– Но я же где-то родился, – невесело усмехнулся мужчина. – И собираюсь, если так суждено, продолжить род на Трогии.

– Да, мне и самой кажется глупым отрицать всякие чувства только потому, что у всех разные судьбы… Открывшие путь часто теряются, проваливаются в Пропасть, даже погибают до того, как… Я не допущу этого! Крис, я… Прости, очень волнуюсь…

– А за что простить-то, Авериш? – шепотом спросил он, медленно притягивая меня к себе поближе.

– За поспешность. Ты не думай, я не настаиваю. Но, возможно, если ты меня лучше узнаешь… Вдруг тоже?..

– Тоже? – переспросил он, а руки уже обхватили за пояс, и я прижалась щекой к его груди. Слезы – то ли счастливые, то ли отчаянные – уже текли по щекам.

– Полюбишь, Крис. Когда-нибудь.

Я не могла больше сдерживаться и расплакалась в голос. Сильная женщина, ага. Пусть другие держат себя в руках, скрывают жажды и печали. Какой толк их прятать, если тайное всё равно станет явным рано или поздно? И даже если удастся скрывать правду долго-предолго, если будет она только твоей, сможет ли сердце справиться с желанием поделиться истиной хотя бы с кем-то? Сердце ведь тоже устает, ему тоже ведома тяжесть, его можно заполнить или очистить. Оно знает и голод, и сытость, и, хотя пропасть чувств бездонна, а всё-таки сердцу нужна надежная опора.

Для меня ей стал Кристиан, и я не собиралась никогда врать ему.

– Это и есть мечта, – выговорила я. – Всё остальное – второстепенно.

Штурман вздохнул.

– Значит, никакого благословения, если что?

– Как бы хорошо ни было… – начала я, и только потом осознала его слова. – Значит, мы можем попытаться?..

Теперь я шептала, боясь спугнуть надежды.

– Наш уговор в силе?

– Да.

– Пойдем сейчас?

– Да. Я только вещи необходимые возьму.

– Хорошо. Тогда там и обсудим эти ваши законы, наши чувства и то, как будет лучше поступить.

Я успокоено кивнула. Уйдем – и родные не будут знать о месте нашего пребывания. Конечно, я вернусь домой попрощаться – одна или с ним. Но главное, что Крис был готов идти дальше и узнавать, доверять, зреть будущее. И я чувствовала, что ему хочется не просто дружбы, что эти объятья, то, как он ласково называл меня, взгляд, в котором поселилась некая новая мысль – объединились для создания прекрасного.

Глава 25

На Белве царило лето. Холодное, ветреное, оно, тем не менее, было прекрасно. В маленьких городах проходил фестиваль цветов, и букеты были повсюду – в магазинах, в коридорах гостиниц, в парках в больших кувшинах и чашах. Здания тоже цвели, цвели крыши и балконы, а люди носили венки. Казалось бы, перебор, но оно того стоило. При таком коротком лете каждый успевал насладиться яркостью и благоуханием, а многие посещали горные луга, благо и гор, и лугов на Белве было предостаточно.

Мне хотелось снова побывать там, где мы бывали с друзьями, и Алеард не стал противиться. От печальных воспоминаний всё равно не убежишь.

– Как думаешь, мы сможем отыскать мир, где похоронен Кир?

Алеард кивнул.

– Если для тебя это важно, малышка, я его отыщу. Пусть даже весь Промежуток перерыть придется.

–  Мы ведь не похоронили его, Алеард… Ну, в земле. И не сожгли. Там ни огонь не загорался, ни песок невозможно было проковырять. Просто оставили возле дерева, укутали… То есть Лина создала покрывало, а потом как бы охватила его металлическими ветвями. Я хочу убедиться, что у него всё хорошо… то есть… Боже, что за чушь я болтаю! Как у мертвого тела могут быть дела?

– Я тебя услышал, Фрэйа. – Алеард был серьезен. – И почувствовал. Этот парень для тебя не просто «тело», а лучший друг.

– Зря я, наверное, того злодея отпустила. Думала, отомщу, и боль пройдет. Потом думала, что поступила правильно, отпустив негодяя. Но теперь сомневаюсь, верное ли это решение.

– Его спасла семья. Надеюсь, он это понял.

– Главное, что я поняла.

Алеард посмотрел на меня, взял за руку и улыбнулся.

– Не хочешь к родителям?

– Странно это или нет, хорошо или плохо, но не хочу. Мне нравится быть с тобой, с друзьями. Словно мы создали новую семью, основанную не на кровном родстве, а на родстве душ. И Кир был бы рядом. Да, если бы я только была сильнее тогда... Если бы кто-то помог. Знаешь, он улыбался, когда умирал. Он не боялся. Наверное, если бы он владел еще одним даром, то тоже оказался бы Радужным, как и я. Полный чувств, доверяющий глубинным инстинктам, готовый принимать новое и сражаться за себя постоянного. Я тоскую по нему. Такого, как Кир, легко любить.

– Ещё чуть – и я начну ревновать, – усмехнулся Алеард.

Он притянул меня к груди и обхватил, прижимая к себе с ласковой властностью. Я покраснела.

– В смысле как друга.

– Ага.

– Просто мы с Кирианом на одной волне, как брат с сестрой.

– Угу.

– Ты что, правда, что ли, ревнуешь? – смущенно хмыкнула я.

– Самую малость, но только потому, что не знал Кириана. Я ведь не ревную тебя к Ойло и Эвану, Маиру и Крису, хотя они тоже друзья. А всё потому, что я их хорошо узнал, ощутил через энергии.

–Алеард! – осенило меня. – Помнишь, ты рассказывал о девушке, которую повстречал в одном из миров? Как её звали, Рита?

– Да, было дело.

– Меня тогда охватило некоей новой силой, не слишком приятной и совсем недоброй. Знаю теперь, что это была ревность, и предполагаю, что если бы превратила её в оружие, то взорвала бы целый дом.

– Она мне даже другом не была, просто попутчица, – сказал Алеард, улыбаясь.

– А это неважно. Вы же ночевали вместе!

– В разных комнатах, – напомнил он. – И расстались на следующее утро.

– Но ты говорил, что она проявляла интерес и хотела идти с тобой дальше!

– Так-так. Ты рассердилась?

– Нет. Я не люблю, когда к тебе кто-то цепляется. Вспомни, что было в лаборатории некоторое время назад.

– Ты про настойчивую девушку из маленького мира?

– Именно! Она назвала меня неряхой. Сказала, что мы не пара, делала всяческие намеки, мол, полюбуемся и распрощаемся…

– Было дело. Предложила мне сходить на свидание, представляешь? Чтобы определиться, ага. Сказала, что мне нужна утонченная и ухоженная красавица, – развеселился Алеард. – Ну конечно, ведь ты была перепачкана в болотной жиже.

– А ты был чистым и благоухающим, к тому же в костюме и причесанный. Признавайся, она тебе понравилась? – надулась я. – Мы с ней похожи внешне.

Вообще-то, едва услышав его смех, я позабыла про все свои сердитости, к тому же мужчина по-прежнему держал меня в объятьях.

– Она мне не пара, малышка. У вас, конечно, похожие носы и фигуры, но совершенно разное наполнение. Да и в носах ли дело? Хотя, признаться, мне нравится твой нос. Очень-очень. Он восхитительно курнос и чудесно веснушчат.

Мы рассмеялись.

– Я не ради доказательств этот разговор завела. Не думай, я не выпрашиваю комплименты…

– Его завел я, когда сказал про ревность. И, кстати, здорово, что ты снова свекла.

Ну вот и как можно продолжать сердиться в такой момент?

– А ты как всегда спокоен. Мне приятно в твоей прочной решимости, она как плотное одеяло. Просто я задумалась, зачем нужна ревность? Возможно, чтобы и быть доказательством верности?

Алеард что-то пробурчал. Мысли его переключились на другое – он гладил меня по спине, щекотал дыханием ухо и нежно касался губами щек.

– Нужна мера, – рассуждала я, не уступая его ласкам. – Боюсь, если допущу в себе избыточность какого-либо чувства, не смогу совладать и со стихиями. Я так сержусь, когда тебя начинают осаждать девушки!

– Ага, – тихо сказал Алеард. – Только моя крепость уже пала под напором одной замечательной малышки. Говорунья, – добавил он, мягко и коротко целуя меня в губы. – Хочешь порассуждать об огне и ветре?

– Я бы не отказалась, но, кажется, ты жаждешь другого.

– У меня есть право на одно желание, – напомнил он. – Но если моя малышка настроилась на серьезный разговор…