Глава 11

Глава 11

Келлер идеальный. Он даже не смеется над моими пушистыми носками с оленями. Или над моими трусиками, на которых изображены крошечные пряничные человечки. Если честно, я даже забыла, что они были на мне. И не уверена, что он вообще их замечает. Он слишком занят, лаская каждый дюйм моего тела, как будто я самая сексуальная стерва, которую он когда-либо встречал.

– Джинджер, пожалуйста, скажи мне, что все твои трусики такие. – Ладно, может, он и заметил.

– Только рождественские, – с трудом выговариваю я. Мне тяжело сосредоточиться на его вопросе, когда он щелкает языком по моему соску и скользит рукой между моих ног.

– Рождество всегда было моим любимым праздником, – отвечает он, стягивая пряничных человечков с моих бедер.

– И моим тоже, моим тоже. – Но теперь «Голое Рождество» - мой любимый праздник.

Я уже раньше расстегнула джинсы Келлера, но они все еще на нем. Я чувствую, как его эрекция напрягается, желая освободиться от джинсовой ткани, но почему-то сам Келлер не ощущает такой же необходимости, как я и его член, потому что я единственная, кто пытается сделать всю работу, чтобы избавится от них.

– Они мне мешают, – бормочу я, изо всех сил стараясь спустить джинсы с его бедер. Мои руки не настолько длинные, чтобы добиться реального прогресса.

– Мешают? – Келлер целует мою грудь, и на его губах появляется улыбка, вызванная моим отчаяньем. – Ты всегда так спешишь, Рыжик? – Потом он всасывает один из сосков в свой рот, и я забываю, на что жаловалась.

Мы целуемся как подростки, которые не боятся быть пойманными. Как будто это все ново для нас, каждое прикосновение такое возбуждающее, наэлектризованное и неисследованное. И ощущается, что все, так и должно быть с Келлером. Одновременно успокаивающе и знакомо, но волнующе и ново. Как будто мы всегда должны были прийти к этому моменту. И все остальное что было между нами, все это, похоже на судьбу. А в сексуальном плане все настолько идеально, что одновременно успокаивает и возбуждает сильнее, чем все, что я когда-либо испытывала.

– Ты здесь главная, мой непристойный эльф, – Келлер подмигивает, переворачивая нас так, что я оказываюсь сверху. – Делай все что хочешь.

– Главная? – Я моргаю, на мгновение смущенная таким поворотом событий.

– Ты ведь не боишься взять на себя инициативу, правда? Я подумал, что такая непослушная стерва, как ты, будет рада вызову.

– Конечно, нет, – заверяю его я. Только не с Келлером. Кроме того, мне очень нравится вид отсюда: лунный свет, который падает из окна, освещает его лицо, и я наслаждаюсь тем, как он смотрит на меня. Его глаза блестят, а языком он облизывает свою нижнюю губу. Это

кажется идеальным, между нами нет ни грамма неловкости или застенчивости. Поэтому я ухмыляюсь, стягивая с него джинсы, и швыряю их на пол спальни, и когда они приземляются, то пряжка ремня лязгает об поверхность.

– Я собираюсь купить тебе рождественские боксеры, – говорю я, снимая с него простые черные, слегка проводя ногтями по животу. – Дюжину до смешного очаровательных пар.

– Я буду носить их круглый год, если тебе это нравится. – Келлер еще милее, чем обычно, от того, что я обхватываю его член рукой и провожу по всей длине. Мне нравится идея того, что он обещает носить смешные трусы, которые я выберу. И еще мысль о том, что он думает на год вперед. Но больше всего мне нравится его размер в моей руке. Я сажусь на него сверху, все еще держа член в руке, и провожу ладонью вверх и вниз по его длине.

– Ты даже не представляешь, какая ты красивая, ведь так? – Келлер смотрит на меня с таким почтением, что у меня замирает сердце. Он протягивает руку и наматывает прядь моих волос на свои пальцы. – Ты соблазнила меня еще в тот момент, когда мы встретились.

– Так вот о чем ты думал, когда вытирал муку с моего лица? Что я была соблазнительной? – Я улыбаюсь ему, не совсем уверенная, что он говорит серьезно. – Или это произошло, когда я подпалила целый противень сникердудлов, как какой-то новичок?

– Это была мука, – поясняет он с медленной усмешкой. – Когда я стряхнул муку с твоего лица, мне захотелось уменьшиться до размера эльфа и поцеловать тебя.

Я ухмыляюсь. Я не самая высокая девушка, а он – огромный, так что описание подходит.

– Почему ты этого не сделал? – Я наклоняюсь вперед, расположив одну руку на кровати рядом с его головой, а другой все еще крепко обнимаю его. – Почему ты не поцеловал меня в тот день? – Спрашиваю я шепотом, мои губы дразнят, почти касаясь его.

– Мы только познакомились. Я подумал, что было бы немного чересчур целовать тебя сразу после того, как мы узнали имена друг друга.

– Все это время у меня были очень грязные мысли о тебе, – признаюсь я.

– Нееет. – Он улыбается, как будто думает, что я шучу или пытаюсь польстить ему.

– О, да, так и было. – Я киваю головой. – Ты сказал мне, что мое печенье великолепно, и я сразу же представила тебя голым. – Он смеется так, что его грудь начинает трястись. Я сильнее сжимаю его член в руке и провожу по всей длине, когда дохожу до кончика то прокручиваю запястье и потираю большим пальцем головку.

– Реальность соответствует твоим фантазиям? – Его голос напряженный и грубый. Он обхватывает руками мою талию, помогая мне занять более выгодное положение для нас обоих.

– Лучше. – Я оценивающе скольжу взглядом по его телу. – Так намного лучше. Но ты сам сказал, что я здесь главная. И что могу делать все что захочу, – напоминаю, указывая на его руки.

– Можешь даже не надеяться, что я не прикоснусь к тебе, – возражает он. Затем проводит своими ладонями вдоль моей талии, касаясь большими пальцами нижней части груди. Ммм. Быть непристойным эльфом тяжело. Нужно принять столько сложных решений. Я прикусываю губу, размышляя о том, стоит ли мне завязать ему руки или нет.

Я решаю, что мы можем отложить рождественскую ленту на другой раз.

– Что ты увидел во мне в тот день? Что заставило тебя захотеть поцеловать меня, пока я была вся в муке и взволнована твоим присутствием в «Деловой Пчелке»?

– Я сразу подумал, что ты красивая. Потом ты заговорила о выпечке, и я был очарован твоей страстью. То, как ты говорила о засахаренном имбирном печенье, – он усмехается, – было восхитительно. – Он делает паузу, чтобы провести руками по моим бедрам, затем проводит ими по спине и притягивает меня ближе. – Я подумал, что ты умная, очаровательная и жизнерадостная, и сразу понял, что хочу провести с тобой больше времени.

– Времени для поцелуев? – Я вопросительно приподнимаю бровь.

– Время для поцелуев. Для прогулок. Для выпечки. Все время, которое я могу получить.

Я беру презерватив, достаю его из упаковки и раскатываю по всему члену, напоминая, что я все еще главная. Затем приподнимаюсь на коленях ровно настолько, чтобы расположить его именно там, где мы оба хотим его видеть. Келлер обхватывает меня руками за талию, поддерживая меня, пока я медленно опускаюсь, чтобы приспособиться к ощущениям наполненности. Когда я наконец устраиваюсь, он наклоняет меня для поцелуя. Соприкосновение наших языков ощущаются в полном тандеме с движениями моих бедер, когда я поднимаюсь и снова опускаюсь на него. Я провожу руками по его груди, а затем обнимаю за плечи, прижимаясь к нему.

Его дикие руки скользят по моей коже, как будто они уже тысячу раз исследовали меня и знают каждый изгиб и впадинку, эти прикосновения сводят меня с ума. Он шепчет непристойные вещи со своим британским акцентом, отчего я краснею, несмотря на то, что это я объезжаю его с завидным энтузиазмом.

– Покажи мне, как ты ласкаешь себя, – требует он, затем берет мою руку и направляет пальцы на клитор.

Мои глаза на мгновение расширяются. Я немного шокирована этой просьбой, даже учитывая мое положение. Затем он стонет, и из его горла врывается тихий шепот, когда его взгляд опускается на мои пальцы. Он сглатывает, как будто то, что он видит, доставляет ему огромное эротическое удовольствие. И, наблюдая за его выражением лица, я не хочу ему отказывать. Я не хочу ему отказывать ни в чем.

И пока он смотрит на меня, я потираю себя двумя пальцами. Я вывожу четкие круговые движения, становящиеся все более неистовыми с каждым вздохом и ворчанием, которые издает Келлер, приближаясь к своему освобождению, в то время как я приближаюсь к своему. Я сжимаюсь вокруг него, двигая пальцами и тряся бедрами от напряжения. И кончаю. Я почти теряю сознание от освобождения. Сжавшись вокруг него, я наклоняюсь вперед, положив голову ему на плечо, и пытаюсь отдышаться и восстановить контроль над собой. Он начинает двигаться, толкаясь несколькими сильными рывками, пока не находит свое собственное освобождение с моим именем на губах. Затем переворачивает нас, не выходя из меня, так что оказывается сверху. Мне должно стать тяжело от его веса, но вместо этого он ощущается как одеяло, теплое, успокаивающее и оберегающее.

– Умница, что взяла инициативу на себя, Рыжик, – шепчет он мне на ухо, прикасаясь теплыми и мягкими губами. И такого легкого прикосновения достаточно, чтобы снова возбудить меня.

Боюсь ли я брать на себя инициативу в постели? Нет.

Боюсь ли я безнадежно и бесповоротно влюбиться в этого парня?

Да. Ужасно, да.

* * *

Утром Келлер приносит завтрак в постель. Конечно же, он делает это. Он приготовил идеальный пышный омлет с добавлением различных ингредиентов, которые нашел в моем холодильнике. Это самый вкусный омлет, который я когда-либо ела, и это даже не оттого, что я ем его в своей постели вместе с Келлером. Вместе с омлетом он принес чай в кружках с Сантой. Мы едим с одной тарелки, поджав ноги под одеялом, и это почти так же приятно, как прошлая ночь.

Почти. Я же не сумасшедшая.

Первую половину дня мы проводим, лежа на диване под просмотром рождественских фильмов на канале Hallmark. Я всегда мечтала влюбиться под Рождество, как показывают в кино, но также я думала, что это маловероятно, смешно и очень глупо.