Гайто прославился на этих встречах своими докладами. От увлечения классикой он уже перешел к модным тогда Ницше и Шопенгауэру. Послушать докладчика собиралось множество народу. В дела же современные Гайто не посвящали. Клэр, как и большинство ее ровесниц, была одержима революционными идеями, о чем она шепталась с более взрослыми участниками «Вечеров».

Гайто был не только самым юным в этой компании, но и самым малорослым. Когда он выступал с чтением докладов или декламацией стихов, он становился на скамеечку, чтобы его было лучше видно и слышно. Но и это не помогало ему привлечь внимание своей возлюбленной – о том, что Гайто боготворил Клэр, знали все. И она не упускала случая, чтобы подшутить над ним.

Она то и дело выговаривала ему за перчатки, брошенные на ее постель, за небрежность в одежде. Сама же во время серьезных разговоров бралась за пилочку и занималась ногтями. Порой она одевалась в мужской костюм, рисовала себе усики жженой пробкой и показывала Гайто, как должен был вести себя приличный подросток. Словом, возлюбленная Гайто слыла девушкой с непростым характером. Она была непредсказуема и любила провоцировать несчастного влюбленного.

«Вы очень односложно отвечаете, — заметила Клэр. — Видно, что вы не привыкли разговаривать с женщинами.

– С женщинами? — удивился я. Мне никогда не приходила в голову мысль, что с женщинами нужно как-то особенно разговаривать. С ними следовало быть еще более вежливыми, но больше ничего. — Но вы ведь не женщина, вы барышня.

– А вы знаете разницу между женщиной и барышней? — спросила Клэр и засмеялась.

- Знаю.

– Кто же вам объяснил? Тетя?

– Нет, я это знаю сам.

– По опыту? — сказала Клэр и опять рассмеялась.

- Нет, — сказал я, краснея.

– Боже мой, он покраснел! — закричала Клэр и захлопала в ладоши…» («Вечер у Клэр»).

Конечно, по отношению к тринадцатилетнему самолюбивому Гайтошке это было жестоко. Он переживал, но терпел. Он понимал, что Клэр незлобива и ей просто нравилось подшучивать, ощущая свою власть над ним. Так было с первой минуты их встречи и продолжалось на протяжении всего знакомства.

Летом 1919 года Пашковы сняли дачу в Кудряже. Туда же приехали Газдановы. Бывавшие там друзья не раз наблюдали, как Татьяна нарочно выбрасывала ключи со второго этажа в овраг, в крапиву, и посылала Гайто их искать. И он искал, обжигаясь крапивой, и опять терпел. Жестокие шутки были ему милей, чем холодное безразличие. О надежде на взаимность не могло быть и речи.

Отвергаемый гимназист искал утешения в иных кругах, где не было места благонравию, но — и насмешкам. Еще одно харьковское сообщество, с которым знакомится в это время Гайто, состояло из тех, кого в криминальной хронике называли «уголовными элементами». Здесь познал он другие страсти, полюбив азартные игры.

«Я всегда искал общества старших, — признается он, – двенадцати лет всячески стремился, вопреки очевидности, казаться взрослым… Чувства мои не могли поспеть за разумом. Внезапная любовь к переменам, находившая на меня припадками, влекла меня прочь из дому; и одно время я начал рано уходить, поздно возвращаться и бывал в обществ подозрительных людей, партнеров по биллиардной игре, к которой я пристрастился в тринадцать с половиной лет, за несколько недель до революции. Помню густой синий дым над сукном и лица игроков, резко выступавшие из тени; среди них были люди без профессии, чиновники, маклера и спекулянты» («Вечер у Клэр»).

Там царили свои тайны, и в них посвящали вне зависимости от возраста и убеждений. Но, к счастью для нашего героя, каких-либо трагических последствий это знакомство в его судьбе не имело. Кроме картин уголовного мира, воссозданных им в первых рассказах, оно лишь добавило остроты ощущений в период и без того наполненный событиями.

В немалой степени его дальнейшая судьба была определена параллелями, возникшими в харьковский период. Раздвоенность собственной жизни заслонила от него Октябрь 1917-го. Значительность революционных вестей из Петрограда он ощутил позже, когда Харьков оказался в эпицентре братоубийственной войны.

За Октябрем следовали хаос и междоусобица Гражданской войны. Немецкие войска, нарушив перемирие, в течение нескольких недель захватили большую часть Украины и прилегающие российские губернии. Власть менялась почти еженедельно, переходя от Центральной рады и гетмана Украины к большевикам или самостийным военным группировкам, которые заявляли, что они представляют и защищают народ, и в то же время грабили и бедных, и богатых, опустошая дома, дворцы, деревни…

Целый год голова у Гайто шла кругом. Всего лишь пять лет назад он ходил на руках по коридорам кадетского корпуса, взирал на портреты императора, выставленные в витринах крупных магазинов, а спустя три года в радостном порыве с другими гимназистами и преподавателями шел по улицам города с красным бантом, прикрепленным к лацкану гимназической крутки, и кричал: «Да здравствует свобода! Да здравствует республика!».

Потом немцы, красные, жовтоблакитные. Затем снова белые. Они за кого? За царя? Государевы портреты, разодранные штыками красноармейцев, были выброшены из витрин раньше, чем до Харькова дошла весть о страшном злодеянии, случившемся на севере, – убийстве царской семьи. Мир рассыпался на глазах.

И среди всей этой трагической сумятицы единственным островком привычных устоев для Гайто оставались вечера у Клэр. В то время когда Харьков находился в эпицентре боевых действий и переходил из рук в руки, в их доме все было по-прежнему, и казалось, ничто уже не сможет прервать «Тишину» — романс в исполнении кадета Володи Махно. Его пение Гайто помнил всю жизнь — романс очень нравился Клэр.

Вскоре тишины не останется даже в романсе — Володя уйдет на фронт и погибнет.

В апреле 1918 года власть на Украине получил царский генерал П. П. Скоропадский, избранный гетманом при помощи германских войск и провозгласивший создание «Украинской державы». Однако власть его продержалась недолго. В ноябре националистами была создана Украинская Директория под председательством известного писателя В. К. Винниченко, которого вскоре сменил на этом посту С. В. Петлюра.

Еще 18 ноября 1918 года полковник Болбочан произвел переворот в Харькове против гетманских властей и объявил себя сторонником Украинской Директории, разогнал рабочий съезд в Харькове, разогнал и высек розгами членов крестьянского съезда в Полтаве. Девятого июня 1919 года он уже попытался совершить переворот против Петлюры, но был арестован и расстрелян.

В январе 1919 года Красная армия заняла Харьков, того марта того же года состоявшийся в Харькове 3-й Всеукраинский съезд Советов принял первую Конституции Украинской ССР. Советская власть побеждала… Но насильственное насаждение повсюду коммун и совхозов вызывало недовольство крестьян, что породило выступления и мятежи Большевики отбивались от внешнего врага — интервенции и внутреннего — крестьянских партизанских отрядов и белой Добровольческой армии, которая еще не потеряла боевой дух и готовилась к серьезному наступлению. Ее главнокомандующий А. И. Деникин чувствовал за собой силу. И вскоре Красную армию потеснили на разных участках фронтов.