Когда чувствующая функция неадекватно обращается с содержанием наших чувств, последние получают искаженную оценку, которую мы и предлагаем миру. Мы выносим оценки и суждения, которые сами еще не усвоили. Не чувства, а подчиненность нашей чувствующей функции обесценивает наши радости и заставляет нас наносить раны тем, кого мы любим. Помня о различии между «отрицательным» и «подчиненным», мы обнаруживаем, что: (а) каждое чувство имеет право на существование и занимает свое подходящее место, и (б) можно довериться чувствующей функции при поиске этого подходящего места и адекватной формы существования чувства.

Например, человека снова и снова посещают ностальгические страстные желания, когда в полусонном, опьяненном или одурманенном состоянии его эго ослабляет свой контроль. Как только мы признаем эти желания, то обнаружим, что они вызваны не только теми ощущениями, которые мы когда-то испытали и хотим испытать снова. Их появление оказывается свидетельством того, что нам чего-то недостает. Этот недостаток полноты выражен неадекватно — не самими страстными желаниями, без появления которых мы и не почувствовали свою недостаточность, а теми сохранившимися в памяти образами, к которым мы оказались привязанными из-за подавления этих страстных желаний.

Когда у меня появляется то или иное страстное желание, я пытаюсь понять, чего же на самом деле мне хочется, и тогда может начаться осмысление этого чувства, которое, возможно, даже приведет к исполнению переживаемого желания. Или, например, сентиментальное чувство, которое я испытываю, слушая песенку с примитивной мелодией и расхожими словами, нельзя расценивать только как вульгарное. Когда я пробую разобраться, что и как я действительно чувствую, сентиментальность заполняет весь мир мелодией множества скрипок, или звуки мальчишеских голосов и их гитар начинают определять мой вкус гораздо сильней, чем льющийся через меня поток печальных песен мира. Подобными размышлениями мы поддерживаем чувствующую функцию в ее доверии к определенным ею оценкам и суждениям. Затем этот процесс может пойти дальше, отталкиваясь от примитивнейших наших увлечений и навязчивых настроений. Мышление идет тем же путем: ребенок, освоив арифметическое сложение, не посвящает ему всю жизнь, а очень скоро переходит к выполнению более сложных операций. Если дать отрицательным чувствам шанс проявить себя, они или превращаются в ненависть и отвращение к вещам, действительно этого заслуживающим, или увядают и исчезают.

Особенно важными для развития чувств оказываются именно эти отрицательные чувства, имеющие знак минус: зависть, ненависть, заносчивость, недовольство и т. п. Чтобы обуздать их, требуется особое мужество, честность и терпение. Трезвое признание отрицательных чувств сознанием и адекватное отношение к ситуациям, их вызывающим, — несомненные признаки проявления ведущей чувствующей функции. По этой причине так важны враги, по этой причине отрицательные аспекты взаимоотношений составляют столь существенную часть нашей жизни. Чем глубже отношения между людьми, тем больше возможность появления отрицательных чувств, а обычным местом, в которое они чаще всего сбрасываются, является семья, существование которой эти чувства отравляют. Однако отрицательные чувства человека с подчиненной чувствующей функцией обычно находятся в столь подавленном состоянии и так напряжены, что их следует считать уже не чувствами, а аффектами. Думаю, теперь уже достаточно ясно, что воспитание отрицательных чувств состоит не в переводе их в положительные, не в превращении антипатий в симпатии, а врагов — в друзей.

Первым признаком существования подчиненной чувствующей функции является утрата контакта с тем, что человек чувствует. Обычно материалом для формирования и наполнения чувствующей функции являются сами чувства, хотя это не означает, что чувствующая функция не оценивает также мысли и ощущения. Но когда чувствующая функция оказывается подчиненной и уходит в подполье, вместе с ней уходит и ориентирующее осознание того, как человек себя чувствует, чего желает, кого любит и т. п. Чувства замещаются общим равнодушием по отношению к себе и другим, за которым следуют беспорядочные реакции комплексов: все виды искаженных чувств, слезливость в неподходящее время, извращенные шутки, необъяснимые влечения и непонятный энтузиазм, неуместные оценки и суждения, не поддающиеся объяснению смены настроения от экстаза до полной депрессии.

Попытка подпитывать сознание с помощью чувствующей функции, не являющейся ведущей, часто требует слишком больших усилий. Кажется, что такая функция появляется и снова исчезает, она не может стать полезным инструментом для удовлетворения потребностей и осуществления намерений. Подчиненная функция требует непропорционально больших затрат энергии: например, трудно себе представить, сколько времени может потратить интровертный ощущающий тип на фантазии о будущем, пронизанные параноидальными интуитивными предчувствиями. Можно также видеть, сколько энергии поглощают взаимоотношения партнеров, если оба настаивают на общении на уровне личных чувств, и в то же время один из них или оба имеют подчиненную чувствующую функцию. Очень часто такой тип взаимоотношений проявляется в браке: бесконечные дискуссии, постоянное ублажение чувств и т. п., и все это из-за того, что чувствующая функция не функционирует самостоятельно. Затем, вместо чувства как функции появляются собственно чувства: обиды, недовольство, желания, жалобы.

Человек может заметить, что чувствующая функция ускользает из его сознания. Внезапно наступает момент, когда он уже ничего не чувствует, или его захлестывают волны отрицательных чувств, с которыми он не в состоянии справиться, в результате чего возникают беспокойство и чувство вины. Во время разговора он внезапно слышит свой голос, нашептывающий на ухо: "Собеседник скучает, разговор потерял интерес, произносимые слова уже не важны". Альфред Норт Уайтхед (автор книги "Методы мышления") в своей философии придает большое значение слову «важность», которое характеризует один из аспектов чувства. Чувствующая функция может сделать важными вещи, которые на самом деле не являются столь значительными, а подчиненная чувствующая функция может лишить серьезные вещи важности или раздуть важность незначительных вещей до огромных размеров. Такой способностью отличаются демагоги: они умеют с помощью чувствующей функции придавать важность самым незначительным вопросам.

Подчиненная чувствующая функция дает явлениям ошибочные оценки; самый большой вред она наносит в своем интровертном исполнении (варианте), когда порождает ошибочные чувства по отношению к самой себе. В результате суждение человека о себе искажается и становится неадекватным. Человек подчиняется собственной подчиненной чувствующей функции. Для восстановления утраченных связей с самим собой часто требуется возобновление контактов со своими комплексами посредством сновидений или с ближайшим кругом друзей, родных, коллег, где обычно чувства выражаются менее формально. Но когда чувствующая функция является подчиненной, человек чувствует себя выключенным. Сновидения воспринимаются враждебно; круг ближайших друзей рассматривается только как источник требований. Потерянная чувствующая функция вырабатывает проекцию: "всякий ждет от меня сочувствия".

Оценить самого себя — занятие не из легких. Пациенты ожидают от аналитиков согласия со своей оценкой; аналитики ждут от пациентов подтверждения своих выводов. Мы утрачиваем трезвую самооценку в метании между депрессивным сознанием своей полной несостоятельности и обманчивым представлением о собственном величии. С одной стороны, мы оцениваем себя слишком высоко, а с другой — продаемся за бесценок; уверенность в себе дает трещину. Когда мы терпим поражение, подчиненная чувствующая функция оказывается неспособной определить, в чем конкретно мы оказались слабыми, но обобщая поражение, делает разрушительный вывод о нашей полной несостоятельности. Мы не спускаемся на одну ступеньку, а сразу скатываемся по лестнице вниз. Один неверный шаг, одна неудача, одна проигранная схватка — вот, собственно говоря, все, что случилось с нами. Это не экзистенциальная катастрофа, означающая, что вы все потеряли, или что вы уже ни на что не способны. Требуется всего лишь постигнуть премудрости алгебры или принести извинения за нанесенное оскорбление, а не убегать из дома и бродить всю ночь напролет по улицам, мрачно размышляя о своем характере и своей судьбе. Чувство может действовать как защитник или фильтр, предотвращая разрушение личности этими архетипическими уровнями отчаяния. Чувствующую функцию традиционно определяют как «очеловечивающую», подразумевая, что благодаря чувству человек становится «человечным». Конечно, такое утверждение ошибочно и отдает сентиментальностью, но оно по-своему признает, что чувство способно отличить подлинную личную ошибку и вину от архетипического уровня отчаяния с присущим ему глубоким чувством греха, ничтожества и пустоты.