Местом плена был остров, и довольно обширный. Далеко, за глубокой водой, виднелись и ещё острова, но доплыть туда не было возможности. Да и стоило ли ожидать, что там будет расти что-то подходящее? Я постоянно связывалась с Промежутком. Чувствуя его, не могла переместиться, и это сводило с ума. Иногда он пропадал на полдня, затем снова появлялся, но молчал, и становилось понятно: в ближайшее время не откроется.

На исходе третьей недели пришел первый дождь, и температура упала. Мало того, что я не успела спрятаться и насквозь промокла, так ещё и не нашла как такового места для ночлега. Так и дрожала до утра, ослабшая и сердитая. Дождь всё не кончался, и пришлось бродить по лесу в надежде отыскать подходящее укрытие. Так я забрела на противоположный берег и уже там обессилено привалилась к большому дереву с прозрачной кроной. Сквозь потоки отнюдь не теплого ливня было не разглядеть не то что далекие острова, но даже камни на берегу. И я напугалась, услышав плеск весел, доносящийся из серой пелены.

Никогда прежде во мне не было подобного страха. Дар, конечно, мог спасти, но из-за сильного истощения пользоваться им было опасно, а махать палкой едва ли получилось бы – руки-то совсем замерзли! Помимо слабости физической во мне не осталось ни капли решимости, внутренней уверенности и отважного настроя. Не хотела я быть путешественницей! Все эти дни я примеряла на себя куда более приятные роли: супруги, любимой, хозяйки уютного дома, где безопасно. Но не воина, нет. Не сорвиголовы, не искательницы приключений. Мне надоели трудности, я не хотела сражаться!

Ничего лучше было не придумать: я спряталась за деревом, сдерживая дрожь, успокаивая дыхание. Кто бы там ни плыл, лучше на глаза ему не попадаться. Свой ли, чужой – разберусь, когда пройдет мимо и покажет спину.

Однако у незнакомца были другие планы, и я бы точно их не просчитала своими промерзшими, застывшими извилинами. Впрочем, мне в кои-то веки повезло, и это была невиданная, огромная, прекрасная удача. Когда я выглянула из-за дерева, его уже и след простыл, но в следующий миг меня заграбастали большие сильные руки, и, не успела я заорать и начать кусаться, как была прижата к знакомой, горячей и мокрой груди.

– Алеард!..

Выдохнула со скрипом и расплакалась от нагрянувшего счастья.

– Малышка моя, – прошептал он и хрипло рассмеялся. – А я весло приготовил, думая, что это злодей.

– Не видел меня, значит?

– Нет. Только ощутил. Уже потом разглядел.

Плоховато я знала свой остров. Алеард на руках принес меня в природный шалаш под густыми лианами, и там долго пытался согреть: против обыкновения, холод никак не хотел отпускать тело. Получив самое главное, ощутив его рядом снова, я ни на что уже не обращала внимания, просто уснула, как самая последняя эгоистка. Алеард заменил мне матрас и одеяло, обогрел, утешил и успокоил.

Несмотря на его исцеляющее присутствие, сил у меня за ночь не прибавилось. Я открыла глаза, увидела сперва спокойное, загорелое и худое лицо любимого, потом – дождь и серое небо, и в последнюю очередь свои тонкие пальцы. Мне не хотелось будить мужчину, хотя тело всячески о себе напоминало: урчаниями, поскрипываниями и ломотой. Я осторожно приподнялась и осмотрела Алеарда. Никогда бы не подумала, что он может усохнуть! Злость брала на этот треклятый остров, который представлял собой красивую, но голодную тюрьму. Наверное, Алеард приплыл с тех далеких земель, и, судя по его виду, тоже долгое время ничего не ел. Хотя странно: запасов в нем было больше, чем во мне, а исхудал мужчина так, словно провел здесь по меньшей мере полгода… Я погладила его по щеке, но дождалась только нахмуренных бровей. Прежде Алеард всегда просыпался от малейшего прикосновения.

– Мой бедный, оголодавший тигр… – пробормотала я. – Как же нам пережить это?

Мужчина вздохнул и пошевелился.

– Фрэйа, – отозвался он.

– Ты поспи ещё. Там всё равно дождь.

– Нет, малышка, – и меня подняло на глубоком вздохе-зевке. – Нужно вернуться на другой остров. Судя по твоему виду, здесь совсем нечего есть.

– А там?

Алеард приподнял меня и заставил поглядеть ему в глаза.

– Не утренний это разговор, да и не под наше мокрое настроение… Ты должна внимательно меня выслушать, Фрэйа. То, что мы оказались именно здесь, заслуга Арона. Он исказил дар Криса, заставив его переместить нас на губительные земли. То есть он так думал, решил, что мы сдадимся. – Он хмуро поглядел вокруг, потом снова перевел взгляд на меня, и стало ясно, что испытания только начинаются. – На этих островах практически нет годной в пищу растительности. Тебе придется есть рыбу, малышка, иначе нам не выжить.

– Как… рыбу? – прошептала я в отчаянии.

Наверное, тем, кто привык к более разнообразному питанию, мой ужас показался бы смешным, но ведь я никогда в жизни не брала в рот мертвую плоть! Я росла на свежих сочных овощах и фруктах, травах, крупах и ягодах. И вдруг – убить и съесть рыбу! Живую рыбу! Проткнуть её, выпотрошить… Меня замутило.

Алеард крепко прижал меня к груди.

– Ещё месяц – и от голода ты не сможешь встать. Все те фрукты, что пригодны для еды, недостаточно питательны.

– Но, может, Промежуток вскоре ответит? – с надеждой спросила я.

– Нет. Он не отзовется. Нам остается надеяться на Кристиана, только он в силах помочь. Но сколько должно пройти времени – не знаю. Возможно, мы здесь побудем ещё неделю, а, может быть, несколько месяцев.

– Но это же не Пропасть!

Алеард покачал головой и ничего больше не сказал. Да и что обсуждать, когда и так ясно: мы застряли.

Более менее согревшаяся рядом с ним, я снова успела озябнуть. Зато, когда взялась за небольшое весло, порадовалась, что мужчина не воспротивился моей помощи. Так и согреться можно, и мысли важные додумать. Покамест самой главной мне казалась жуткая предстоящая трапеза. Однако, как выяснилось, далекие соседние острова были получше моего. Там росли пригодные для уютной ночевки деревья, сквозь кроны которых вовсе не проникал дождь. К тому же территории были обширнее, и съедобного хватало. Однако мы всё равно должны были разнообразить питание.

Охоту пришлось отложить. Алеард предложил мне отдохнуть, и я с радостью устроилась возле него обнаженной, чтобы наконец-то ощутить сухость и мягкость широких листьев, что заменяли простыни. А, едва смежив веки, унеслась в знакомую пучину реальных, осязаемых снов, где я была не я, где всё происходило по-настоящему и терялось деталями, стоило лишь открыть глаза. Однако впервые происходящее чувствовалось изнутри, словно частица моей души смешалась с реальным человеком, чтобы поддержать его мечты…

…Мне так хотелось остаться на Тасуле! Не потому, конечно, что в кои-то веки убежала подальше от дома. Из-за него.

Я понимала, что так нельзя. Знала, что иду против правил, какими бы дурацкими они ни были. Но Атальмейн не зря называли землей Закона. Долгие Циклы здесь сохраняли память, и нарушение традиций считалось худшим предательством. Которое я собиралась совершить несмотря ни на что. Разве можно остудить сердце, не превратив его в уголек? Мне не хотелось отказываться от столь ярого, прекрасно огня. Синего огня. Сильного.

Решиться бы, подойти к нему первой. Только где её взять, эту смелость? Он улыбался всем, и не потому, что был бабником. Просто есть мужчины, от которых исходит постоянное, доброе тепло, и доза его не зависит от того, кто перед ними: ребенок, старик или девушка.

Мы встречались дважды, и всё было не до приветствий. И вот в третий раз мне наконец-то повезло. В скальном доме, который сразу меня очаровал, царила напряженная атмосфера. Последняя стычка с Ароном оказалась самой опасной, и многие ребята потерялись среди миров. В том числе Алеард и Фрэйа, которых я знала только со слов Аймана.

Кристиан искал друзей, и это был лучший повод начать общение: предложить свою помощь, тем более что дар мой открылся сразу и предстал во всей красе. Даже глава магов на Атальмейне удивился, что всё у меня прошло как по маслу: знакомство с Промежутком, первый мир, способность помогать другим. Поговаривали, дар Учителя разрывает на части, но лично меня он сделал более целостной.