"Они хуже зверей! - билось в голове, когда он, кое-как обтеревшись платком, бежал домой. - Вот и жизнь - она тебя бьет, бьет... Хотел сильным быть? Но сила-то - зло... А, чего там, добро, зло - это все в книжках, а в жизни все перепутано!"

Он был как потерянный. Город и все дома вокруг словно сдвинулись, стали чужими, Сашка не узнавал знакомых мест. Все, все пугало его, во всем была скрыта угроза. Он вбежал домой, крикнул: "Мам, я здесь!", - и с гудящей больной головой упал на кровать.

Целительный сон не укрыл его, не упрятал от боли. Промаявшись с час, Сашка встал, подогрел себе чаю... мама спала. Он вернулся в комнату - там, в углу, притаился враг - черный зонт, преследующий его как неумолимый свидетель, требующий самого сурового приговора. Парень поглядел на него и отвернулся в окну, невидящими глазами глядя во двор. Слезы текли по щекам этот день словно бы выжег душу, он больше не мог мириться ни с тем, что его окружало, ни с самим собой.

Что же делать? - мысли толкались, путались, и ни одна не помогала найти выход. - Оставаться здесь? Нет, это невыносимо. Выйти во двор? Но там могут быть эти... - у него язык не поворачивался назвать этих "парнями" или "ребятами"... Нет, он их не боялся, но ощущал при мысли о них такую гадливость, точно сами они были вонючими бомжами или какими-то мерзкими пресмыкающимися...

Марго! Ее имя залпом прогремело в мозгу, и этот залп на мгновение осветил беспросветный мрак, окружавший его. Надо найти её, посмотреть на неё - просто посмотреть, что она - такая! - живет на свете. Живет в той же, что он, реальности... А вот, поди ж ты, - она её не боится, находит силы, чтоб глядеть в будущее с надеждой - вон сколько людям радости от нее! Он переоделся - надел джинсы вместо порванных брюк, напялил куртку и шапку и медленно, как тяжело больной, сошел вниз по ступеням.

Вот и двор - он теперь чужой для него, вот и улица - незнакомая. По ней бродят монстры, движутся тени... Единственными живыми и разумными существами во всем городе теперь казались ему химеры, глядящие сверху вниз на букашек-прохожих. Это все они подстроили - всем, что случилось с ним, он обязан именно им! Что ж, значит, так тому и бывать, они - эти злобные гримасы больного мира - избрали его для какого-то только им одним известного эксперимента, и он, Сашка, существует теперь в роли подопытного кролика. Надо так надо, плевать! Все равно не отыскать смысла во всей этой мешанине под названием "жизнь", она просто бессмысленна!

Он ощущал незнакомую легкость во всем теле, точно был надувным шариком, который кто-то тянул за собой на веревочке. Ничего не хотелось, только увидеть ее... Она - Маргарита - была для измученного парня тем целителем, который, один, способен его излечить.

Он спустился в метро, со стуком хлопнули за спиной двери вагона, замелькали темные стены туннеля, вагон качало... и Сашка думал, что жизнь похожа на этот туннель, только в ней нет остановок, нет озаренных светом и сверкающих мрамором и мозаикой станций, где можно выйти и передохнуть... Он был совсем болен, сознание словно бы подернулось пеленой, тело ныло, точно его избили. Парень пристроился с краю ряда обитых кожей сидений, уцепившись за гладкую металлическую стойку, а голова его все клонилась, клонилась... он клевал носом. Он засыпал.

"Сегодня суббота, - мысли вяло текли в русле под названием "безнадега", - её в училище нет... Нет и быть не может - ведь не учебный день. День... вечер... ночь. Что будет завтра? Как прожить это "завтра"? Он не знал.

Несмотря на дремоту, он не "проспал" пересадку и благополучно сошел на "Фрунзенской". Выбрался в зябкий меркнущий день и побрел к застекленному зданию училища, этой теплицы для селекции экзотических орхидей - артистов балета... Все шторы на окнах второго этажа зашторены, храм танца был пуст! Саня едва не завыл от обиды: ну, почему сегодня суббота?! Почему ему так не везет? И вдруг... увидел её. Справа от основного здания тянулась низкая галерея, соединявшая училище с учебным театром. А в галерее, как оказалось, пряталась костюмерная, скрытая от посторонних глаз все за теми же длинными светлыми шторами. Однако, сейчас эти шторы были отдернуты, открывая помещение, пестревшее от всевозможных костюмов всех цветов и оттенков. Прежде всего, тут были пачки - эти торчащие накрахмаленные юбочки с лифом, в которых балерина похожа на дивный цветок. И одну из таких пачек розовую, усыпанную блестящими стразами, держала в руках женщина в белом халате с озабоченным лицом. А перед ней стояла Марго, кутаясь в бирюзовый махровый халат, а в гладко зачесанных её волосах сверкала маленькая диадема. Они сосредоточенно оглядывали пачку, - истинное произведение искусства, - судя по всему, Маргарита пришла её примерять. Девушка скинула халат, не заботясь, видно ли её с улицы - настолько поглощена была предстоящей примеркой, и осталась только в белом лифчике и трусиках. Костюмерша тут же задернула занавеску, и его светлая королева скрылась из глаз.

Глава 9

МАРГАРИТА

Нужно было видеть, как толстый одышливый парень, покрасневший как рак, ринулся по газону к стеклянной стене костюмерной, перевалившись через невысокое ограждение, отделявшее территорию училища от проезжей части 2-й Фрунзенской улицы. Он приник к стеклу, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь там, за занавеской. Но это ни к чему не привело: шторы, несмотря на их кажущуюся легкость, были плотными, и мир, где пребывала Сашкина живая мечта, оказался сокрыт для него.

- Ладненько! Мы подождем... - он едва отдышался, так билось сердце. Рано или поздно ты выйдешь оттуда! И, знаешь, у нас два варианта: или ты спасешь меня или я тебя погублю...

Сашка вел себя как помешанный: то метался по газону и пинал землю ногами, то бухался на траву и сникал, обхватив руками колени... Он то мысленно взмывал к небесам, представляя, как его дама сердца покорится ему, как он станет её господином и повелителем - ведь с помощью тайной силы, которая помогает ему, он способен на все... То чувствовал себя жалким червем, недостойным даже глядеть на нее! Он взывал к бронзовому божку, к бесу, к дьяволу... и молил, чтоб ему помогли.

Наконец, спустя полчаса Марго показалась в дверях училища, быстро сбежала вниз по ступенькам и пошла, низко наклонив голову и глядя под ноги. Она была сосредоточенна и грустна - похоже, на душе у неё не весело... Сашка, словно гончая, взявшая след, весь подобрался и двинулся следом. У цветочного павильона, как и в прошлый раз Марго обернулась... видно, почувствовала, что за ней следят. Увидев уже знакомого парня, который шаг в шаг шел за ней, она поморщилась, как от зубной боли, скорчила рожицу и, ускорив шаг, заторопилась к троллейбусу. Но на этот раз Саня не сплоховал успел прыгнуть в уже отходящий троллейбус, чуть ли не на ходу. Маргарита вошла через переднюю дверь, он - через заднюю. Она сразу заметила его в салоне троллейбуса, отвернулась и стояла к нему спиной всю дорогу до остановки, на которой сошла. Перебежала дорогу, устремилась к метро... Сашка - за ней.

Он и сам удивлялся своей дерзости: ведь Марго видела, что он плетется за ней, и ей это было неприятно, тем более, что день у неё выдался явно неудачный. Она злилась, хмурилась и иногда оглядывалась, сверля его сердитым взглядом. Кажется, так бы и смазала наглеца по физиономии, да связываться не хотелось...

Проехав до "Парка Культуры", Марго выскочила из вагона и ласточкой порхнула на пересадку - ей нужно было на кольцевую линию. Саня едва поспевал за ней. У него поджилки тряслись - он боялся её, боялся, что вот-вот остановится и выдаст ему что-то такое, после чего все будет кончено. Он уже не никогда не осмелится даже приблизиться к этой девушке!

Его крылатая королева вышла на "Белорусской" и поспешила вдоль зданий вокзала к мосту через железнодорожные пути. Взлетела наверх, стремглав побежала вниз и, стуча каблучками, вошла в подворотню горделивого высоченного бело-желтого дома в стиле "сталинский ампир", возвышавшегося над железной дорогой, вокзалом и прочей окрестностью. Во дворе свернула направо, набрала код в подъезде и скрылась за дверью... Безнадежно влюбленный знал теперь, где она живет, но это ничего не меняло...