Я кивнула. Семь склянок – семь попыток убить его.

- Нужно так много? – спросил Мерек, я зашипела на него.

- Готова? – спросила Эррин.

Я вдруг вспомнила комнату Предсказаний, как ждала, пока Ральф возьмет мою кровь. Как странно, что все пришло к этому. Как странно, что теперь я давала кровь для создания яда. Как похоже, но как отличались ситуации.

Я взяла нож и сделала первый порез.

Я вдохнула сквозь зубы, я и забыла, как это больно. Мы смотрели, ждали, пока выступит кровь из маленького пореза. Он расцвел красным, капля не успела побежать, Эррин прижала первую склянку к порезу и наклонила, кровь смешалась с Опус Мортемом. Яд стал ослепительно-белым, и Мерек смотрел на меня так пристально, что было странно, что у меня не появились синяки, что я еще не закрывала его лицо руками.

- Что такое? – спросила я, лед наполнял вены. – Что со мной происходит?

Эррин взглянула на меня.

- Твои волосы.

- Еще на месте, - я потянула за пряди. – О.

Часть стала белой, как у Сайласа и Аурека. Это было неожиданно среди рыжего. Но могло быть намного хуже.

- Это оно?

Эррин кивнула, Мерек опустил руки и медленно дышал.

- Вот как, - сказал он. – Простите. Я… Слава богам, - он отвернулся и провел руками по голове.

- Больно? – спросила Эррин.

- Нет. Кроме пореза, - я посмотрела на спину Мерека и улыбнулась.

- Хорошо, - Эррин глубоко вдохнула. – Дальше.

Я сделала еще порез, потом еще и еще. Мерек встал рядом и положил ладонь мне на плечо, пока мы работали. Я сделала семь порезов, каждый на другом пальце. Каждый раз, когда я смешивала кровь с ядом, пальцы Мерека сжимали мои плечи, еще прядь моих волос становилась белой. Хотелось бы видеть в зеркало, что происходит. Я не двигалась, следила за Эррин, а она сосредоточилась на соединении Опус Мортема с моей кровью, пока мы не закончили, пока во всех склянках не оказалась моя кровь.

- Я выжила, - сказала я, когда Эррин закрыла последнюю склянку. Она посмотрела на меня, улыбка была на ее губах. Я смотрела, как улыбка сползает с ее лица. Я смотрела, как склянка выскользает медленно из ее рук. Я даже попыталась ее поймать.

- Твои глаза, - выдохнула она, даже не глядя на яд, склянка разбилась, жидкость растеклась повсюду.

Мерек тут же оказался передо мной, а потом и он отпрянул.

- Что с моими глазами? – мой голос был слишком громким и пронзительным.

Стуан шагнул ближе и вздрогнул, увидев меня.

- Что с моими глазами? – повторила я. Я все еще хорошо видела.

Стуан подошел и выхватил меч.

Мерек заслонил меня собой, словно защищая, но Стуан вскинул руку и предложил мне рукоять.

- Смотрите, - он кивнул на сияющий металл.

Я отодвинула Мерека и оказалась у лезвия, осторожно взяла меч и поднесла к лицу.

Не только мои волосы изменили цвет. Мои глаза, когда-то зеленые, теперь были белыми.

Глава 24:

Они смотрели на меня со смесью недоверия, восхищения и потрясения.

- Хватит на меня смотреть, - потребовала я, и они тут же отвернулись. Я подняла меч и рассмотрела свои глаза. Радужки пропали, и выглядело это жутко. С белыми глазами, бледным веснушчатым лицом и бесцветными волосами вокруг него я выглядела чудовищно. Мертво.

- Чудесно. Что подумают остальные, увидев это? – сказала я. – Они уже боятся. Что они подумают, когда я появлюсь с белыми волосами и глазами?

- Можно это обыграть с точки зрения Донен? – сказала Эррин, Стуан снова посмотрел на меня с не скрытым отвращением. Я встретилась с ним взглядом, он тут же опустил глаза. – Можно как-то связать с этим? Что это знак?

Я посмотрела на Мерека, а он, к его чести, не вздрогнул.

- Такое возможно… - сказал он.

- Но?

Он вдохнул.

- Я всегда клялся, что буду поступать не так, как мать. Я не хочу толкать людей к богам. Если люди хотят верить, это их выбор, но я не хочу выставлять это так, словно мы победим только из-за живой богини. Я хочу, чтобы люди сами выбирали веру.

Я улыбнулась ему, он выдержал мой взгляд. Во мне расцвело тепло.

Эррин кашлянула.

- Тогда обсудим это утром. Сейчас все должны быть в кроватях. Уже поздно. Точнее, еще рано, - она тушила огонь и убирала на столе. Мерек принялся помогать ей, я снова посмотрела на свое отражение.

- Думаю, лучше это как-то скрыть, - сказала я. – Будет слишком много вопросов, а все уже на грани.

- Шлем, - сказал Мерек, передав Эррин склянку. – Можно как-то закрыть там прорези для глаз.

Я кивнула.

- Это сработает. И меня придется держать подальше от детей.

- Это будет сюрпризом для Аурека, - развернулась Эррин и улыбнулась. – Когда ты обрушишься на него с белыми волосами, скаля зубы.

Я прищурила жемчужные глаза.

- Так нужно нападать, - бодро добавила она.

- Хоть куда-то это пригодится.

Они быстро закончили уборку, Эррин поставила Опус Мортем в деревянную шкатулку, которую прижала к груди, а потом посмотрела на меня.

- Думаю, нам лучше немного поспать, - сказала я.

Повисла неловкая пауза, никто не знал, что делать, куда идти. Эррин нарушила напряжение.

- Идем, Стуан, пора связывать меня перед сном.

Он недовольно ворчал, Эррин подмигнула мне и вышла из комнаты, он плелся за ней, как щенок.

- Идем, - сказал мне Мерек, протянув руку. Было привычно и необычно брать его за руку.

Мы медленно шли по коридору к комнатам женщин, не говоря. Мы не видели никого, было слышно, как за занавесками остальные спят. Когда мы дошли до моей – нашей – комнаты, он отодвинул штору, и я прошла, вспомнив в последний миг, что Ниа вернулась, ожидая увидеть ее там. Но комната была пустой, и пустота наполнила меня внутри. Мы были одни.

Мерек прошел за мной, и я странно ощущала намного четче свою кожу. Обычно он допоздна оставался в лаборатории, я уже засыпала, когда он приходил в комнату, и я видела его, когда вырывалась из кошмаров. Когда я услышала шорох занавески, я испугалась, что он оставил меня, обернулась, но он вошел со свечой, зажженной от факела в коридоре.

Он поставил свечу на стол у своей кровати и посмотрел на меня. В ярком свете его глаза были голодными.

- Если ты хочешь, чтобы я ушел, я пойму, - сказал он.

Я покачала головой, горло пересохло.

- Ты не против, чтобы я спал здесь?

Я снова покачала головой.

- Твайла…

- Я не против, чтобы ты остался, - выдавила я, голос звучал намного старше, чем я. – Я хочу, чтобы ты остался.

По нему пробежала дрожь, но он стоял и смотрел на меня.

- Или ты хочешь уйти? – я поняла, что он может спрашивать позволения уйти. Что он только хотел довести меня сюда и оставить. – Можешь идти, если хочешь.

- Я не этого хочу, - его голос был низким и чарующим. В спальне.

Когда я протянула руку, он шагнул ко мне, прижал мою ладонь к своей груди, а потом к своей щеке. Я осторожно убрала руку и потянулась к краю его туники, сняла через голову. Он поднял руки, чтобы помочь мне, и я бросила вещь на пол. Потом его штаны, я ослабила пояс, и они скользнули с его узких бедер вниз, он отошел от них.

Теперь была его очередь снимать мою тунику и штаны. Мы в осторожной спешке раздевали друг друга, задевая кончиками пальцев кожу, но не задерживаясь. Когда он бросил на пол мою нижнюю рубашку, мы посмотрели друг на друга, обнаженные, наша кожа тускло сияла в свете свечи.

Он обхватил мое лицо ладонями и прижался губами к моим губам, задержавшись, кожа его груди задела мою. А потом он взял меня за руку и повел к моей кровати. Он забрался под одеяла, я последовала за ним, устроилась рядом, он лег на спину, моя голова была на его плече, одна его рука лежала на моей спине, другая – на талии. Я положила ладонь на его грудь, чувствовала биение сердца, переплела с ним ноги. Не говоря, мы прижались друг к другу, свернувшись, как котята. Я чувствовала, что он хочет меня, я тоже его хотела, болел низ живота, сердце колотилось, как струна арфы. Но мы не делали ничего больше. Рука, лежавшая на моем плече, поднялась и погладила мои волосы, он повернул голову, и на мой лоб опустилась вереница поцелуев.