Смотря на огромного человека, я не думаю, что в этой ситуации это имеет значение. Если на то пошло, мужчина не боится меня или любого из нас, как та обезьяна.

С другой стороны, я в ужасе от него. Страх разжигает мои внутренности. Страх определённо усиливает для меня этот момент.

Мужчина начинает преследовать меня, как лев преследует свою жертву, которого я видела на одном из сафари, в котором была. Тогда я нашла это увлекательным, но сейчас я остолбенела.

— Держись подальше, — мне удаётся вымолвить эти слова, пока страх обволакивает меня, как густой туман. Моя слабая мольба лишь заставляет его губ раскрыться в отвратительной насмешке.

Он плохой, всё плохо. Я читала много книг, где у плохих мальчиков голубые глаза, чёрные волосы и накаченные мускулы и есть татуировки. Так или иначе, эти плохие парни в истории становятся позже героями.

Я даже проводила ночи, мечтая о том, что мой собственный плохой мальчик похитит меня, а затем безнадёжно влюбится в меня.

Я никогда больше не буду романтизировать ужасную ситуацию.

Этот человек с водянисто-голубым взглядом, жирными чёрными волосами, которые висят неровно на его лице, — это не тот плохой мальчик, о котором я столько раз читала. Цветные чернила покрывают его руки, каждый дюйм, пока рисунок не исчезает под рукавами его выцветшей коричневой рубашки. Это всё черепа и ножи… злобные татуировки.

Он делает ещё один угрожающий шаг ко мне, что это вызывает у меня панику и заставляет нервно дёргать за узы, затянутые вокруг моих запястий. Я должна освободить руки. Я должна как-то защищаться.

Он медленно качает головой… так медленно, что это нервирует.

Внезапно он обрушивается на меня, и из моего горла вырывается испуганный вскрик.

— О, мой Бог!

В течение драгоценного момента мой разум замирает в абсолютном ужасе, когда основная часть его тела накрывает меня. Яростный шок от того, что моё личное пространство было нарушено таким образом, я вздрагиваю всем телом.

Его кулак сильно врезается в лицо, и это заставляет меня задохнуться от боли. Ужасные эмоции взрываются внутри меня — путаница главная из них. Я не понимаю, почему этот человек причиняет мне боль.

Никто никогда не трогал меня, находясь в гневе. Мои родители даже не шлепали меня, когда я была ребёнком. Физическое наказание для меня чуждо. Я всю жизнь знала только любовь и защиту.

Прежде чем я пытаюсь понять что-либо, другой удар попадает мне в голову, заставляя моё ухо зазвенеть от боли.

Вонь его пота доносится до моих ноздрей, и это вынуждает меня чувствовать тошноту. Это возвращает меня сюда и сейчас в этой ужасной ситуации.

Мужчина подходит к маме, а затем перетаскивает свой стул на противоположную сторону комнаты. На полпути мама начинает хныкать, когда приходит в сознание. Она пытается поднять голову, а затем оглядывается. Я вижу на её лице тот же ужас, что чувствую и я.

— Мама! — кричу я ей. — Все будет хорошо, Джош вытащит нас из этого бардака. Джош всегда всё исправляет. Ему просто нужно проснуться.

Затем мужчина развязывает папу, и я с нарастающим страхом наблюдаю, как он тащит обмякшее тело отца к другой стороне большой комнаты. Похоже, мы находимся на каком-то складе, что меня только сбивает с толку. Я вижу несколько пустых ящиков, разбросанных с одной стороны, а металлические листы — с другой. В этом месте ничего не выделяется. Я понятия не имею, где мы.

— Папа! — вскрикиваю я, надеясь, что он проснётся. Он должен проснуться. Он должен помочь Джошу, чтобы они могли вытащить нас отсюда. Им нужно поговорить с этим человеком и сказать ему, что это ужасная ошибка.

Мужчина привязывает оковы, которыми скованны папины руки к крюку и цепному приспособлению. Мой рот открывается, но крик не появляется. Он втягивается обратно в мою грудь, где взрывается, разрушая мои внутренности.

Папа… он основа, на которой построена наша семья.

Мой взгляд переходит к маме. Она хнычет кровавым месивом. Я действительно вижу, как её тело дрожит от боли, которую она испытывает. Она выглядит ошеломлённой и растерянной.

Кто же так сильно избил маму? Зачем? Моя прекрасная и любящая мать… кто был бы настолько жесток, чтобы причинить ей боль, чтобы причинить боль нам всем? Что мы сделали такого, чтобы заслужить это?

Логан стонет, и мои взгляд устремляется обратно туда, где мужчина стаскивает Логана со стула, а затем тащит его к краю комнаты. Он приковывает Логана к трубе, прикреплённой к стене, рядом с металлическими листами. Теперь он выглядит просто ужасно, когда у меня есть чёткое представление о том, как выглядит его лицо. Над левым глазом Логана есть надрез, который наполняется кровью. Глупо, но сейчас я думаю, что ему понадобятся швы, и это обязательно оставит шрам на его красивом лице.

Мужчина хватает стул Джоша за спинку и тащит его в середину комнаты, и только тогда я понимаю, что он размещает нас вокруг Джоша.

Всё замедляется, мой мир становится размытым, мне трудно сосредоточиться на чем-то. Трудно понять, что я вижу.

Я слышу гневный рёв, когда Джош приходит в себя.

«Теперь всё будет хорошо. Джош проснулся. Джош исправит этот беспорядок — потому что это какое-то ужасное недоразумение».

Мужчина подходит ко мне и развязывает узлы, удерживающие мои запястья, привязанные к стулу. Он ставит меня на неустойчивые ноги, а затем его рука сильно ударяет по затылку уже пульсирующей головы. Мои ноги подкашиваются, и я падаю на колени. Боль взрывается в моих коленных чашечках, вибрируя до самых бёдер.

Что-то холодное и твёрдое появляется вокруг моей шеи, а затем меня тянут назад. Холодная сталь врезается в мою шею, и я чувствую, как она рвёт мою кожу. Я начинаю задыхаться, издавая ужасные звуки, в то время как мои пальцы цепляются за цепь вокруг моей шеи.

Мой разум просто не может обработать то, что происходит. Если я осознаю своё окружение, мою избитую семью, боль и страх — тогда это сделает всё происходящее ужасно реальным.

— Пошёл ты! — я слышу крик Джоша, и это звучит отчаянно… так отчаянно, что моё сердце содрогается от ужаса. — Отпусти их! Они не имеют к этому никакого отношения, — я слышу, как он всхлипывает, а затем умоляет: — Чёрт, пожалуйста… пожалуйста, пусть моя семья уйдет.

Я поднимаю верхнюю часть тела, чтобы увидеть Джоша. Мне нужно попытаться донести до него хоть какое-то утешение. Я слышу странный звук позади себя, как будто металл, трётся о металл, а затем цепь вокруг моей шеи врезается в мою кожу, и я поднимаюсь с пола, пока не встаю на самые кончики пальцев ног.

Через размытый взор я вижу Джоша. Он борется с ограничениями, которые удерживают его привязанным к стулу. Он рычит в гневе, и его взгляд бросается к каждому из нас: папе, маме, Логану, а затем и ко мне. От паники он выглядит почти лихорадочно.

Я никогда раньше не испытывала страха. Трое мужчин, которые всегда защищали меня, были связаны и жестоко избиты. Трое мужчин, которые дали мне абсолютную защиту на протяжении всей моей жизни, даже не могут помочь себе, не говоря уже обо мне или маме. Эта мысль парализует меня. Я всегда думала, что мой отец и братья нерушимы.

— Они невиновны. Пожалуйста, отпусти их, — кричит Джош, пытаясь освободиться от ограничений.

— Невиновны, — слово пронизывает воздух, и мои глаза устремляются в том направлении, в котором оно появилось. Сапоги шаркают по бетонному полу.

Я вижу мужчину с бледной кожей, и мои глаза расширяются от страха. Это заставляет капельки пота выступить вдоль задней части шеи.

Его шея, челюсть и щеки покрыты странной резиновой кожей, которая похожа на ожоговую рану. Сгоревшая кожа заставила его левый глаз сползти вниз. Этот человек высокий, худой и, кажется, хромает.

Моя кожа при виде него покрывается мурашками. Его тёмные глаза находят мои, и он злобно ухмыляется, что заставляет мой желудок сжаться.

Вот когда я впервые об этом думаю… смерть. Этот человек хочет убить меня, и он будет наслаждаться этим.

Всё, что я слышу, это моё грохочущее сердце и короткие, панические вдохи.

Все моё тело немеет от удушающего страха, в то время как он продолжает смотреть на меня.

— Выхода нет, — выплёвывает он слова, и в этот момент мой мозг пытается понять, что он говорит.

Мужчина направляет свой жесткий взгляд на Джоша, а затем произносит:

— Как это чувствуется, мистер Вудс? — мужчина широко распахивает руки и ненавистно смеётся. — Твоя семья в моих руках.

— Отпусти их, Волков, — говорит Джош. Это звучит скорее как безнадёжный скулёж. — Они не имеют к этому никакого отношения. Это наше с тобой дело.

Мужчина кивает, кажется, что он действительно задумался, как будто он рассматривает просьбу Джоша. Но потом снова качает головой.

Усмехнувшись, Волков щелкает пальцами.

— Дмитрий!

Мужчина, одетый в чёрный костюм, подходит к Джошу. Только тогда я замечаю двух других мужчин. У всех есть устрашающие пушки, заправленные в ремень, которые находятся под их левыми руками. Они выглядят профессионально и спокойно.

Дмитрий останавливается перед Джошем. У него в руках потрескавшаяся старая миска.

Мужчина со шрамами, которого зовут Волков, кажется, здесь за главного. Он щёлкает его запястье, указывая на миску.

— Я дам тебе то, чего ты никогда не давал мне, мистер Вудс. Ты был трусом, когда бомбил свадьбу моей дочери. Ты не проявляешь никаких угрызений совести за всю свою жизнь, за то, что забрал жизни моего сына и жены, — он замолкает на пару минут, но я замечаю печаль в его глазах.

«Джош причинил вред этому мужчине?»

«Мой старший брат… мой герой отнял жизни у людей?»

В ужасе, мой взгляд бросается к Джошу. Мой рот пересыхает, и язык чувствуется тяжелым. Я глубоко вздыхаю и чувствую, как цепь врезается в мою шею. Это напоминает мне о том ужасном положении, в котором я нахожусь, о безнадёжной ситуации, в которой находится моя семья, — всё это из-за того, что Джош сделал с этим человеком.