— Понимаете, - сказала Твилл, глядя на меня в упор, - проблема здесь вот в чем. Мы все - и вы тоже - заинтересованы в наиболее точном знании подробностей. Вы оба согрешили, это несомненно. Но… как говорят, знаете, такая шуточка есть - есть нюансы. У вас будет ребенок от этого человека. Как бы то ни было, и мы, и вы должны знать правду…

— Я рассказала правду.

Я и в самом деле рассказала. Не все, конечно. Если бы я упомянула о его последнем предложении (а ведь он это всерьез! Совершенно всерьез предлагал!), неприятности Юлиана далеко вышли бы за рамки простого пресечения безнравственности.

Инквизиция взялась бы за него как следует, выявила бы того самого знакомого, а ведь еще неизвестно, не делал ли тот знакомый уже раньше этих "операций"?! А со стороны Юли это - подстрекательство к убийству… сколько там дают за подстрекательство?

— То есть вы хотите сказать, что Ней не знал о вашей беременности?

— Не знал. Я не стала ему ничего говорить.

Почему-то очень не хотелось, чтобы они думали, что Юлиан поступил подло…

— Но вы же действовали себе во вред, Дейлори, неужели вы этого не понимали? Если бы вы сказали ему, можно было бы даже скрыть факт прелюбодеяния. Просто обвенчались бы. Я не имею права такое говорить, но… как женщина, я могу вас понять. Почему же вы не сказали ему?

— Ну… я думала, как-нибудь. Мы перестанем встречаться… и…

— Но вы же опять встретились?

— Да… я не выдержала…

— Или он соблазнил вас? Дейлори, вы подумайте хорошо. Ведь администрация школы, учитывая вашу блестящую успеваемость, может дать вам всего лишь отсрочку… Года на три. Ну поймите, ведь мы не изверги, чтобы резать всех без разбора. Может оказаться, что вы - просто жертва. Вас соблазнили. Если каждой молоденькой девчонке, которой опытный соблазнитель вскружил голову, ломать жизнь…

— Да он не опытный… - пролепетала я.

Ага. Мне, может быть, дадут всего лишь отсрочку. А вот его, если он такой "опытный соблазнитель", вообще могут закатать на год исправительных работ. И как я буду жить после этого?

— Ладно, - вздохнула Твилл, - я уже вам все объяснила. Вы взрослый человек, Дейлори. Вам уже 20 лет. Вы должны понимать последствия своих поступков. Теперь - не рассматривайте это как попытку на вас надавить… Просто я хочу, чисто по-женски хочу, чтобы вы знали, с кем имеете дело.

Она нажала что-то на своей планшетке, и на стенном видеоне появилось изображение.

— Это запись сегодняшнего допроса Нея, - пояснила Твилл. В самом деле, там сидел Юлиан. Только не на табуретке - в кресле. Зафиксированный зажимами, как при амбулаторной операции какой-нибудь.

— Да как вам сказать… - неторопливо говорил он, - в общем, она начала приставать ко мне еще осенью. Просто вешалась на шею. Ну… я тоже не могу, я же живой человек. Я уже от нее бегал, бегал… Ребят просил, чтобы предупреждали, если она возле конвиктуса появится. Специально ночевал в морфокорпусе. На Рождество даже сбежал в парусный клуб, потому что знал - она точно будет приставать, если останусь…

Меня мелко затрясло, я расширенными глазами смотрела на экран.

— На Валентина она меня уже конкретно соблазнила. Завела в комнату и начала возбуждать… ну… рукой. Я уже ничего не мог сделать. Это у меня первый раз в жизни. Я бы ничего не смог, но она оказалась не девочкой…

— Нет!!! - мой голос взвился до визга. Твилл оказалась рядом со мной и обняла меня за плечи.

— Он врет!!! Он…

— Я знаю, - непривычно мягко сказала следовательница.

— Она говорила, у нее до меня уже был не один…

Я рыдала и дергалась в руках Твилл. Она быстро погасила видеон с пульта, потом взяла платок и вытерла мне нос.

— Успокойся… перестань, Кристиана. На, выпей.

Мои зубы застучали о край стакана.

— Он тоже утверждает, что ничего не знает о твоей беременности. Сомневается, что это его ребенок.

— Его, - прошептала я.

— Я просто хочу, чтобы ты знала, - твердо сказала Твилл, - это ничего не меняет. Не думай, что кто-то поверит тому, что Ней говорит. Мы не идиоты, пойми. Просто так оговорить человека в наше время, слава Богу, практически невозможно. В его показаниях масса противоречий. К тому же мы поговорили со свидетелями - его соседи по комнате, твои соседки, вахтеры конвиктусов. То, что он лжет, для нас очевидно. И он лжет с целью обелить себя и обеспечить себе статус невинно совращенного и сохранить место в Школе.

— У меня никого не было… до него, - прошептала я, - и я… была девочкой.

Твилл кивнула.

— Это неважно, Дейлори. Я показала вам эту запись с единственной целью - на всякий случай, чтобы вы знали, что это за человек.

Она поднялась.

— Посидите здесь немного. Скоро я вам выпишу пропуск, и вы пойдете домой. Мне надо уладить кое-что.

Я не могла больше ни о чем думать.

Боже, Боже, за что же Ты так наказываешь меня? Почему все так? Почему? Да нет, я знаю, что виновата… прелюбодеяние. Заповедь нарушена. Но неужели же это такой страшный грех, в наше-то время… Почему же я этого не чувствую? Я хотела любви. Только любви. Я готова была все отдать ради любимого… Чувство острой несправедливости - откуда оно?

Дверь открылась. Я не обернулась - ясно, это Твилл. Сейчас мне выпишут пропуск и отпустят домой. Легко отделалась, всего один допрос… Вошедший остановился напротив меня. Нет, не Твилл… Я подняла голову. И с содроганием узнала Йэна.

Он был в полевой дисовской форме, серой, с нашитыми на воротник крестиками.

И он смотрел на меня. Уничтоженную, раздавленную… ну зачем, зачем он приперся сюда? Это не его отдел, он контрразведчик. Неужели приятно видеть мой позор?

Йэн сел. Не за стол, но и не слишком близко ко мне. Взял вторую табуретку и поставил у другого края стала. Его табуретка была чуть ниже моей, высокой, и теперь мы находились на одном уровне.

— Крис… - тихо сказал он.

Я зло посмотрела на него.

— Крис…

— Ну что?!

Я сама поразилась своей вспышке. Да, я злилась на него - но чтобы вот так? Я ведь и вообще спокойная, у меня за всю жизнь не было ни одной истерики. Я скорее буду тихо плакать в углу, если что. А тут… как будто все мое чувство несправедливости, все желание отомстить кому-то неведомому, наконец нашли свой выход - нашли того, кто виноват во всем… хотя это и чушь…

— Что?! - закричала я на него, - тебе так интересно, да? Да, я вот такая!!! Вот такая!!! Я блудница! Вот полюбуйся, пожалуйста!!! Приперся, смотри! Хочешь, стриптиз тут тебе устрою? Я могу!

— Крис, - сказал он тверже, и я замолчала, с ненавистью глядя на бывшего жениха.

Еще только не хватает, чтобы он начал наливать мне сок и вытирать сопли.

— Крис, ты меня прости, - сказал он, - я и на самом деле виноват перед тобой.

Он помолчал.

— Прости меня, если сможешь, ладно? И… не говори такого о себе. Ты очень хорошая, Крис. Ты самая лучшая. Я… я тебя очень люблю, - его голос сорвался в шепот, - Ты… очень чистая, очень светлая. Ты прости, что я пришел сейчас, сюда… Просто это последняя, может быть, возможность тебя увидеть. Ты же не хотела меня видеть… А тут… да, я воспользовался. Извини. Если ты хочешь, я сейчас же уйду.

Я молчала. И он продолжил.

— Крис, ты меня прости… я оказался слишком слабым. Я… тебя бросил. Теперь тебе плохо… ты слишком чистая для этого мира. Слишком хорошая. Такие, как ты… с такими обязательно что-нибудь случается. Если это на войне, то они обязательно первыми гибнут. Здесь… с тобой вот такое случилось. Я хотел… знаешь, когда я тебя первый раз там увидел, я это сразу понял. Понял, что ты для этого мира слишком хорошая. Я такие глаза только один раз видел… у одного парня. В Кари. Его потом шерги схватили. Я подумал, что может быть… я недостоин тебя, это понятно. Ну кто я такой, обыкновенный вояка, только убивать и умею. Но может быть, по крайней мере, я смогу тебя защитить. Чтобы с тобой ничего такого не случилось. Я только поэтому и рискнул вообще… ну за тобой ухаживать, и все. И потом… я виноват во всем.