Плюс к этому, увидев Мажора, который ужинал с прекрасной блондинистой подружкой, я не смогла закончить ужин и сбежать оттуда достаточно быстро.

Когда я допивала последние несколько глотков вина, мои глаза встретились с его, и я не смогла найти в себе силы пошевелиться и отвести взгляд. С минуту он выглядел задумчивым, что я могла определить по его мрачному взгляду, но понятия не имела, почему он продолжал смотреть на меня.

Было ли это потому, что мы продолжали встречаться взглядами?

Или потому, что он помог мне во время панической атаки?

В этот раз я не отвела от него глаз и наблюдала, как знакомый хмурый вид появляется даже тогда, когда он пытался выяснить, что я делаю.

Его девушка обернулась, следуя за его взглядом. В этот момент я заметила, что это была другая блондинка, развлекающая его этим вечером. Так же поразительно красива, но определенно не та самая спутница, что была с ним в первый вечер.

Было не удивительно, что он был игроком, притягивал взгляды, и насколько я могла судить, деньги тоже. Но я определенно была удивлена, обнаружив, что стала объектом его нежелательного внимания... или источником раздражения.

В то самое время блондинка номер два увидела меня и повернулась лицом к нему — предполагаю, чтобы вернуть к себе внимание, — в его выражении лица что-то изменилось. Он проигнорировал то, что она говорила, встал с места и направился в мою сторону.

Ресторан не был переполнен, вероятно, потому, что было еще рано. Мое сердцебиение заглушал слабый шум болтовни вокруг нас, смеющаяся женщина неподалеку отвлекла мое внимание от него, в результате чего я потеряла драгоценные секунды, которые могла использовать, чтобы уйти.

Немного поздновато я вскочила со стула. Честно говоря, я надеялась, что мои глаза обманывали меня, и он просто пройдет мимо.

Хоть я и выпила только один бокал белого вина за ужином, я почувствовала головокружение, и мне пришлось ухватиться за стол, чтобы восстановить равновесие.

Неожиданно его теплая кожа коснулась моей. Это был первый раз, когда я ощущала его руки на себе, находясь в сознании. И это было по-другому.

Сделав шаг назад, я позволила его руке соскользнуть с моей. Мою кожу все еще покалывало от неожиданного контакта, пока мы смотрели друг на друга, ошеломленные по какой-то неизвестной нам обоим причине.

Пытаясь найти храбрость где-то глубоко внутри себя, я встала прямее. Я не собиралась позволять ему напугать себя. Что с того, что он обнаружил, как я смотрела на него несколько раз? Я же не следила за ним нарочно.

— Я думал, вам предложили отужинать у себя в номере, — сказал он в качестве приветствия.

Должно быть, я выглядела еще более нелепо, чем думала, раз он был так откровенно груб со мной.

— Предложили, — ответила я смущенно.

— Тогда почему вы здесь, мисс Харт?

Он знал мое имя.

— У вас есть передо мной преимущество, не думаю, что я запомнила ваше имя, мистер...

— Александр — достаточно.

— Что ж, мистер Александр, я не...

— Просто Александр.

Я выдохнула. Он переместил свой вес с одной ноги на другую, а его руки были в карманах, будто я его раздражала.

Встретив его холодный взгляд, я ответила:

— Хорошего вечера, мистер Александр, — сказала я и пошла прочь от него.

Я не просила его внимания, так же как и не нуждалась в том покалывании, которое он вызывал лишь касанием.

Войдя в лифт, я нажала на кнопку своего этажа и увидела, что он стоял на том же месте, где я и оставила его. Он наблюдал за мной, и его лицо было невозможно прочесть.

Несколько часов спустя я поняла, что мне было неспокойно в своем номере. Я чувствовала себя как в клетке, будто стены давили на меня.

Я не могла заснуть, я не могла сидеть. Не тогда, когда все, о чем я могла думать, была последняя ночь, когда я была с отцом, когда он несколько часов держал мою руку. И я определенно не могла выйти посреди ночи, когда город был покрыт таким большим количества снега.

Почувствовав, что начинаю сходить с ума, я переоделась и решила сходить в тренажерный зал при отеле. Иногда ходьба на месте может сотворить чудеса с разумом и телом. И моей единственной надеждой было достаточно устать, чтобы провалиться в сон на несколько часов.

Зал был почти таким же большим, как и холл, и я была удивлена, когда застала несколько человек, тренирующихся в этот час.

Мужчина, которому, возможно, под сорок, поднимал штангу и был решительно сосредоточен, тогда как другие занимались на беговых дорожках.

Я решила пойти в другой конец комнаты, где все еще могла наблюдать за падающим снегом, но и, возможно, чтобы не отвлекаться на других людей, занимающихся рядом.

Я глубоко вдохнула, как только начала бежать, и надела наушники.

Мне нравилось то, о чем эти аудиозаписи мне напоминали. Я любила слышать собственный смех на заднем фоне, когда слушала, как он исполнял мои любимые песни снова и снова. Он был для меня лучшим в мире пианистом, а я была его любимым зрителем, его маленькой звездочкой.

Единственной, которая имела для него значение.

Единственной, ради которой он отказался от всего, что только мог иметь.

Я не помню, сколько часов провела, слушая те же песни снова и снова, когда бежала на беговой дорожке, неизбежно стремясь в никуда. В мыслях я переживала счастливейшие воспоминания, перебирая разговоры с ним, которые могла вспоминать. Хотя на самом деле я была совершенно опустошена.

Когда я достигла того уровня, когда не могла отличить слезы от пота, то остановила тренажер и опустила голову, пытаясь восстановить дыхание.

Вытирая глаза ладонями, нетвердой походкой я направилась к выходу. Я была единственным человеком, который был настолько сумасшедшим, чтобы тренироваться в пять утра. Но, по крайней мере, теперь я была достаточно измотана, чтобы несколько часов поспать.

Шагнув в лифт, я прислонилась к задней стенке, рассматривая свое отражение в зеркальном потолке.

Когда двери почти закрылись, я увидела, как между ними протиснулась рука, останавливая их.

И вошел Александр...

Когда наши взгляды встретились, он на секунду засомневался, прерывая шаг. Быстро придя в себя, он повернулся спиной ко мне и нажал на кнопку того же этажа, напоминая мне, что нас разделяла лишь тонкая стена.

Двери закрылись, и я затаила дыхание.

— Вы в порядке? — спросил он, его голос был низким. Несомненно, мои красные глаза выдали мое уязвимое состояние, снова.

Мгновение я смотрела на его широкие плечи. Впервые я видела его не в одном из дизайнерских костюмов. Пока его глаза не могут отслеживать мои действия, я убедилась, что могу бегло осмотреть его. Он источал ту же власть даже без костюма и галстука. Сейчас его поза была прямой, а плечи напряжены.

Глубоко в своем сердце я знала, что он был недоступен для меня, независимо от того, во что был одет.

— Все хорошо, — наконец ответила я, потерпев поражение. К сожалению, я слишком уставшая, чтобы играть в его игры.

Я снова перевела взгляд наверх, запоминая замысловатые элементы, окружающие края зеркала.

Тогда пара поразительно красивых голубых глаз встретилась с моими — унылыми карими, и я забыла, как дышать.

Были только мы двое.

Два незнакомца в закрытой кабине.

На секунду я захотела почувствовать его руки вокруг себя. На секунду я захотела, чтобы он помог мне забыть боль и абсолютную пустоту, которую я ощущала внутри.

Я хотела, чтобы эти голубые глаза смотрели на меня с теплом, с надеждой, отраженной в них.

И я посмотрела вниз, будто не ощущала его любопытство, будто не чувствовала его взгляд, как холодное касание на моей коже. Касание, позволяющее мне забыться на несколько драгоценных секунд.

Как только двери загудели, открываясь, я обошла его и почти бегом отправилась в свой номер. Я была слишком напугана тем, что он попытается требовать от меня большего.

Так как было еще слишком рано, коридор был безлюдным. Несмотря на то, что я не могла слышать звук его шагов по плотному кремовому ковру, я знала, он был немного позади меня.