Любой мужчина, по ее мнению, сейчас раздумывал бы над тем, что сказать ей. Любой, но не Анжелос. Он прекрасно знает о том, что делает, и добивается поставленной перед собой цели. Анжелос специально выдерживает паузу, чтобы произвести определенный эффект. Он хочет довести Джессику до белого каления.

— Я предложил тебе работу…

Налив воды в стакан, он взял его с подноса, поднес ко рту и сделал медленный глоток. Отпивая воду, Анжелос в упор смотрел на Джессику. При виде его решительного взгляда у нее пересохло во рту. Она замерла на месте, не в силах сглотнуть.

Она знала, вернее, догадывалась о том, что Анжелос собрался сообщить ей. Тем не менее у Джессики в душе возникло мрачное подозрение, что сказанное Анжелосом будет отвратительнее того, чего она ждала.

— И я сдержу свое слово. Однако у меня нет уверенности, что тебе понравится предложенное мною. Понимаешь, я боюсь, что в особняке имеется только одна вакансия.

Итак, Анжелос боится, подумала Джессика и в душе возмутилась его цинизмом. Скажи он ей, что сожалеет, это прозвучало бы менее вызывающе. Оба знали об этом. И Анжелос, и Джессика просто вели интеллектуальную игру, хотя ни один из них не был готов признаться в этом.

— Что это за вакансия? — спросила она.

— В данный момент мне нужен конюх… если быть точным, то помощник в конюшне. Это единственное свободное место.

Джессика знала, что все именно так и закончится. Анжелос хотел отомстить ей. А как лучше всего отомстить обидчику? Нужно просто поставить его в те же условия, в которых ранее находился обиженный. Теперь Анжелос и Джессика поменяются ролями, и она отправится туда, где он работал несколько лет назад. В прежние времена Джессика являла собой образец манерной девушки, в чем, кстати, Анжелос всегда упрекал ее. Джессика была обожаема, лелеема и, возможно, избалована Марти, который удочерил ее. Марти очень хотел иметь собственных детей, но это было недостижимо. Анжелос был нанят им в качестве конюха, чтобы убирать в конюшне, ухаживать за конем Джессики, седлать его и готовить к тому моменту, когда ей вздумается покататься верхом.

Теперь Анжелос — хозяин особняка. То, что он запланировал, подразумевает, что Джессика будет…

Ее мысль оборвалась. Джессика была вне себя от ярости. Анжелос приготовил для нее очередной удар, хотя давно уже поймал ее в ловушку, и знал об этом. Да, Анжелос оказался расчетливым мстителем. Он понимал, как именно будет чувствовать себя Джессика, оказавшись в положении его слуги.

Джессика вспомнила своего любимого чистокровного арабского скакуна по кличке Чарли, которого Марти подарил ей на двадцать первый день рождения. Она обожала этого коня. Джессика проводила с Чарли каждую свободную минуту, ухаживая за ним, дрессируя его, демонстрируя всем, какой он умница.

Конь был приобретен на имя Марти. Чарли являлся частью собственности, находившейся в Манорфилде. Марти и предположить не мог, что нужно было бы переписать купчую на Джессику. Ведь ни он, ни она тогда не могли предвидеть дальнейшего развития событий.

А теперь, согласно закону, любимый жеребец Джессики перешел в собственность к новому владельцу Манорфилда. Другими словами, Чарли принадлежит теперь Анжелосу — этому дьявольски привлекательному Ангелу Ночи. Джессика подозревала, что Анжелос отлично знал о ее привязанности к коню. Он намеренно использовал ее чувства, дабы нанести более ощутимый удар по ее самолюбию. Анжелос загнал Джессику в угол, отобрав все, что было дорого для нее.

До чего же Анжелос хладнокровен и расчетлив в достижении своей цели!

— Ты ублюдок!

К удивлению Джессики, в ответ на ее высказывание он только улыбнулся. На этот раз его губы сильнее растянулись в улыбке, но улыбка не стала даже чуть-чуть сердечнее. Его улыбка была злобной, жестокой. А чему, собственно говоря, Джессика удивляется?

— Если ты хочешь обидеть меня, принцесса, подбери хотя бы подходящие слова, чтобы я в самом деле мог на тебя обидеться. Я знаю, что я ублюдок, ибо являюсь незаконнорожденным. Я узнал об этом еще тогда, когда учился ходить. Позже мне стало известно, почему меня так называли. Мне сообщили, что мой отец соблазнил мою мать, а потом бросил ее беременной, чтобы жениться на той, с кем был помолвлен.

Джессике подобное и в голову не приходило. Мысль о том, что у нее с Анжелосом может быть в судьбе нечто общее, взволновала ее. Увидев выражение ее лица, Анжелос неодобрительно покачал головой:

— Не нужно, принцесса… Не вздумай заявить о том, что сочувствуешь мне. Меня это не разжалобит. У тебя ничего не получится.

— Я не собираюсь тебе сочувствовать! — ответила Джессика. — Мне следовало знать, что ты предложишь мне именно такую работу. Ты ведь не намерен жалеть меня. И я не собираюсь всерьез рассматривать твое предложение о работе. Я никогда не соглашусь работать конюхом.

— Не согласишься? — Анжелос цинично усмехнулся и кивнул. — Я ждал от тебя такого ответа, так что приготовил для тебя вторую вакансию.

— Ты предлагаешь мне другую работу? Джессика больно прикусила нижнюю губу, боясь подумать о том, что еще придумал для нее Анжелос. А может быть, она все неправильно понимает и он действительно хочет предложить ей хорошую работу? Что, если Анжелос намеренно заводит с ней такие разговоры, проверяя ее реакцию? Ведь он называет ее манерной дамой, которая считает ниже своего достоинства заниматься хозяйством. Ее ответ на предложение поработать конюхом доказал Анжелосу верность его мнения. Каким-то непостижимым образом ему всегда удавалось вывести ее из себя и добиться от нее правдивого ответа.

— Я бы назвал это другой должностью, — кивнул Анжелос.

— И что это? — спросила Джессика, побуждая его продолжать, когда он умолк. Анжелос намеренно неторопливо отпил воды из стакана. Джессика не выдержала и крикнула: — Анжелос, говори!

— Я не хочу торопить события, — сказал он ей, видя, что она чуть не топнула ногой от нетерпения. — В конце концов, я делаю это не каждый день.

— Делаешь что?

Он снова умолк, сделал еще один глоток воды, потом поставил стакан на стол.

— Что ты хочешь мне предложить? — спросила она.

— Мне нужна женщина и деловой партнер одновременно.

Если бы Анжелос влепил Джессике пощечину, она не почувствовала бы себя настолько униженной, как после его последних слов. У нее закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Ей следовало знать, что Анжелос готовит для нее очередную грязную, циничную шутку, потому что на самом деле и не намеревался предлагать ей работу. Он просто хотел помучить ее, чтобы она от безвыходности согласилась работать конюхом. Ему нужно было загнать ее в конюшню, где он сам когда-то работал при жизни Марти.

— Ой, не могу! — Джессика притворно цинично расхохоталась, делая шаг назад. Ей хотелось находиться от Анжелоса как можно дальше. Она даже попыталась спрятаться за выступом шкафа, который служил ей своеобразным щитом. Ведь Анжелос может решить доказать ей, как великолепно его предложение, и попытаться поцеловать.

Анжелос может поцеловать ее в доказательство того, что между ними осталась тяга — кажется, так он это назвал. Он настолько самоуверен, что явно пожелает подтвердить свою правоту поцелуем, заставляя Джессику потерять рассудок и согласиться на предлагаемую работу. А потом, можно даже в этом не сомневаться, если она размякнет под его ласками, он с превеликим удовольствием посмеется над ней, заявив, что никогда не хотел заводить с ней серьезных отношений.

Так что Джессике нельзя ни при каких обстоятельствах показывать ему, будто она поверила в искренность его предложения. Анжелос лжет ей. Он не может быть правдивым. В данный момент она не нужна ему ни как любовница, ни как деловой партнер. Просто сейчас Анжелос вознамерился помучить ее. Он хочет, чтобы она размечталась о возможности остаться в обожаемом Манорфилде и вести привычную жизнь.

Джессика решила, что никогда не согласится быть его любовницей или деловым партнером.

— Да уж, повеселил ты меня, Анжелос, — сказала Джессика.