эйва.

— Просто — я никогда не понимала раньше, что у нас так много общего, — сказала я, хриплым голосом с истинными эмоциями. — Мой отец, твоя мама, — я просто не знаю, что думать.

— Как умер твой отец, Эйва? — спросил он меня, вытирая пальцем слезы, скатывающиеся вниз по моей щеке.

Я сглотнула, не в силах сказать ни слова. Как я могла рассказать ему, что именно его отец убил его? Как я могла смотреть человеку в глаза и рассказать ему все, не выдав себя? Какова вероятность того, что мы — агент ФБР и глава мафии — случайно познакомились в баре? Ничтожно мала.

— Он был убит, — сказала я, — а я пришла, когда он умирал.

Глаза Флинна расширились, и я увидела в них боль. Боль не от его потери — боль в его глазах была за меня.

— Мне жаль, — сказал он мягко.

Я утерла нос и оставалась спокойной, в то время как Флинн поцеловал меня в кончик носа, а затем продвинулся к моим губам, нежно поцеловав меня, перед тем как я ответила ему и поцеловала сильнее. Подтолкнув меня к кровати, уложил на нее, раздвинув руками ноги, когда ложился на меня, одновременно с этим покрывая меня поцелуями.

Я почувствовала его эрекцию, прижимающуюся к моему телу, и мне было плевать, кем он был на самом деле. Я просто хотела почувствовать его внутри себя. Мне нужно было ощутить это чувство связи с кем-то. Нужно было почувствовать себя живой.

Опустившись, я расстегнула его брюки и проскользнула рукой в боксеры, взяв его в руку. Он был твердым и мгновенно стал еще тверже в моей руке. Я прикусила губу, когда посмотрела ему в глаза и погладила его всего лишь раз. Он прикрыл глаза и выпустил тихий стон удовольствия, пока я играла с головкой, кружа по ней пальцами.

— О Боже, Эйва, — простонал он. — Черт, ты так сильно нужна мне. Я знаю, ты через многое прошла...

Я заткнула его поцелуем. Да, за этот день я прошла через ад, но просто еще не была готова закончить эту ночь.

— Флинн, я просто хочу, чтобы ты трахнул меня прямо сейчас, — сказала я.

Флинн не тратил время на раздевание. Он в считанные секунды стянул с меня брюки, бросив их на пол, куда они приземлились с глухим звуком. Моя рубашка была снята через голову, обнажив лифчик. Используя только одну руку, Флинн расстегнул его, как профессионал. В то время как многие мужчины испытывали затруднения с этой задачей, у него не возникло никаких проблем. Как только мои груди были свободны, он взял одну из них в руки и, наклонившись, втянул сосок.

Мое тело задрожало от волны интенсивного наслаждения, прокатившейся по телу. Я застонала и попросила его глубоким, охрипшим голосом.

— Ты нужен мне внутри, — сказала я, чувствуя, что едва могла дышать. — Сейчас.

Мне не нужны были прелюдии, я не хотела ничего такого. У меня был приступ зверского прилива похоти. Мое тело жаждало его, и мне нужно было почувствовать его член внутри себя. А судя по его взглядам, это все, чего хотел и он.

Нависнув надо мной и прижав член к моему входу, он пристально смотрел мне в глаза, а затем раскрыл и заполнил меня, от чего мы оба вздрогнули в абсолютном блаженстве.

— Я люблю тебя, Эйва, — сказал он, выходя только для того, чтобы погрузиться в меня вновь. — Я так сильно тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, Флинн. — Это было странное ощущение. Не только называть его по имени, но и признавать, что да, я любила его. Не могла. Но любила.

— Даже после всего, через что мы прошли? — спросил он, недоверчиво посмотрев на меня.

— Да, даже после всего, через что мы прошли, — сказала я, закусив губу и простонав, когда он продолжил трахать меня, медленно и нежно.

Его взмокшие волосы упали ему на глаза, загораживая их от меня, поэтому я дотянулась и убрала волосы. Его глаза были такие прекрасные, такие честные. Было тяжело поверить, что я смотрела в глаза убийцы. Он казался таким ласковым и нежным. Я видела, как сильно он любил только по тому, как он смотрел на меня.

Это невозможно было увязать со всеми фактами, что я о нем знала. Я знала, что он бы опасным человеком. Беспощадным мужчиной. Но видела и другую его сторону, я видела теплоту и нежность, когда он смотрел на меня, зачастую наполняя меня изнутри бабочками. Потому что знала, этот взгляд непосредственно предназначался мне, он не смотрел так ни на кого, кроме меня. И когда наши тела продолжили двигаться вместе в нашем собственном идеальном ритме, я почувствовала столь глубокую связь с ним. Это было невероятно, ничего подобного я не испытывала раньше с мужчиной.

Ускорив темп, он поцеловал меня в шею. Я крепко обхватила его тело ногами, притянув его ближе, когда почувствовала, как во мне начал зарождаться оргазм. Теперь я безудержно сжималась вокруг его члена, и все ощущалось просто настолько чертовски здорово. Я поняла, что это был не просто трах. Мы занимались любовью. Это было гораздо интенсивнее — более связывающе. И я не могла вдоволь насытиться им.

Я подумала, что таким и должен был быть секс. По иронии судьбы, я впервые испытала это с мужчиной, который должен был быть моим заклятым врагом, но это были мы. Наши тела были одним целым, целуясь, прикасаясь и соединяясь.

Он взял мои руки в свою, прижав их к нелепому покрывалу, целуя меня и вколачиваясь в меня глубже и быстрее. Его дыхание стало рваным, как и мое, и я поняла, что он кончит во мне в любой момент. Одно только представление его, заполняющего меня своей теплой, липкой спермой, заставило пальчики моих ног подогнуться, а мое тело извиваться под ним.

— Черт возьми, милая, да, кончи для меня, детка, — требовал он, его голос был серьезным и безрассудным. — Кончи для меня. Я хочу, чтобы ты почувствовала себя чертовски хорошо.

Флинн был мужчиной, который, как ни странно, ставил мое удовольствие выше своего. И как бы тяжело для него порой ни было контролировать себя, он справлялся. Он ждал, когда наслаждение пронесется по моему телу, заставив меня дико извиваться под ним. Я выкрикивала его имя, впиваясь ногтями ему в кожу, прося его позволить отпустить себя. Он крепко стиснул челюсть, вколачиваясь глубоко в меня, и кончая, выпустил низкий стон. И тогда я кончила вместе с ним. Мое тело достигло пика от его удовольствия, наслаждаясь каждым ощущением, каждым прикосновением, и тем, как он смотрел на меня.

Я любила это. Любила каждую минуту этого момента и не хотела, чтобы он когда-нибудь заканчивался.

— Я люблю тебя, Флинн, — сказала я. — Боже, я люблю тебя.