– А представьте, каково это: жить в таком вот замке, быть помещиком, – улыбнулся Ойло. – Я бы не хотел.

– Это почему же? – удивился Кристиан.

– Убираться долго, – простодушно объяснил Ойло. – Мне нужна берлога поменьше, и чтобы никаких слуг.

– Согласен, – кивнул Алеард. – Но ребята, наверное, привыкли.

– Думаю, их жизнь никогда не станет прежней. Но это и к лучшему, – сказал Кристиан. – Наша тоже изменилась. Сколько времени прошло, а у меня чувство, будто мы и не расставались. Хорошо с вами.

Мы стояли и улыбались. Кристиан был прав. Ойло широко и сладко зевнул, и вслед за ним начали зевать все. Мы зевали так искренне и бесконечно, что в итоге начали друг над другом смеяться и считать, кто зевнет больше всех.

– Алеард, не прикрывайся!

– Честное слово, я и не думал жульничать!

– Фрэйа, ты так нас всех обгонишь.

– На себя посмотри, рот вообще не закрывается…

После десяти минут энергичных зевков мы решили отправиться спать. Попрощались с Маиром и остальными и разошлись по комнатам.

Однако стоило нам с Алеардом оказаться в постели, и сон как рукой сняло. Сначала мы разговаривали, потом начали шевыряться, пытаясь друг друга спихнуть, затем хохотали без повода. Никогда я не смеялась таким дурным смехом… Мы не могли остановиться! У меня болел живот, болели щеки, из глаз текло. Алеард, задыхаясь, уронил голову на подушку

– В жизни так не смеялся! – наконец произнес он. – И, главное, с чего бы?

– Это всё Ойло. С него началось. – И я снова зевнула.

– Вот теперь можно и спать, – улыбнулся Алеард.

Я подвинулась к нему поближе, уткнулась носом в бок.

– Как же хорошо засыпать рядом с тобой.

– Ты мой котенок, – отозвался Алеард ласково.

Так началась эта ночь. Не могу точно сказать, как быстро мы уснули и что меня разбудило. Шорох ли, вибрация или прикосновение ветра? Я открыла глаза. Темно, тихо. Замок спит.

– Да, – прошептал Алеард мысленно. – Не шевелись, малышка.

Я застыла, но через минуту не выдержала.

– Что?..

Он попросил меня медленно и сонно повернуться на другой бок и поглядеть в окно, приоткрыв глаза на несколько секунд. Проделав это, я поначалу ничего не увидела. И только потом разглядела на подоконнике каких-то крошечных существ. Они водили хоровод в свете луны, тоненько звенели птичьими голосами, и цветок на окне распускался, слегка покачиваясь, будто принимал участие в танце. Походили они на стрекоз, но каких-то человекообразных, с пальчиками на тонких ручках. Существа переливались голубым перламутром, прозрачные крылышки шуршали, расписанные золотыми узорами.

Однако это продолжалось недолго. Всего пару минут мы лицезрели их танец, а затем они упорхнули на улицу. Мы тотчас встали с кровати и подошли к окну. Маленьких легкокрылых существ было там пруд пруди, и все розовые, голубые и лиловые. Целый рой, почти бесшумный, то щебечущий едва слышно, то копирующий ветер и гул леса. Луга, прежде лишенные буйного цветения, теперь заполнялись голубыми цветами – большими, словно трубы дурмана. Цветы вылезали и вылезали, они закрывали собой траву, камни, кусты… Через пять минут мы почувствовали нежный запах, от которого кругом пошла голова.

– Пойдем скорее! – сказал Алеард.

И мы побежали на улицу прямо так, как были, раздетые и необутые.

А существа и не думали улетать. Правда, и мы не совались в самую их гущу. Просто подошли поближе, глядя, как они вытягивают из земли всё новые цветы. Я даже испугалась, что вскоре замок скроется под этим благоухающим ковром, и придется срочно всех спасать, перенося в иной мир…

Но в какой-то момент всё замерло, как будто прощаясь. Перламутровый рой поднялся в небо, переливаясь в свете луны, всё выше, к самым облакам, и, наконец, исчез из виду. А цветы остались. Никогда и нигде я не видела столько цветов! Жирные, крупные, бархатные, они источали особый, дразнящий аромат, от которого размягчалось не только тело, но и мысли. Как лекарство, но не от боли или болезни, а от напряжения, сухости, всего плохого, что может быть внутри духа. Питательный запах, настойчивый, незабываемый, упрямый. Он сбивал с ног, манил в иные пределы. И думалось – сделай шаг, и тотчас найдешь всё то, что так долго искал, нужно только очень постараться отбросить прежние оковы.

Глава 21

Наутро выяснилось, что чудесных садоводов лицезрели не только мы, но и некоторые из ребят, в том числе Ойло. Я несколько удивилась, зная, как крепко он спит.

– Всякое бывает, – ухмыльнулся трог. – Дай-ка, думаю, проснусь среди ночи, посмотрю на луну, помечтаю…

– Эти существа – герои местных легенд, – сказал Маир. Они с Ларом тоже видели ночных летунов. – Появляются лишь там, где сами захотят. В Среднем королевстве, в некоторых его отдаленных уголках, их считают предвестниками перемен, а цветы эти, кстати, очень дорогие. Боюсь, как бы наши высокопоставленные персоны собирать не ринулись.

Парень как в воду глядел – только проснувшись, люди небольшими группами пошли на холмы. Многие отправляли слуг, другие, думая, что те цветок-другой заначат, шли сами. С корзинами, сумками, или просто набирая руками, они выглядели такими довольно-обалдевшими, что я снова принялась расспрашивать старшего брата.

– А близко лучше не соваться, – усмехнулся он. – Цветы вроде… хм… зелья. Притом не слишком полезного. Головы болеть будут, если их руками хватать и долго нюхать, а если в комнате оставить – сон нарушится, видения нехорошие начнут преследовать.

– Наркота, что ли? – хмыкнула Нора.

Братья не знали этого слова, и девушка принялась объяснять. Так и выяснилось, что красивые бутоны не так уж и прекрасны.

– Мера, – сказал Лар. – И знания. Их лучше собирать через сутки после цветения, надев плотную маску и как можно скорее срывая соцветия. И не жадничать. Лучше набрать одну корзину и не отравиться, чем десять – и потом страдать от бессонницы, прогоняя злых призраков. Маги считают, что подобные растения подвластны только истинным чародеям.

– А гостей предупредили? – спросил Эван.

– Ещё бы! Только, сами понимаете, они слушать не стали. Это же золото.

– Можно подумать, им богатств не хватает, – проворчал Питер. Он стоял, запахнув плащ, и почему-то мерз посреди лета. – Ладно, пусть жадничают. Сами потом пожалеют.

Я оглянулась на поедаемое крыло, но ничего особенного не заметила. Вспомнились подземелья, в которых меня держали, и я спохватилась.

– Маир! Но ведь Арон знает, где вы живете!

– И ничего не знает о защите замка. Едва ли он понимает всю магию Атории, – усмехнулся Маир. – Я и сам прежде в ней не разбирался, но теперь, открыв Промежуток, кое-что начал осознавать. Не переживай, Фрэйа. Мы сумеем себя защитить.

В его голосе не было ни сомнений, ни тревоги, и я немного успокоилась.

– Мы приготовили для вас лошадей. Хотите прокатиться? Неподалеку есть чудесное место.

– Волшебное? – улыбнулся Крис.

– Естественно, – хмыкнул старший.

Нора не умела ездить верхом и не рвалась научиться. Да и много ли узнаешь за одно занятие? Они с Конлетом, давно ставшим ей лучшим другом, собирались остаться в замке. Остальные, включая Кату, девушку Олана (которая тоже верхом никогда не ездила, но горела желанием попробовать), отправились переодеваться.

Было забавно одеться по моде Атории: в ярко-бирюзовый приталенный жакет, кремовую блузку с рюшами, темно-серую юбку для верховой езды, под которую надевали короткие бриджи, шляпу и высокие сапоги. А уж когда я увидела Алеарда в черном сюртуке и с волосами, завязанными лентой, не смогла сдержать улыбки.

– Знаешь, какое тебе слово подходит? – шепнула я мужчине.

– Наверное, «несуразный»? – усмехнулся он.

– А вот и нет! Кавалер, или, ещё лучше, лорд.

Алеард рассмеялся.

– Ну а ты настоящая леди, малышка. Нам только собственного замка не хватает.

– Построим?

– Непременно. На Трогии, на утесе. Позовем ребят, сделаем большое логово для всех. Вроде лаборатории на Тасуле, чтобы можно было собираться и обсуждать дела.