— Персис и Кеннет были у нас в гостях весь день и завершают его пиршеством в ложбине. А что касается миссис Чейз, Гилберт сегодня с утра уехал в город, так что обязательно узнает, как обстоит дело в действительности. Я рада, что она поправляется, — рада и за нее, и за Гилберта. Другие врачи не соглашались с диагнозом, который он поставил в ее случае, и он немного волновался,

— Перед тем как Сару увезли в больницу, она предупредила нас, чтобы мы ни в коем случае не хоронили ее, пока не убедимся, что она действительно мертва, — сказала мисс Корнелия, величественно обмахиваясь веером и удивляясь, как это жена доктора ухитряется неизменно выглядеть так, будто ей совсем не жарко. — Понимаете, мы всегда немного боялись, что ее муж был похоронен заживо — он лежал в гробу словно живой. Но никто не подумал об этом до того момента, когда было уже слишком поздно что-либо исправить. Он был родным братом этого Ричарда Чейза, который купил старую ферму Муров и переехал туда из Лоубриджа нынешней весной. Ну и субъект! Говорит, что поселился подальше от деревни, чтобы обрести хоть какой-то покой, поскольку в Лоубридже ему приходилось вечно прятаться от вдов… — Мисс Корнелия могла бы добавить «и от старых дев», но не сделала этого, не желая задеть чувства Сюзан.

— Я познакомилась с его дочерью Стеллой — она ходит на репетиции церковного хора. Мы понравились друг другу.

— Стелла очень милая девушка — одна из немногих, которые еще не разучились краснеть. Я всегда любила ее. Мы с ее матерью были близкими подругами. Бедная Лизетта!

— Она умерла молодой?

— Да. Стелле было лишь восемь лет. Ричард воспитывал ее сам. А ведь он, если уж на то пошло, сущий язычник! Говорит, женщины важны только в биологическом отношении— что уж он под этим понимает, не знаю. Вечно он мудрствует!

— Но если речь идет о воспитании Стеллы, то он, кажется, неплохо справился с делом, — заметила Аня, считавшая Стеллу одной из самых очаровательных девушек, каких она только встречала.

— О, Стеллу невозможно испортить. И я не отрицаю, что голова у Ричарда набита никак не соломой. Но у него какие-то причуды в том, что касается молодых людей. Из-за него у Стеллы никогда не было ни одного поклонника. Всех юношей, пытавшихся поухаживать за ней, он просто запугивал своим сарказмом. Это самый язвительный человек, о каком только слыхивали. Стелла не может с ним справиться, и ее мать никогда не могла — не знала, как за это взяться. В нем слишком силен дух противоречия, но ни одна из них, похоже, так и не поняла этого.

— Мне показалось, что Стелла — очень преданная дочь.

— О да, она обожает его. Он чрезвычайно приятный мужчина, когда ему ни в чем не перечат. Но ему следовало бы подумать о том, как выдать Стеллу замуж. Он должен помнить, что не будет жить вечно, хотя если его послушать, можно подумать, что он на это рассчитывает. Конечно, он еще не стар — он женился очень рано. Но в их семье многие умирали от удара. А что будет делать Стелла, если он умрет? Просто завянет, вероятно.

Сюзан на мгновение подняла глаза от замысловатой розочки, которую вывязывала, и заявила самым решительным тоном:

— Я не одобряю старших, которые портят жизнь молодым таким вот образом.

— Возможно, если бы Стелла полюбила кого-нибудь, она не придала бы большого значения возражениям отца.

— Ошибаетесь, Аня, душенька. Стелла никогда не выйдет замуж за человека, который не нравится ее отцу. И это не единственный случай, когда родители портят жизнь детям. Я могу привести еще один пример — племянник Маршалла, Олден Черчиль. Мэри, его мать, полна решимости не давать ему жениться как можно дольше. Дух противоречия в ней даже еще сильнее, чем в Ричарде, — будь она флюгером, всегда указывала бы на север, когда ветер дует к югу. Ферма принадлежит ей, пока Олден не женится, а затем перейдет в его собственность. Каждый раз, когда он начинает интересоваться какой-нибудь девушкой, Мэри так или иначе ухитряется положить этому конец.

— Так ли уж все это ее рук дело, миссис Эллиот? — спросила Сюзан сухо. — Некоторые считают, что Олден очень непостоянен. Я слышала, его называют любителем пофлиртовать.

— Олден красив, и девушки сами бегают за ним, — возразила мисс Корнелия. — Во всяком случае, я не осуждаю его за то, что он бросает их, немного поводив за нос. Пусть это послужит им уроком! Но были одна или две хорошенькие девушки, которые ему очень нравились, но Мэри каждый раз вмешивалась в их отношения. Она сама говорила мне об этом, говорила, что она обращалась к Библии — она всегда «обращается к Библии» — и каждый раз открывала ее на какой-нибудь странице, начинавшейся стихом, который недвусмысленно предостерегал Олдена против женитьбы. Она выводит меня из терпения своими причудами! Ну почему бы ей не ходить в церковь и не быть приличным существом, как все мы в Четырех Ветрах? Но нет, ей нужно выдумать для себя свою религию, заключающуюся в том, чтобы «обращаться к Библии». Прошлой осенью, когда заболела ценная лошадь — она стоила добрых четыреста долларов! — Мэри, вместо того чтобы послать в Лоубридж за ветеринаром, «обратилась к Библии» и прочла стих: «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно»[10]. В результате она не пожелала послать за ветеринаром, и лошадь сдохла. Вы только представьте, Аня, душенька, толковать этот стих Библии подобным образом! Я называю это кощунством. И я без обиняков сказала ей об этом, но в ответ получила лишь сердитый взгляд. И телефон на ферме не хочет установить! «Вы думаете, что я буду говорить в коробку на стенке?» — спрашивает она с негодованием, когда кто-нибудь заводит разговор на эту тему.

Мисс Корнелия сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Причуды золовки всегда выводили ее из себя.

— Олден не похож на свою мать.

— Олден пошел в отца. Не было лучше человека… среди мужчин, я хочу сказать. Почему он вообще женился на Мэри, всегда оставалось загадкой для Эллиотов. Хотя они, разумеется, были донельзя рады, что она сделала такую хорошую партию — у нее всегда винтика в голове не хватало, и такая была тощая и длинная, точно жердь. Денег у нее, конечно, было полно — ее тетя Мэри завещала ей все, что имела, — но причина заключалась не в этом, а в том, что Джордж Черчиль действительно влюбился в нее. Не знаю, как Олден выносит чудачества своей матери, но он всегда был хорошим сыном.

— А знаете, мисс Корнелия, что мне сейчас пришло в голову? — сказала Аня с озорной улыбкой. — Вот было бы замечательно, если бы Олден и Стелла влюбились друг в друга!

— Это маловероятно, да и влюбись они, все равно из этого ничего не вышло бы. Мэри встала бы на дыбы, а Ричард указал бы на дверь простому фермеру, даже несмотря на то, что он сам теперь фермер. Но Стелла не та девушка, что может понравиться Олдену, — он любит румяных хохотушек. А Стеллу не интересуют молодые люди его типа. Я слышала, что на нее заглядывается новый лоубриджский священник.

— Он довольно анемичный и близорукий, — заметила Аня.

— И глаза у него навыкате, — подхватила Сюзан. — Они, должно быть, выглядят ужасно, когда он пытается бросать нежные взгляды.

— По крайней мере, он пресвитерианин, — сказала мисс Корнелия так, словно это обстоятельство могло примирить со многим. — Ну, мне пора. Я замечаю, что моя невралгия начинает мучить меня всякий раз, когда я остаюсь на воздухе после того, как выпадет роса.

— Я провожу вас до ворот.

— Вы всегда выглядите как королева в этом платье, Аня, душенька, — сказала мисс Корнелия восхищенно и без всякой связи с чем бы то ни было.

У ворот Аня встретив Оуэна и Лесли Форд и привела их на крыльцо. Сюзан исчезла, чтобы приготовить лимонад для только что вернувшегося домой доктора, а из ложбины стайкой примчались дети, счастливые и уже немного захотевшие спать.

— Вы производили жуткий шум — я слышал, когда подъезжал к дому, — сказал Гилберт. — Вся округа, должно быть, содрогалась от ужаса.