- Да что же случилось? - вскричал полковник, недовольный вмешательством стихии в его благополучное царствование, - что это за чепуха такая?

- А вот выйдете, сеньоры.

Сеньоры вышли и мгновенно попадали, как карточные домики. Страшный, фантастический ветер мчался с океана и огромной ладонью прижимал к земле все, что попадалось ему навстречу. Дикари ползли, втыкая в землю кинжалы и притягиваясь за них.

- Му-ру-ну! - кричали они.

А ураган дул, все сильнее и сильнее прокатываясь по острову, как гигантский валик; уже с громом рушились неустойчивые прибрежные скалы, вырванные с корнем деревья летели, как пылинки, тростниковые хижины вдруг попадали и укатились в море, причем на месте одной из них обнаружилась и тотчас улетела принцесса, протыкавшая себе огромною иглою левую щеку.

Какой-то человек, совершенно голый и совершенно пестрый, ползал с отчаяньем взад-вперед, удерживаемый проволокой. Ламуль вгляделся в него великий боже! - в этом человеке, растатуированном наподобие гобелена, он узнал того, которому некогда дарила свои улыбки она - неверная, но прекрасная, за один поцелуй которой банкир сейчас был бы рад отдать десятую часть своего состояния. И невольно злая радость охватила его сердце... О, если бы Тереза могла видеть это жалкое пестрое существо, беспомощно, как сторожевой пес, ползающее на одном и том же месте!

А ветер все крепчал и крепчал. Уже нельзя было дышать, нельзя было поднять руку, ногу, голову. И вдруг Галавотти испустил душераздирающий крик.

- Ящик! - кричал он. - Ящик!

Два огромных ящика, все быстрее переваливаясь с боку на бок, катились к морю.

- Помогите мне, сеньоры, - кричал Галавотти, - я должен доползти до этого ящика...

Но никто не мог ему помочь. Все быстро катились к морю, тщетно старались зацепиться за землю, на которой ветер, как рубанок, сгладил все неровности. Вдруг один из ящиков с треском разлетелся, и голова глухонемого бразильца... впрочем, это была лишь на миг голова глухонемого бразильца... В следующий миг черная борода и черные кудри понеслисьдак галки, в синюю мглу, а из груди Ламуля исторгся и унесся вслед за ними дикий вопль!

Дзинь!..

Лопнула проволока, у которой бегал Фуко, и, сбитый мгновенно с ног, он шлепнулся прямо в объятия - ибо то была она - Прекрасной Терезы.

А в следующий миг огромная водяная стена, на пятьдесят процентов состоявшая из крупной и мелкой рыбы, взвилась над островом и слизнула его с лица земли, как ребенок слизывает со сливок пенку. На месте, где был остров Люлю, теперь было бурление и клокотание, и над всем этим, как в иллюстрациях Дорэ, витал страшный призрак, на безглазом челе которого было только одно написано с большой буквы - слово: Смерть!

Часть третья

Глава I

Негостеприимная яхта

Молодой лорд Артур Фаунтлерой, сын того лорда, с которым произошла в детстве знаменитая история, вышел утром из каюты под руку с очаровательной белокурой Маргерет, вчера ставшей его законной, любящей и стыдливой супругой. Вид голубого океана, прорезанного ослепительной солнечной дорогой, был так прекрасен, что молодые люди невольно привели свои головы в соприкосновение и одновременно воскликнули:

- О!

Молодой доктор богословия, находившийся тут же, счел это мгновение удобным, чтобы, подойдя к ним, произнести небольшую проповедь, указав на всемогущество божие и напомнив вкратце историю Авраама и Сарры, а также и некоторых других счастливых ветхозаветных новобрачных. Молодые люди выслушали его, почтительно наклонив головы, и, отвечая на поклоны моряков, перешли к борту яхты.

- Ах, Артур! - вскричала Маргерет голосом, напоминающим пение канарейки, - как прекрасно поступил ваш отец, подарив нам для свадебного путешествия "Королеву Анну"!

- Мой отец, - отвечал молодой лорд, почтительно целуя кончики ее пальчиков, - всегда поступает прекрасно.

- Так же, как и моя мать, - прошептала прелестная Маргерет, голубые глаза которой наполнились слезами.

- Поклянитесь, дети мои, - произнес молодой проповедник взволнованным голосом, - что вы всегда будете любить своих родителей и таким образом свято исполните заповедь господню.

И, воспользовавшись случаем, он напомнил им и все остальные заповеди, пропустив только седьмую, содержание которой считал неприличным.

Не успел благочестивый юноша закончить последнюю заповедь, как подошел капитан яхты, старый, верный Билль Брасс, чтобы пожелать новобрачным доброго утра и пригласить их проследовать в его каюту.

Там их ожидал вкусный и обильный завтрак, состоявший из меда, шоколада, бифштекса, шотландской овсяной каши с кайенским перцем, барбарисового варенья и жареной семги. Для юного доктора богословия были отдельно приготовлены различные овощи, так как он уже целый год состоял секретарем и корреспондентом британского королевского вегетарианского общества.

- Какую же тему для беседы изберем мы сегодня? - спросил доктор после того, как была прочитана молитва и все заняли свои места, - я бы, со своей стороны, принимая во внимание обстановку, предложил остановиться на теме о всемирном потопе или на пребывании Ионы во чреве китовом.

- Я думаю, - сказал капитан, - что выбор мы должны предоставить сделать миледи.

Молодая женщина слегка смутилась.

- Я бы предпочла побеседовать о всемирном потопе,- сказала она после маленького колебания и, уловив одобрительный взгляд лорда Артура, покраснела от удовольствия.

Молодой проповедник начал говорить спокойно, но постепенно разгорячась все больше и больше. Несмотря на то что слушатели наизусть знали всю эту историю, она не преминула произвести на них должное впечатление, и все они несколько раз взволнованно прерывали рассказ восклицаниями вроде: "Неужели? Что за ужас! Бедный Ной!", а капитан, забывшись, однажды даже вскричал: "Ах, черти полосатые!", после чего едва не умер от смущения.

Внезапно раздался крик вахтенного:

- Плот на юго-западе.

Слышно было, как наверху забегали матросы.

Молодой доктор, чтобы не томить любопытства, естественно пробудившегося в слушателях, принужден был, так сказать, скомкать свое повествование и немедленно укрепить ковчег на Арарате, после чего все завтракавшие устремились наверх, вооружившись подзорными трубами.

Что-то похожее на плот в самом деле чернело в лазурном тумане.

- Там развевается что-то белое, - воскликнул лорд Артур.

- Это, очевидно, потерпевшие кораблекрушение, - сказал доктор.

- Или, может быть, разбойники, - заметила Маргерет.

- Я думаю, - произнес капитан, - как мне бы ни хотелось согласиться с очаровательной леди, что предположение доктора вернее. Это, очевидно, потерпевшие кораблекрушение.

- Да, но там плывут деревья, откуда же у потерпевших кораблекрушение могут быть деревья?

- Цветники бывают на больших пароходах, но лесов покд еще не разводили.

- Я уже ясно вижу людей. Людей,- крикнула леди,- и еще что-то... Черное.

- Опустите сейчас же трубу, Маргерет, - сказал лорд Артур, - эти люди нагие.

- В таком случае,- ледяным голосом отвечала Маргерет,- опустите и вы трубу, ибо среди этих людей есть нагая женщина.

- Вы ошибаетесь, Маргерет.

- Нет, я не ошибаюсь.

- Гм. По-моему, вы ошибаетесь... Что вы скажите, доктор?

Молодой доктор глядел на приближающийся плот.

- Разве там есть женщина? - пробормотал он, причем жилы у него на лбу вдруг надулись.

- Да, там есть женщина, - продолжала Маргерет тем же тоном, - и мне бы очень хотелось, лорд Артур, чтобы вы проводили меня в мою каюту.

- Но...

- Вам незачем присутствовать при спасении этих людей... Капитан Билль Брасс справится без вас.

- Однако...

- Вы почитаете мне вслух Свинберна...

Раздались слова команды, и "Королева Анна" плавно двинулась навстречу плоту, метнув в небо целое облако белого, как гигроскопическая вата, дыму. Лорд и леди удалились в каюту.

- Ну, конечно, там есть женщина,- сказал капитан, - ее теперь можно видеть даже невооруженным глазом.