- Эй, хозяин! - закричал Гермес. - Долго спишь. Так можно проспать всех постояльцев.

- Ах ты, голодранец, - вспылил хозяин, - прежде чем вламываться в порядочное место, нужно иметь деньги, а у тебя, наверное, нет ни сантима! А ну проваливай отсюда сейчас же, проклятый оборванец! - он величественно застыл в воротах, не собираясь пропускать во двор Гермеса.

Гермес высокомерно посмотрел на хозяина и выудил из кармана штанов увесистый кошель, тряхнул им перед его носом, дескать, а это ты видел? Хозяин сразу превратился в угодливого и улыбчивого человека:

- Пожалуйте, сударь, пожалуйте, мы всегда рады гостям, пожалуйте…

- Отбой, Петька, - хмыкнул Ерофей. - Мы должны здесь немного задержаться, пока на людях не познакомимся с Гермесом. Потом предложим ему нашу лошадь, и уедем вместе. Хотя, - он заметил, как пылко смотрел Гермес на Луизу, дочь хозяина постоялого двора и трактира, и понял: Герка влюбился! Ерофей вздохнул: его приятель - неисправимый юбочник, и засмеялся, обращаясь к Пьеру: - Думаю, что мы и следующий день проторчим здесь, судя по тому, как засверкал глазами наш блудливый котище.

Они вошли в трактир вслед за Гермесом, сели неподалеку от него, заказали по кружке вина. Хозяин, разозлённый перепалкой с Гермесом, со стуком поставил перед ними кружки, даже не спросив, почему они не уехали. А Ерофей соображал, какой найти повод, чтобы «познакомиться» с Гермесом, тот сообразил быстрее и, встав со своего места, подсел к ним:

- Месье, не хотите ли сыграть со мной в новую игру? Я видел её на юге, и она мне весьма понравилась.

«Ты чего задумал, зараза олимпийская?» - мысленно зашипел Ерофей. - «А, не бери в голову! Собираюсь подработать, чтобы купить новую одежду, а то мы несколько пообтрепались», - лицемерно ответил Гермес, не спуская глаз с молоденькой трактирщицы. А вслух прокричал:

- Эй, хозяин, будь любезен дать мне три мерки для специй и горошину - твои постояльцы просят показать новую игру.

Хозяин, возмущённый его приказным тоном, однако, постарался скрыть гнев и приказал помощнице принести требуемое. Девушка принесла три небольших глиняных стаканчика и горошину. Гермес ласково поблагодарил её и поинтересовался:

- Как тебя зовут, милая?

- Луиза, - шепнула девушка и быстро отошла прочь, сопровождаемая ревнивым взглядом хозяина. А Гермес между тем предложил приятелям… сыграть!

«Ну, ты и нахал!» - возмутился Ерофей. - «Да ладно тебе, - отмахнулся Гермес, быстро двигая стаканчики по столу, - сыграем для затравки, всё равно деньги наши будут, видишь, игрой уже и другие заинтересовались».

К ним и впрямь подсели несколько путников, ночевавших в трактире, и Ерофей умолк.

Игра началась лихо. Ставки с одного сантима возросли до экю, потом - до трёх. Но не это беспокоило Ерофея, а то, что в игру всерьёз ввязался Пьер и в несколько минут спустил все наличные деньги, что полагались ему после игры в Вильнёве. Не успел Ерофей оглянуться, как он поставил на кон… коня! А Ерофей даже не мог остановить приятеля, потому что до сих пор не мог бегло говорить по-французски и боялся выдать себя чудовищным акцентом. Одно хорошо: Гермес - сообщник, а то пришлось бы им худо.

Гермес прекратил своё представление к полудню, когда обчистил с полдюжины посетителей. Потом намеренно проиграл несколько раз, и всё равно добыча была значительной. А затем они пошли втроём пошататься по Орлеану: Гермес прав - их одежда требовала замены. Ерофей изощрялся в ругательствах, но Гермес только посмеивался и был непреклонен в решении провести ещё одну ночь на постоялом дворе, глаза его при этом засверкали по-особенному.

Эту ночь Гермес впервые за многие ночи устроился в комнате на третьем этаже на мягкой постели. Но спать в ней крепко и сладко Гермес вовсе не собирался. Едва луна заглянула в оконце, Гермес распахнул раму и, на заранее припасенной, веревке спустился к окну на втором этаже, за которым, как он узнал - комната Луизы. Уцепившись за карниз, Гермес тихонько стукнул в окно, и оно тут же распахнулось словно там, в темноте, кто-то стоял и ждал этого стука. В тёмном проёме появилась Луиза:

- Ах! - тихо вскрикнула она. - Это вы? Зачем? Уходите!

Гермес блеснул улыбкой и спросил:

- Куда? Вверх? Вниз? В вашу комнату? Куда? Скажи мне, сердце моё, и я уйду хоть в ад, если ты туда придёшь на свидание. Я мечтаю быть с тобой тэт-а-тэт!

Луиза оглянулась испуганно в глубь комнаты, откуда нёсся могучий храп, и шепнула:

- Бога ради, не губите меня, мой муж…

- Этот боров - твой муж? - Гермес так удивился, что едва не сорвался вниз. - Но, сердце моё, это невозможно! Ты - такая красавица…

- Ах! Спускайтесь вниз, я сейчас приду! - сказала она вероятнее всего для того, чтобы убрать Гермеса от окошка, но тот не собирался отступать и, обрадованный, скользнул вниз. Вскоре во двор вышла, зябко кутаясь в шаль, тонкая фигурка, и тотчас попала в объятия Гермеса, который нежно прижал молодую женщину к себе, потом подхватил на руки и быстро понёс в конюшню. А луна, улыбаясь, смотрела во двор, довольная, что попала в заговорщицы. Но луна - великая молчунья, она никогда не выдаёт подсмотренные секреты.

Утомлённая ласками, счастливая Луиза заснула под утро на плече Гермеса, а он глядел и глядел на прелестное юное личико своей возлюбленной. Им пора было расставаться, но Гермес никак не мог заставить себя разбудить Луизу, и лишь иногда слегка губами прикасался к щеке молодой женщины. Задумавшись о своём неожиданно вспыхнувшем чувстве к Луизе, Гермес не услышал, как вышел во двор трактирщик и позвал басовитым голосом:

- Луиза! Где ты, чертовка?

Гермес похолодел, а во дворе послышались тяжёлые шаги, дверь конюшни распахнулась, лошади беспокойно задёргали головами от света фонаря. Гермес запоздало начал закидывать Луизу сеном, но хозяин уже всё увидел и заревел, как бык:

- Будь я проклят, если эта чертовка не наградила меня рогами! Убью! - и ринулся на Гермеса.

Проснувшаяся Луиза испуганно таращилась на мужа, не понимая, как он здесь оказался - она медленно возвращалась из сказки в мрачную жестокую быль. Гермес вскочил и ловким ударом сбил с ног трактирщика. Тот мгновенно поднялся и схватился за вилы, прислонённые к стене, пошёл с ними наперевес прямо на Гермеса - схватка предстояла нешуточная, и он крикнул Луизе:

- Беги! Приведи Пьера и его товарища!

Трактирщик ловко управлялся с вилами, и Гермесу пришлось бы худо, если б в конюшню не влетели полуодетые Пьер с Ерофеем. Пьер прыгнул на спину трактирщика, повис на могучей шее, а Гермес воспользовался замешательством противника и врезал ему по животу, отчего трактирщик согнулся пополам. Его приятели бросились к лошадям, выводя их во двор. Ерофей громко ругался, забыв про конспирацию: юбочник-Гермес всё-таки втянул их в неприятность, достанется теперь и Луизе.

Но тут случилась другая беда - Ерофей споткнулся о фонарь, оставленный хозяином у входа, и опрокинул его. Масло пролилось на сено, которое вспыхнуло так ярко и мощно, что Гермес, только что лупивший трактирщика, принялся выволакивать его во двор, где уже толпились испуганные пожаром постояльцы.

Приятели бросили трактирщика посреди двора, а сами принялись качать воду из колодца и обливать стену дома, чтобы огонь не перебросился на дом - конюшню, набитую сеном, отстоять было уже невозможно, едва успели вывести стоявших там лошадей. Конюшня полыхала так, что на пожар стали сбегаться жители соседних дворов, и они тоже включились в работу. Луиза среди этого переполоха стояла на коленях возле мужа и тихо плакала на его груди.

Пожар продолжался несколько часов. Конюшня сгорела дотла. Во дворе по лужам метались усталые люди, ржали испуганные лошади, громко лаяла собака, высунув из конуры кончик носа - дальше выйти боялась. Лишь один трактирщик по-прежнему безучастно лежал посреди двора, мешаясь под ногами.

Когда всё закончилось, Гермес подошёл к Луизе, которая так и стояла на коленях возле неподвижного мужа. Он хотел погладить женщину по голове, но вдруг внимательно уставился на лицо трактирщика, и понял, что трактирщик мёртв: видимо, удар его был очень силён и повредил какой-то жизненно важный внутренний орган. Ерофей подошел к обескураженному Гермесу, понял всё с одного взгляда и мысленно яростно заругался: