Социал–демократическая датская газета «Актуэль» а свою очередь убеждает читателя, что никакого сокращения Советской Армии не будет, ибо Советское правительство не представило на утверждение редакции подробных планов, «как и когда будет проведена демобилизация солдат». По той же причине некие «греческие официальные военные и политические круги» сомневаются, будет ли «заявление Советского правительства осуществлено полностью или частично». Но шедевр наглости преподнесла израильская газета «Гацофе»: СССР, оказывается, «еще не доказал на деле, что его планы и предложения достойны доверия».

Итак, «вооружение путем разоружения» куда более опасно для Запада, чем самая бешеная гонка вооружений. Недаром бывший французский посол в гитлеровской Германии Франсуа–Понсэ истерически вопит в газете «Фигаро»: «Вас ожидают серьезные трудности. Над вашими головами нависли опасности. Народы свободного мира, объединяйтесь! Испытание будет суровым!» А итальянская «Пополо» провокационно вопрошает: «Что сказали бы коммунисты, если бы… мы предоставили всю нашу (итальянскую. — В. К.) территорию для ракетных баз?..»

Нельзя не отметить, что и определенные круги в США делают несколько странные выводы из миролюбивых шагов и предложений Советского правительства. Вместо того чтобы всерьез задуматься над снижением расходов на вооружение, они стали еще более пространно рассуж–дать о том, как велика военная мощь США, и о том, что ее надо умножать.

Подлинный смысл подобных заявлений нечаянно выболтала небезызвестная газетная дамочка Маргарита Хиггинс. Она, твердя о «советской угрозе», обронила: «Ввиду самой природы нашей демократии, правительство… должно подчеркивать (а иногда и преувеличивать) большее количество ядерных запасов, которые могут получить Соединенные Штаты…» Яснее не скажешь! «Ввиду самой природы» их демократии апологеты «свободного мира» хвастают и грозят своими бомбами и ракетами, ведут гонку вооружений, подчеркивают (а иногда и преувеличивают) свою готовность в любую минуту начать войну. Начать, если им только позволят…

Но им не позволят. К миллионам рук советских людей все человечество протягивает для рукопожатия свои дружеские руки. И никогда еще голубь мира не был в более надежных руках. Она будет бессмертной, эта белая птица. Бессмертной — как жизнь на земле.

1960 г.

Что такое время?

Говорят: время — это жизнь. Жизнь народа и, значит, твоя собственная.

Говорят: время — это движение.

Чем соизмерять его?

Деяниями народа. Ими обозначается поступь истории, в них воплощены душа народа, нравственный опыт эпохи.

А вот что такое год жизни по сравнению с эпохой?

Максим Петров, маленький гражданин Советской страны, явился на свет ровно год назад — 27 сентября 1960 года в 0 часов 1 минуту. И о нем, первом ребенке, родившемся в этот день в Москве, сообщали «Известия». Максим Николаевич Петров приходит к своей первой годовщине с «большими достижениями». Рост его уже 76 сантиметров, весу в нем 9100 граммов, и у него 9 зубов. Притом он улыбается, ему нравится окружающее, мир ему по душе. Максим прожил целый год — огромный срок!

Но какая это в сущности малость для исторического исчисления!

Конечно, по сравнению с пятью миллиардами лет возраста Земли и восемьюстами тысяч лет существования на ней человека один год — пылинка.

Но всякая мера относительна.

Вот атом — бесконечно малая величина, но усилиями творческого гения нашего современника он стал способен порождать такую баснословную энергию, которая превосходит энерговооруженность человечества всех предыдущих эпох.

Так и время.

Время развернутого строительства коммунизма творческим гением Коммунистической партии насыщено титаническими качественными преобразованиями.

И в нем такая «малая» величина, как год — конденсат колоссальных накоплений всех предыдущих десятилетий, — порождает неслыханную доселе энергию новых созиданий, равных по своей емкости и преображающей силе целому историческому периоду.

Год 1961. В истории развития человечества этот год ознаменован событиями, положившими начало нового самосознания людей всей планеты.

Значит, этот год не обычная, очередная дата летосчисления, а эпохальный рубеж, богатырски взятый советским народом.

Пожалуй, этот рубеж подобен «звуковому барьеру». Еще недавно он казался недостижимо далеким. Но когда сверхзвуковые самолеты одолели этот барьер, открылась новая авиационная эпоха немыслимых скоростей. Так новыми скоростями всенародного творчества запечатлен в сознании народа и нынешний 1961 год — год победоносного штурма высших рубежей, которые взять нам было предопределено великими начертаниями ленинизма.

Как ощутить это сверхбыстрое движение времени?

Дорогой и уважаемый мой современник!

Допустим на мгновение следущее… Пять лет назад мы прочли бы с вами номер газеты с датой 27 сентября 1961 года.

Даже те, кто наделен счастливой способностью безграничного воображения, считали бы, что редакция решила предоставить свои полосы секции научных фантастов Союза писателей и разрешила им порезвиться на газетных страницах в порядке поощрения жанра. «Космонавт Первый, космонавт Два…» Честно говоря, пять лет назад реальность полета нашего современника в космос казалась каждому неправдоподобным измышлением. Ну, пожалуйста, сделайте усилие, вспомните себя в минувшем пятилетии, разве я не прав?

В 1957 году, когда поднялся в космос первый советский спутник, я находился в США. Я тому свидетель, как была потрясена и ошеломлена Америка эпохальным подвигом советского народа. Но, восхищаясь этим подвигом, зарубежные ученые относили возможность полета человека в космос ко времени, столь же далекому от нашей современности, как космическое пространство ог поверхности Земли.

Конечно, сегодня советский человек уже привык к своему собственному рывку в будущее. И мы, журналисты, как говорится, не дав Герману Титову отряхнуть с себя космическую пыль после изумительного полета, деловито спрашиваем: «А кто следующий?»

Не случайно я начал разговор с космических кораблей и могучих их ракетоносителей. Это — величественный синтез научного, технического творчества, кооперация всех индустриальных мощностей страны, эталон ее производственного всемогущества и богатырской энерговооруженности.

Но вспомним, с чего мы начинали…

Для электрифицированной карты ГОЭЛРО в Кремле, на которой впервые был обозначен ленинский гениальный план электрификации страны, не хватало электроэнергии. Всех действующих тогда в Москве электростанций мало было, чтобы осветить эту карту.

Строительство и пуск Днепрогэса стали для нас великим историческим событием. Днепрогэс был построен ценой неимоверного напряжения всех сил всего советского народа.

А ныне?

Совсем недавно Куйбышевская ГЭС была величайшей в мире. В сегодняшние дни вступила в строй Волжская ГЭС имени XXII съезда, и теперь она величайшая. Братская ГЭС претендует на первенство, а следом и Красно–ярская, которая будет самой мощной в мире. Перечень можно продолжить…

Это наши дни, наша современность!

Мы привыкли к великим созидающим скоростям своего времени, потому что никогда так стремительно будущее не воплощалось в сегодняшних днях нашей жизни, как это происходит ныне, в эпоху строительства коммунизма.

Когда–то мы считали Магнитку наивысшим выражением своих созидательных способностей. «Магнитострой» обрел обобщающий смысл великого. В те времена критики требовали от писателей: «создадим магнитострой литературы».

Взгляните в газеты нынешнего года. На протяжении его вступили в строй предприятия, превышающие по своим производственным мощностям старую Магнитку, предприятия совершенной и новой техники.

Говорят, если из деталей, составляющих ракетную систему, откажет хоть одна, — космического полета не будет. Эта феноменальная точность автоматики воплощена не только в космической технике. Она находит себе полное применение в современном промышленном предприятии.