– Хммм, – шепчет Келлер мне на ухо, оставляя дорожку поцелуев на моей шее. – Какие вещи ты тогда делала, моя озорная эльфийка?

– Ну, знаешь, обычного типа вещи.

– Обычного типа?

– Ну, да, обычные вещи.

– Хммм, – бормочет он, отпуская мою руку, и когда я снова тянусь к его ремню, он не возражает. Своей рукой он скользит вверх и вниз по моему бедру, и захватывает мои губы своими, целуя почти до потери сознания.

Однако, мой чайник оказывается кайфоломным козлом, потому что именно в этот момент начинает свистеть. Громко. Я стону в отчаянии, когда высвобождаюсь из объятий Келлера, встаю и бегу на кухню, молча проклиная свой чайник. И, кроме того, если бы мы разогрели пару кружек воды в микроволновке, то даже не услышали бы ее сигнал, и уже могли бы заниматься сексом. Вместо этого, теперь я должна налить чай. Верно? Я со вздохом достаю два чайных пакетика из старинной сахарницы, где у меня они хранятся.

– Что ты делаешь? – Келлер встает позади меня, его руки скользят по моей талии, когда он наклоняется и прикусывает зубами мочку моего уха.

– Наливаю чай? – отвечаю я, но это скорее вопрос, потому что, честно говоря, не знаю, что мне сейчас делать.

– Что, правда? – Он смеется, его теплое дыхание касается моей шеи, и он целует нежное местечко прямо за ухом.

– Ты же сказал, что хочешь чай! С правильно кипяченой водой в чайнике. – Теперь я волнуюсь. Его губы и руки отвлекают меня. – Вообще я не понимаю, что делаю, – добавляю я, поворачиваясь к нему лицом. И его губы снова оказываются на моих, и такое ощущение,

что они всегда должны были быть именно там. Пробуя, касаясь и исследуя меня. Разве хоть раз поцелуй был настолько хорош? А объятия были такими правильными? Будь проклята пижама с оленями, все в этом моменте идеально.

И вообще не имеет значения, что на мне надета моя старая пижама, потому что через девяносто секунд она валяется кучей на полу моей спальни.