- А уж оттуда, не беспокойтесь, мы вас сразу заберем к себе, - пообещал Юлий Афанасьевич.

Тимофей вежливо поблагодарил.

- И про Игоря не забывайте, - добавил Юлий Афанасьевич. Он остается вашим опекуном. Не реже раза в месяц напоминайте о себе. Являйтесь прямо сюда - в отделение.

Выйдя из больницы, Тимофей прежде всего отправился в институт. Вечерний деканат был закрыт. По опустевшим коридорам, засыпанным опилками и заляпанным известкой, бродили студенты в рабочих спецовках. В институте шел ремонт, никого из администрации на месте не было. Уже при выходе Тимофей встретил знакомую студентку, и она сказала, что, кажется, его отчислили по состоянию здоровья...

Таким образом, первый опыт ускорения времени обошелся Тимофею потерей работы и исключением из института Тимофей, правда, не сомневался, что в НИИ его снова взяли бы, но возвращаться туда не хотелось.

На другой день Тимофей отправился навестить профессора Воротыло, который вышел из больницы двумя неделями раньше. Однако дверь в квартиру профессора оказалась опечатанной, и какой-то мужчина, спускавшийся по лестнице, объяснил Тимофею, что профессор умер.

- Три дня как похоронили, - добавил он и попросил у Тимофея закурить.

Услышав, что Тимофей не курит, мужчина неодобрительно покачал головой и поинтересовался, не родственник ли Тимофей старого профессора, а узнав, что нет, потерял к нему всякий интерес и удалился.

Выйдя из дома профессора, Тимофей присел в сквере напротив День был душный, солнце неярко светило сквозь белесые разводы облаков. На западе над крышами громоздились тучи. Собиралась гроза. В сквере по пыльным дорожкам бегали и кричали дети. Бабушки с вязаньем в руках степенно переговаривались, сидя в тенечке напротив чахлого фонтана.

Тимофею было ужасно грустно и горько. Пожалуй, еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким. С первых дней знакомства с Ефимом Францевичем Тимофей испытывал к нему необъяснимую симпатию. Они почти подружились. Старый профессор, покидая больницу, пригласил Тимофея навещать его. И вот что случилось... Тимофей остро пожалел, что не может вернуться в свое прошлое. Если бы мог, он обязательно разыскал бы Воротыло еще до того, как тот заболел. Тогда может, удалось бы уберечь старика и от инфаркта и от того, что произошло несколько дней назад... Тимофей обязательно разыскал бы и "ученичка", который выживал Воротыло с кафедры. Ух, он и проучил бы его. почище, чем тех бандюг... Но время нельзя повернуть вспять как часто говаривал Ефим Францевич. Тут он был прав... А вот насчет ускорения и замедления ошибался. Почему Тимофей прямо не рассказал ему о своих удивительных способностях? Сколько раз он собирался сделать это, когда они разговаривали по ночам. Возможно, Воротыло не поверил бы... Объяснил бы все заболеванием Тимофея. И все-таки следовало рассказать... Даже и сегодня, идя к профессору, Тимофей колебался - рассказывать или нет. Может, и рассказал, если бы Воротыло был жив. Единственный раз повстречал человека, которому можно было довериться, и не воспользовался такой возможностью...

"Даже владея чудом, остаюсь неудачником, - думал Тимофей. - А что, разве не правда? Обладая резервом замедленного времени, я мог бы стать и знаменитым ученым и великим музыкантом, даже писателем... Выдающимся мастером любого дела".

Мог бы... Но, как и всякий раз, когда он начинал думать еб этом, в памяти всплывали самодовольная морда Жоры и перекошенная от хитрого любопытства усатая физиономия Тихона Терентьевича... Перспектива воображаемых свершений сразу тускнела и утрачивала свою привлекательность.

Конечно, он мог еще улететь в какую-нибудь далекую страну, стать там, например, неуловимым гангстером или смелым революционером - борцом за права угнетенных. Подходящих мест немало: хотя бы в Чили или где-нибудь в Центральной Америке. Он мог бы действовать как Овод, Фидель или Че Гевара... Однако и тут таилась загвоздка - язык. Способностей к языкам у него не было - это Тимофей знал точно.

"Надо же случиться, что удивительнейшее свойство - управлять своим временем - прорезалось именно у такого недотепы, как он. Просто насмешка судьбы! Ведь любой другой на его месте... - Тимофей тяжело вздохнул. - Единственное, что в его силах - заглянуть подальше в будущее... До полного коммунизма включительно. Это он обязательно попробует сделать, если, конечно, чудо сохранится".

Потемнело, зашумел ветер, начал накрапывать дождь. Бабушки сзывали внучат, торопливо уходили.

Тимофей тоже поднялся. Подгоняемый порывами ветра, поплелся домой. Дождь стал сильнее, загремел гром, и пришлось укрыться в каком-то парадном.

Пока Тимофей пережидал грозу, ему вдруг пришло в голову, что возможность проучить "ученичка", который вогнал в гроб старого профессора, еще не потеряна. Что-что, а уж это он сможет осуществить. Даже обязан... Надо только узнать, где и на какой кафедре работал Ефим Францевич Воротыло. Тимофей решил, что займется этим в ближайшие дни, одновременно с поисками новой работы. Предстояло найти такую работу, которая облегчила бы следующий шаг в будущее. Больницу и помощь врачей Тимофей теперь исключал.

* * *

Изучая многочисленные объявления, которые приглашали на работу, Тимофей для начала остановился на двух вариантах детская библиотека и Исторический музей. Кстати, о спокойной работе в какой-нибудь библиотеке упоминал, расставаясь с ним, и Юлий Афанасьевич. Музей же привлекал тем, что там рабочий день начинался в десять утра. Детская библиотека отпала сразу: Тимофею не понравилась заведующая, которая чем-то напоминала Тихона Терентьевича...

В Историческом музее нужен был ответственный дежурный или попросту дневной сторож в отдел археологии Востока. Работа, как сказали в отделе кадров, была совсем не трудная: сидеть в одном из залов, когда он открыт для посетителей, и смотреть, чтобы никто не трогал руками экспонатов. Правда, платили совсем мало, но деньги у Тимофея пока были, а там видно будет. Он сказал, что место его, пожалуй, устраивает, взял анкету и обещал прийти в понедельник.

С поисками "ученичка" профессора Воротыло оказалось гораздо сложнее. Тимофей не знал, где работал старый профессор, а вузов в городе было много. Заглянув в несколько институтов, Тимофей ничего не выяснил. Приемные экзамены еще не начинались. Повсюду шел ремонт, бродили бледные, пугливые абитуриенты. Все, кого Тимофей пытался спрашивать, недоуменно пожимали плечами.