Вздыхаю… просто нет такого же места, как дом.

***

С тех пор, как я вернулась домой прошла неделя. Всё по-прежнему остаётся таким же, как прежде, когда я уехала в поездку, поэтому довольно легко было вернуться в мою старую рутину.

В течение дня я помогаю маме в детском саду. У мамы всегда была слабость к детям, особенно к младенцам, поэтому, как только я окончила школу, она открыла ясли «Маленькие ножки».

Ей помогают три женщины, поэтому я ей не нужна, но знаю, что ей нравится, когда я нахожусь рядом с ней, после того как я так долго не была дома. Я действительно не против этого. Это даёт мне время, пока я не выясню, чем же хочу заниматься до конца своей жизни.

Я планирую удивить Джоша пиццей сегодня вечером. Я не видела его с тех пор, как он забрал меня из аэропорта, и это отстой.

Из всех в моей семье я всегда была ближе к Джошу. Я смотрю на него, как маленькая сестра смотрит на своего старшего брата. Полагаю, это потому, что он всегда баловал меня. Ни разу не было такого, чтобы у Джоша не было времени для меня.

Я всегда была его маленькой звездочкой… его любимой младшей сестренкой.

Путешествие в другие страны заставило меня понять, насколько мне повезло, что у меня есть поддержка и любовь моей семьи. Я ценю это, даже если я не всегда показываю им, насколько. Я планирую изменить это, начиная с сегодняшнего вечера. У меня есть кое-что особенное для каждого из них. Я определённо собираюсь проводить с ними больше времени, чтобы они знали, как я их люблю.

Я знаю, что Джош любит пиццу, и именно поэтому я готовлю её для него как угощение. У нас будет приятный расслабляющий вечер, где мы сможем просто наверстать упущенное время.

***

Я стучу в дверь Джоша, взволнованная тем, что проведу вечер с ним. Вдруг дверь резко распахивается, и коробка с пиццей выскальзывает из моих рук. Чьи-то пальцы впиваются в мое предплечье, дёрнув меня вперёд в дом.

Панический звук вырывается из меня, когда я вижу огромного человека передо мной. Его водянистые глаза заставляют страх волной прокатиться по моему позвоночнику.

«Что, чёрт возьми, происходит? Кто этот человек? Где Джош?»

Я слышу рычание из глубины дома.

— Не смей её трогать! Отпусти её. Она не имеет к этому никакого отношения!

Это Джош. Тем не менее, он звучит по-другому. Его голос носит угрожающий, тёмный оттенок, которого я никогда не слышала, и это заставляет зловещий страх пробежать по моим венам.

— Нет, — огрызается мужчина рядом со мной, — она ​​тоже пойдёт, — он толкает меня, и я делаю пару шагов внутрь. — Ты избавила нас от надобности искать тебя.

Тревога начинает звенеть где-то глубоко внутри меня от понимания, что здесь происходит что-то страшное.

Меня снова толкают, и, спотыкаясь, я шагаю вперёд. Я смотрю на огромного, грозного человека, который смеет меня толкать, как будто я пустое место.

Пока что я не осознаю, что в опасности, потому что всё ещё в своём безопасном маленьком пузыре. Прямо сейчас, в эту секунду, я всё ещё верю, что ничто не может коснуться моей счастливой жизни.

Неизвестность — это блаженство.

Забавно, как вы отказываетесь видеть опасность, когда она смотрит вам прямо в лицо. Вы отказываетесь признать, что, может быть, ваш безопасный маленький пузырь недостаточно силён, чтобы удержать монстров.

Но пузыри лопаются. Вы можете почувствовать момент, когда ваша сеть безопасности отступает. Это невероятный шок. Это разрушительный удар по оси, которая должна поддерживать вашу идеальную жизнь.

Джош попадает в поле моего зрения. От шока всё, что делает мою жизнь прекрасной, начинает тускнеть. Тьма начинает подползать ближе, загрязняя мой мир. Это иное чувство, которого я никогда не чувствовала раньше. Холодное, неустойчивое… враждебное вторжение.

Лицо Джоша избито и кровоточит. Его сдерживают двое мужчин, каждый крепко сжимает одну из его рук. Я вижу, насколько им непросто держать его.

Я моргаю несколько раз, не в силах понять то, что вижу.

— Джош, — наконец-то мне удаётся выдохнуть. Я стараюсь двигаться вперёд, чтобы попытаться добраться до него, но громила дёргает меня за шиворот.

— Отпусти её, — Джош произносит эти слова, но на этот раз в его голосе нет тёмного оттенка. На самом деле его голос звучит испуганно, и это заставляет панику и страх обернуться вокруг моего сердца.

Он опускает голову, как будто в поражении, и умоляет:

— Отпусти её… пожалуйста.

Я чувствую, как раскалывается моё сердце, видя моего брата таким. Он всегда был сильным… нерушимым. Я могу только смотреть на него широко распахнутыми глазами. Мой мозг отказывается понять, что происходит.

Джош закрывает глаза, и, когда он снова открывает их, они наполнены болью и отчаянием. Его ноги отступают, и я в ужасе наблюдаю, когда мой брат падает на колени.

— Пожалуйста! — кричит он. — Пожалуйста, она не имеет к этому никакого отношения! Эта только наша с тобой битва.

Мужчина рядом со мной начинает отталкивать меня… от Джоша. Я наблюдаю, как между мной и моим братом возрастает расстояние, и это вызывает панику, которую я уже чувствую в своих венах.

Я вижу, что его кровь размазана по всему лицу.

Я вижу двух сердитых мужчин, которые удерживают его… и всё, наконец, начинает вставать на свои места.

Я влипла во что-то ужасное.

Это плохо, очень, очень плохо!

Я качаю головой, когда шок пульсирует по мне, как крошечные шипы, покалывающие по моей коже.

— Джош, — шёпот исходит издалека, как будто его тянет через пустоту отчаяния, поскольку реальность того, что происходит, сильно врезается в меня, и это заставляет задыхаться от страха.

Мой пульс ускоряется.

Мой разум переключается на более важную задачу, пока все мои мысли не расплываются.

Пальцы человека с силой впиваются в мою руку, как будто он чувствует, как осознание проникает в меня. Он дёргает сильнее, и, когда я теряю из виду Джоша, борьба окончательно взрывается внутри моей груди.

— Нет! — одёргиваю я руку и бросаюсь вперёд к Джошу. Я бегу в гостиную, где провела так много счастливых вечеров, смеясь со своим братом.

Мужчины заняты поднятием его на ноги.

— Отпустите его! — я кричу на них, и в этот иррациональный момент я действительно верю, что смогу справится с ними обоими.

Человек, который держит правую руку Джоша, ухмыляется мне, как будто я всего лишь дохлая муха.

Я протягиваю руку, и, когда собираюсь схватить Джоша, мужские руки обхватывают меня вокруг. Мои глаза встречаются с Джошем, и я вижу только ужас, после чего на мне отражается отчаяние. Я не понимаю, почему он не борется.

Я пытаюсь вырваться из жёсткой хватки, но это бесполезно. Я просто недостаточно сильна.

Человек, который ухмылялся всего минуту назад, перемещает правую руку, и только тогда я вижу вспышку металла. Пистолет. В течение ошеломлённой секунды я хмурюсь, но потом замечаю другой пистолет, мерцающий в руке человека, держащего левую руку Джоша.

Эти люди вооружены!

Всё ясно, мой рот пересох от ужаса. Моё тело застыло от внезапной волны напряжения, которая ударила в меня.

Эти люди собираются причинить нам реальную боль. Я должна что-то сделать. Я должна позвать на помощь.

Я поворачиваюсь, чтобы бежать, но резко останавливаюсь, когда кулак сильно врезается в мою голову. Острая, жгучая боль опаляет дорожку по моей щеке к шее. Моё тело взлетает от неожиданного удара. Я пытаюсь протянуть руку… схватить что-нибудь, что угодно. Но ничего нет. Сначала мои лопатки врезаются в пол, сотрясая верхнюю часть тела, потом мой затылок ударяется в стену. Тупая боль ползёт по моей шее, а затем моё зрение размывается.

Глава 2

Райли

Мечты предлагают нам способ бежать, когда бежать некуда, когда скрыться негде.

Если бы я могла мечтать о нашей безопасности.

Моя память — туманный беспорядок. Я не могу вспомнить всё, что произошло. Я не знаю, кто удерживает нас. Я не знаю, почему нас похитили.

Я помню, как я приготовила пиццу и поехала в дом Джоша. Я помню запах запеченного сыра… но ничего больше. Моё последнее ясное воспоминание — это парковка моей машины за машиной Джоша.

Я пытаюсь позвать, кого бы то ни было.

Я плачу.

Я умоляю.

Я пресмыкаюсь.

Я даже молюсь.

Мой взгляд бросается к другим стульям. Мама ближе всего ко мне, а следом папа. Логан и Джош находятся в дальнем конце помещения. Каждый член моей семьи был избит. Один глаз мамы опух. Вид её так сильно избитого лица продолжает посылать сквозь меня дрожь.

Я продолжаю звать их, желая, чтобы они проснулись. Им нужно проснуться. Как только они проснутся, мы сможем избавиться от этого беспорядка.

Мне нужно, чтобы они проснулись.

Я потрясена, осознав, что мы находимся здесь все. Я всё ещё ничего не понимаю. Почему мы привязаны к стульям? Почему мы здесь? Что происходит?

Джош начинает шевелиться, когда огромный человек заполняет дверной проём, и на мгновение он кажется знакомым, но мысль исчезает так быстро, как только приходит.

Мужчина усмехается, и это заставляет его выглядеть таким злым, как персонажа из фильма ужасов.

Может быть, потому, что я так невероятно напугана, поэтому я предполагаю, что он сильнее, чем он есть на самом деле. Страх усиливает любую ситуацию. Я изучила этот урок, когда была в Африке. Наш лагерь когда-то был разграблен кучей голодных обезьян. Я была достаточно глупа, чтобы оставить свою палатку, дабы посмотреть, в чем дело. Рядом с моей палаткой была обезьяна. По правде говоря, самец обезьяны сильно боялся, когда увидел меня. Он оскалил зубы, обнажив острые клыки. Рыча и шипя, его предупреждение ясно говорило, что он укусит меня, если я посмею взять то, что он пришел украсть. Обезьяны покинули лагерь в беспорядке. Мы не подвергались какой-либо реальной опасности, пока не угрожали обезьянам, но я почти обмочилась, когда эта обезьяна зарычала на меня, а ведь этот самец был крошечным меховым шаром, если задуматься об этом. Наш гид сказал мне, что страх усиливает любую ситуацию. Обезьяна боялась меня больше, чем я её. Я должна помнить об этом, когда сталкиваюсь с опасностью.