— Да ты что, - сказала я наконец, - в чем же ты виноват?

В груди клокотало. Господи, ну почему так? Почему я полюбила сволочь и предателя? А этого человека… хорошего, настоящего человека - я не люблю… да, все-таки не люблю. Разве можно это сравнить с моими чувствами к Юлиану?

— Это же я тебя бросила.

— Да, но… - Йэн не договорил, - знаешь, Крис, это честно… ты меня прости, что я в такой обстановке, так нельзя, конечно. Но ты потом уедешь. Знаешь что, Крис? Ведь еще не поздно. Ты… - он напрягся, отвел глаза и выговорил, - может, выйдешь за меня замуж? Ребенка я усыновлю.

Я молчала, пораженная в самое сердце.

— Я знаю… ты плохо относишься к моей работе. Но ведь работа ни при чем… Мы будем просто жить с тобой. Я ведь… я люблю тебя, Крис.

— Работа ни при чем, - повторила я эхом. И в самом деле, мне сейчас все эти заморочки такой чушью казались. Убийца… инквизитор. Ну и что?

— Йэн, да зачем я тебе сдалась? Из школы меня выгонят…

— Ну и что, какая разница?

Мы оба молчали. Глядели в пол. А ведь он прав. Как хорошо было бы. Плюнуть на них на всех. Ну не буду я врачом… это уже неизбежно. Зато будет нормальная семья. Много детей. Будем в парк ходить по воскресеньям. Я буду гордиться, а не стыдиться себя самой. Ходить не в одиночестве, таясь от людей, пряча своего малыша, а с гордостью вышагивать рядом с высоким красавцем в престижной дисовской форме. Он меня любит. Понимает. Конечно, обстановка и вправду аховая, получается, я кидаюсь в его объятия от безысходности. Унизительно для меня как-то. Но… давай уж честно? Йэн - последний человек, который мне когда-либо это припомнит. Наоборот, вот сидит и смотрит на меня так, как будто от моего слова зависит вся его судьба. Просто уже из милосердия к нему нельзя отказывать…

— Йэн… ты хороший, - выговорила я с трудом.

— Я плохой, но это неважно…

— Ты мне правда веришь? Веришь, что я…

— Я видел запись допроса этого твоего… Крис. Я верю в то, что ты полюбила этого человека. Что он воспользовался этим и соблазнил тебя. Что он отлично знал о твоей беременности, но не подумал взять на себя ответственность. Я не только верю, но знаю, потому что наши все это установили. Крис, ну ты знаешь, это все такая пыль… такая дрянь. Просто самые чистые и невинные, как ты, не способны противостоять… таким вот…

Я вздохнула.

— Нет, Йэн. Не такая уж я чистая и невинная… зря ты так обо мне.

— А я верю, - сказал он упрямо, - верю, что ты такая.

— Йэн… ты вот говоришь обо мне так много хорошего… ведь разочарование будет. Пойми… это я виновата. Перед тобой. И вообще. Знаешь… разбитую вазу уже не склеить. Все равно трещины останутся. Девчонок хороших много. Ну что тебе именно я…

Я едва удержалась, чтобы не разреветься. Удержала меня именно мысль, что ведь Йэн обязательно кинется утешать…

Да, все это очень хорошо. Очень правильно и красиво. Выйти замуж. Наплевать на всех. Йэн не обидит.

Только вот одна загвоздка - врать ему я не могу.

Я все еще люблю Юли.

И даже, может быть, дело не в чувствах. Не в любви там какой-то. Юли ведь тоже со мной теперь не будет. Зачем я ему… была развлечением, теперь я уеду, и все. Мне так и так придется его забыть.

Дело в том, что никак я не могу разделить настроения Йэна в отношении Юли. Муж и жена - единое целое. А если так, то придется рассказать всю правду. Не могу я лгать своему мужу. Священнику уже лгала, было дело, точнее - замалчивала правду. Но мужу… не смогу никак. И тогда надо рассказать про предложение Юли. Со всеми вытекающими для него последствиями.

А я ведь люблю его, козла и идиота. Да, он поступил ужасно. Он оболгал меня. Да и это предложение убить ребенка… его же ребенка! Это, пожалуй, еще хуже убийств, который Йэн совершал на войне. Но… мое сознание раздвоилось. С одной стороны, я констатировала факт мысленно - да, Юли подлец, лгун и негодяй. По крайней мере, поступает как подлец. С другой… я почему-то уверена, что внутри он хороший. Настоящий. Добрый. Он ведь очень добрый. Он умеет любить. Такой ласковый. Так матери любят своих детей, даже если дети становятся подлецами. Так же вот и я к Юли… что бы он ни сделал - я все прощу. Даже если он негодяй, шпион и убийца - я все равно буду с ним. Потому что люблю. А раз любишь - то веришь в хорошее, что бы человек ни сотворил.

А Йэна - нет. Так я его не люблю. Я восхищаюсь им, он хороший человек, да. Но…

Это будет просто нечестно - по отношению к нему же.

— Йэн, прости, - сказала я, - Нет. Я не могу за тебя замуж. Я… я все равно люблю Юлиана.

Я получила в деканате справку об окончании трех курсов высшей школы. С этой справкой можно будет устроиться медсестрой. Тоже не так уж плохо. Мне сейчас не о том надо думать. О ребенке.

Это будет девочка. В последний раз уже уверенно сказали - дочка.

Я отправилась собирать вещи - пока нет Тавиты и Вики. Девчонки на лекциях. Конечно, прощаться с ними и все такое - это неизбежно. Но хоть собраться спокойно. Тавита вчера белугой ревела. Как будто без нее не тошно.

Хотя теперь мне уже было почти все равно. Не так уж все важно. Выгнали - ну и что. Видно, гормоны уже вовсю начали действовать. Я думала о дочке. Как назову… Может быть, Софи, в честь моей мамы? Или Мейди… Нет, Мейди - покровительница врачей. Почему-то упорно лезло имя Элис. Не знаю, почему. Сама удивляюсь. Никогда оно мне особенно не нравилось. Да и история святой Элисабет из Евангелия никогда уж так особенно меня не трогала.

Я сняла со стены Распятие, стала заворачивать его в ткань. По крайней мере, теперь можно не лгать. Нормально исповедоваться и причащаться. К отцу Тимо я не решусь пойти - это признаваться в своей лжи… я на глаза-то ему боялась попасть. Там, в Бетлехеме, схожу к приходскому священнику. Может, к отцу Маркусу, он меня крестил, помнит с малолетства.

В дверь постучали.

— Да! - крикнула я. Обернулась. Застыла. На пороге стоял Юлиан.

— Можно? - тихо спросил он.

Бледное, какое-то очень серьезное лицо. Нашлепка лейкопластыря на локтевом сгибе.

— Заходи, - сказала я равнодушно.

— Собираешься? - спросил он, кивнув на мой открытый чемодан.

— Да. А ты - нет?

— Я уже собрал вещи… куда едешь-то?

— В Бетлехем. К маме.

Я стала складывать свою куртку. Юлиан сидел у стола. Молчал непривычно.

— Тебя там… не сильно мучили? - спросил он осторожно.

— Да нет, - я не удержалась от ехидства, - хотя ты сделал все возможное для этого.

— Крис…

— Я видела запись твоего допроса.

— Крис, ну не строй дурочку, а? Да, я постарался представить все так, как выгодно нам обоим. Красиво все бывает только в кино.

— Нам обоим?

— Да, нам обоим. Нам обоим выгоднее было бы, если бы меня не поперли из школы. А тебе все равно ничего не было бы. Беременных запрещено допрашивать с применением спецметодов. У них с этим строго.

— Да, они ничего такого не применяли.

— Я просто хотел сделать так, чтобы всем было лучше. Ты что, всерьез все это восприняла? Иногда надо и соврать, для дела.

— Может быть, - равнодушно сказала я.

— Ну не обижайся…

— Да не обижаюсь я, с чего ты взял? Мне все равно.

— Крис… -он помолчал, - я знаешь что хотел сказать? Зачем тебе ехать в Бетлехем?

— А куда? Есть другие предложения?

— Да, есть, - он встал, подошел ко мне, - поедем лучше в Эфес?

— Это еще почему?

— Ну… я из Эфеса родом. Будем там жить. Поженимся.

Куртка выпала из моих рук.

— Юли…

Он обнял меня. Я уткнулась лицом ему в грудь и зарыдала.

— Юли, как же мы жить будем?