Раздраженный его грубым тоном, Пендер медлил с ответом. В наступившей тишине они оценивали друг друга, пока управляющий не потерял терпение.

— Ну? — сказал он. Пендер откашлялся.

— Я был направлен в заповедник компанией «Крысолов» с целью проверки жалоб мистера Милтона...

— Да, да, это мне известно. Милтон предварительно советовался со мной. Недавно я опять говорил с ним по телефону, и он сказал, что вы нашли какие-то доказательства. Поэтому я попросил его прислать вас ко мне. Я думал, что вы будете раньше... От Центра сюда не больше пяти минут.

— Я должен был раньше посмотреть экскременты, найденные мистером Милтоном. И еще я должен был осмотреть дверь.

— И на чем вы остановились?

— Должен сказать, я вполне уверен, что в лесу живет черная крыса. Уитни-Эванс недовольно нахмурился.

— Вполне уверены? Так, значит, уверены или нет? Пендер с трудом сдержался.

— Я сказал «вполне», потому что саму крысу не видел. Но все доказывает, что это черная крыса.

— Но вы могли ошибиться. Может, это какой-нибудь другой грызун.

— Одна из здешних учительниц, Дженни Хэнмер, видела трех крыс.

— Да, Надзиратель мне доложил. Но он мне также сказал, что возле пруда места очень тенистые, а другой взрослой свидетельнице нельзя полностью доверять.

— Я сам ходил к пруду вместе с мисс Хэнмер.

— И там вы обнаружили съеденное семейство горностаев.

— Разорванное на куски.

— Да, да, какая разница? Ведь вы их не видели собственными глазами.

— Нет, однако доказательств вполне достаточно, чтобы сделать вывод...

— Нет, Пендер. Мы не должны делать вывод. Вы представляете себе, какой вред нанесете лесу?

— Дело не в этом. Если погибнут люди...

— Конечно же, мы не хотим, чтобы кого-нибудь убили... если крысы тут. Но сначала надо убедиться в том, что они тут. Несомненно, вы можете... вы должны провести еще исследования, прежде чем сделаете окончательные выводы.

— Знаете, мистер Уитни-Эванс, я могу только восхищаться вашим нежеланием испортить образ вашего великолепного леса, но, если опасности подвергаются люди, выбирать не приходится. Эппинг-форест должен быть очищен от людей.

— Это невозможно! — Управляющий вскочил. Его лицо побагровело. — Вы представляете, сколько людей живет здесь и в окрестностях? Нельзя вот так взять и всех выкинуть отсюда из-за ваших подозрении.

— Для меня этих подозрений достаточно, — ответил Пендер. Уинти-Эванс подошел к окну. Помолчав немного, он опять повернулся к Пендеру.

— Может, для вас этого достаточно, а как для вашего начальства? Или для министра?

— Думаю, они ко мне прислушаются. Они не захотят рисковать еще одним нашествием.

— Уверен, что нет. Это не подлежит сомнению. Чего я... и уверен, они тоже... прошу — это доказательств.

— Я вас не понимаю. Почему вы мешаете мне предотвратить опасность?

Уитни-Эванс смерил Пендера холодным взглядом.

— Вы имеете хоть малейшее представление, сколько стоит содержать Эппинг-форест? — спросил он после долгой паузы.

— Что? Какое это имеет отношение к?..

—Больше ста тысяч в год, Пендер. И должен подчеркнуть, что это деньги не правительства и не посетителей. Они идут из частных городских фондов.

— Я все-таки не понимаю, какое это имеет отношение к делу.

— Мы находимся в подчинении Лондонской корпорации, они наши опекуны. Реальное управление осуществляет комитет из двенадцати человек, представляющих деловой мир Лондона, и еще четырех Зеленых.

— Зеленых? — переспросил Пендер, не понимая, к чему эта лекция.

— Они выбраны общественностью, чтобы представлять интересы своих мест. Комитет собирается несколько раз в год, и следующее собрание должно быть через две недели. Я собирался поставить вопрос о дополнительных ассигнованиях.

— И все-таки я не понимаю, какое отношение...

— Да пойми же ты, парень! — Уитни-Эванс опять побагровел. — Ты представляешь, сколько надо денег на эвакуацию? На карантин шести тысяч акров леса? Неужели ты думаешь, что им придет в голову рассматривать вопрос о дополнительных ассигнованиях, когда они узнают, сколько денег потребует предлагаемая тобой операция? — Пендер хотел что-то сказать, но Уитни-Эванс остановил его движением руки. — Но хуже всего то, что они не возьмут на себя ответственность. Это уж точно! Вопрос передадут в правительство, которое уже много лет безуспешно боролось за контроль над лесным поясом. Ты себе представляешь, что они, многочисленные бюрократические они, натворят тут? В конце концов здесь не будет ничего, кроме бетона! Нет, не сразу, конечно, понемножку, под давлением экономической необходимости. Ты представляешь себе ценность этой земли чуть ли не в самом Лондоне? Боже мой, ведь они будут откусывать от нее по кусочку, пока ничего не останется. Разве что парочка парков для косметических целей. Никакого заповедника не будет!

Управляющий в ярости мерил шагами комнату и словно забыл о Пендере.

— Послушайте, мистер Уитни-Эванс, я понимаю ваши опасения, хотя, мне кажется, они чуточку преувеличены. Управляющий остановился как вкопанный.

— Преувеличены? Уверяю вас, нет. Я могу показать вам, какие нескончаемые судебные процессы мы вели в прошлом за этот лес, не говоря уж о непрекращающейся борьбе с правительством, которое жаждет перерезать тут все своими ужасными дорогами.

— Все равно. Закон есть закон. Зараженные крысами районы должны быть немедленно изолированы.

— Зараженные? А где ваши доказательства? Вы что-то там видели и предполагаете, что крысы могут жить в лесу, но вы ведь даже не можете с точностью сказать, что это черные крысы. Неужели вы думаете, что, если бы лес был заражен, наши лесничие до сих пор не обнаружили бы их?

— Не знаю. Вполне вероятно, что пока их немного.

— Если даже все так, как вы говорите, будет трудно оправдать объявление карантина во всем лесу.

— Ох, — вздохнул неустрашимый Пендер, — ведь их тут, может быть, сотни. Вспомните, после того, как их почти полностью уничтожили в Лондоне, как трудно было поймать уцелевших.

— Те, которые уцелели, уже давно умерли от старости.

— Но их потомство унаследовало их осторожность. Чудовищные черные крысы развили невероятный интеллект, судя по донесениям. Они умеют хорошо прятаться.

— Но тогда тем более нам нечего сейчас бояться. Уитни-Эванс изменил тон на почти ласковый, и Пендер решил, что чем дальше, тем меньше ему нравится этот человек.

— Тогда почему вдруг сразу столько свидетельств их присутствия? — спросил он резко. — Почему они вдруг перестали прятаться?

— Простое совпадение. Если... и это ЕСЛИ очень большое, насколько я понимаю... Если они существуют, они ведь еще не напали ни на одного человека. Разве не так?

— Еще нет. Но могут напасть.

— Послушайте, Пендер, я был с вами откровенен. Я не собираюсь мешать вам исполнять свой долг. Бог свидетель, у меня нет на это права, но я прошу вас еще раз хорошо все обдумать. Почему еще раз не изучить обстоятельства, прежде чем рекомендовать эвакуацию и карантин? У меня больше семидесяти работников, которые только рады будут помочь вам. Мои лесничие сделают все, что вы им скажете. Я не говорю, что вам не надо информировать министерство, конечно же, вы обязаны это сделать, я только прошу вас не торопить события и не делать поспешных выводов. Все, что угодно, привозите сюда ваших людей, работайте, только, как бы это сказать, не высовывайтесь, пока не будете совершенно уверены. Ну, как вам это? Пендер устало покачал головой.

— Извините, мистер Уитни-Эванс, но я уже уверен. Риск слишком велик. Если несчастье случится, пока мы будем тут изучать, вся ответственность ляжет на меня.

— Не только на вас, — кисло промолвил управляющий. — На вашу компанию. Однако интересно, что они скажут по поводу вашей непреклонности?

— Вам легко это выяснить. — Пендер встал и направился к двери. — Почему бы вам не спросить их?

Он помедлил немного и взглянул на багровое лицо управляющего.