Любящее сердце не убедить доводами разума. Тем более, если оно все еще надеется на хороший исход. Все еще считает Данте самым лучшим, и уверено, что он все сможет объяснить… Нет уж, хватит! Не интересуют меня его секреты! Хочет кулон — пусть забирает! Я сгребла растоптанные подарки, отнесла в сад в мусорную яму и безжалостно кинула туда под удивленным взглядом нашего садовника. Чтобы ничего больше не осталось. И кулон отдам, потому что злосчастный дар напоминает теперь о доринге! Я даже смотреть на него больше не смогу! Еще деньги на счету… А их я честно заработала! Если бы меня рядом не было, Данте не справился бы ни с одним делом! Еще опытный целитель называется! Как бы я не хотела сохранить гордость, эти деньги и вправду были мне очень нужны. Я пойду учиться, и начнется у меня новая интересная жизнь, и больше никаких целителей!

Оставив детишек на попечение Эбби, отправилась в город проветриться и хоть как-то унять боль. Работник из меня все равно никакой, но сидеть в комнате и страдать казалось еще более худшим вариантом. Сама не заметила, как пришла к своему бывшему дому. Как же я давно здесь не была… Иллюзия новой интересной жизни захватила меня, утянула в водоворот чувств. А на самом деле нет ничего у меня, кроме воспоминаний о детстве, кроме этого дома, кроме силуэта матери, мелькающего за оградой. Просидела так весь день, и уходить совсем не хотелось. Я не могла войти, не могла почувствовать тепло родных, поделиться своими горестями, но все же здесь мне было легче, спокойнее. Какая ирония… Два раза разрушить все по собственной глупости. Ладно, тогда я была ребенком, не подумала о последствиях, а сейчас? Взрослая ведь уже, а поверила в сказку.

К сожалению, пора было возвращаться в приют. Предстоял еще один неприятный разговор с дорингом. В том, что он придет, я абсолютно не сомневалась. Глупенькой сиротке ведь требуется порция мнимой любви, чтобы она совсем растаяла. Вернувшись в приют, узнала, что Данте уже почти час ждет меня в саду. Горько усмехнулась про себя — на все готов, ждать сколько угодно…

Доринг сидел на моей любимой скамейке под яблоней и чему-то улыбался. Я спряталась в тени деревьев, невольно залюбовавшись им. Красивый, просто убийственно красивый… Пошла к нему медленно, сцепив дрожащие руки. Все гневные слова, которые выдумывала весь день, разом испарились из головы, оставив лишь усталость и безразличие. Увидев меня, мужчина кинулся навстречу, попытался обнять, но я оттолкнула его. На его лице появилось выражение недоумения.

— Здравствуй, Амари, — произнес он, осторожно коснувшись моих волос.

— Здравствуйте, светлейший, — едва слышно отозвалась я.

— Я снова светлейший? — спросил Данте, улыбнувшись. — Ты решила поиграть?

— Не смею обращаться к вам иначе…

Я опустилась на скамейку, потому что ноги меня уже не держали, откинулась назад, посмотрела на облака. Как бы и я хотела подняться ввысь, улететь далеко-далеко… Несколько секунда Данте молча смотрел на меня, нахмурившись, а потом сел рядом. Заглянув в лицо.

— Амари, что с тобой? — тихо спросил он. — Я тебя чем-то обидел? Где ты пропадала весь день?

Я даже рассмеялась. Обидел? Да, очень точное определение.

— Зачем вы пришли? — спросила, глядя ему прямо в глаза.

Данте опешил от моего вопроса

— Амари, я не понимаю тебя, — произнес он сбивчиво, а в глазах его плескалась тревога.

Не волнуйся, драгоценный доринг, ты получишь то, зачем пришел…

— Зачем вообще все это? — продолжала спрашивать я. — Зачем подарки, свидания?

— Ты ведь сама знаешь, — шепнул он, дотрагиваясь до моей руки.

Данте потянулся, чтобы поцеловать меня, но я отпрянула. Нельзя больше позволять себе слабостей.

— Знаю, теперь точно знаю, сказала я, нервно теребя серебряного паучка на шее. Взгляд Данте остановился на нем, сделался цепким, внимательным.

— Объясни, что происходит, — попросил доринг, даже не скрывая раздражения. — Я тебя совсем не понимаю. Что ты знаешь?

— Вам ведь это нужно, ведь так? — с вызовом спросила, по-прежнему держа кулон двумя пальцами.

— Мне нужна ты, — прошептал он, но по его глазам я поняла, что он прекрасно знает, о чем я говорю.

— Значит, решили привязать к себе покрепче? Влюбить в себя несчастную дурочку! Думали, я буду прыгать от счастья, стоит лишь влиятельному дорингу обратить на меня внимание?

Лицо Данте потемнело. Он смотрел на меня затравленным взглядом, а руки его дрожали.

— Амари, ты не права…

— Ах, не права? Скажете, все не так? Думаете, я не поняла, в чем дело? Только увидели кулон, так сразу началось… Подарки, внимание… И не лгите, будто я вправду нужна вам! Да такой как вы никогда бы даже не взглянул в мою сторону!

— Ты всегда прекрасно умела рассуждать, — спокойно произнес Данте. — Но сейчас, боюсь, способности подвели тебя. То, что ты говоришь, это безумие… Ну, вспомни, я всегда к тебе так относился, с первого дня… Ты всегда была для меня кем-то большим, просто не хотела замечать этого! Я обнимал тебя, брал за руку, любовался тобой… Я просто боялся поторопиться, напугать тебя. Ты ведь такая хрупкая, нежная…

— Страж показал мне все! — выпалила я. — Я видела эту сцену… Как вы разговаривали с Шерманом о кулоне… Вы говорили, что все сделаете, чтобы его заполучить!

Данте выругался и устало потер лицо ладонью.

— Скажете, не было такого? — спросила я, хватая его за плечо и встряхивая.

Наверное. Если бы он стал все отрицать, я бы поверила. Поверила только для того, чтобы сохранить свой уютный иллюзорный мир. Сказал бы, что это все морок, навеянный магией Стража… Что это был всего лишь страшный сон, привидевшийся из-за моих вечных страхов…

— Мы действительно говорили с Шерманом… Тебе наверняка показали все самое плохое. Понимаешь, Амари, я был пьян. И вообще этот день, годовщина… Каждый раз выбивает меня из колеи. Если я что и сказал, то по глупости…

— По глупости? — возмутилась я. — Значит, для вас все так просто!

Я тут с ума схожу, а для него это, оказывается, просто глупость, недоразумение, не стоящее внимания! Чувствуя, что эмоции вот-вот разорвут меня изнутри, вскочила, хотела уйти, но сильные руки обхватили меня, прижали к себе и не отпустили, как бы я не пыталась вырваться.

— Подожди… Послушай, прошу, я все объясню! Я должен был рассказать раньше, прости… Прости меня!

— Не хочу ничего слушать!

Данте почти силой усадил меня снова.

— Мне правда нужен кулон, Амари!

Я замерла, прекращая вырываться, и горько улыбнулась. Значит, кулон ему нужен, не я… Я не нужна!

— Это случилось одиннадцать лет назад. Мне тогда едва исполнилось шестнадцать, а брату — десять. Мы тогда жили в крошечном городке, в котором и слыхом не слыхивали ни о каком ковене, а городские целители умели не больше ярмарочных фокусников. У Питера было с детства слабое сердце. Отец брался за любую работу, чтобы купить для него дорогих лекарств или обратиться к очередному заезжему знахарю. Мы жили очень небогато, Амари, едва сводили концы с концами… Я помогал, как мог, все пытался разыскать хоть небольшой заработок, но мальчишку не очень-то стремились брать в работники. Питеру стало совсем плохо, и ничего уже не помогало. Местный доринг заявил, что все бесполезно, и ребенок вот-вот умрет. Ни к чему тратить на него силы… Родители поехали в соседний город к тамошнему целителю, но он заломил такую цену за услуги, что нам бы и за год не заработать.

— Как страшно, — прошептала я. — Не верится даже, что такое могло быть…

— Могло… Возможно, в провинции и сейчас есть, хотя нынешний Император и попытался навести везде порядок. Для Питера не осталось шансов. Он уже не вставал с постели, не ел… Я смотрел на него, и мое сердце разрывалось. Отец тогда пошел по знакомым, по соседям просить помощи, но удалось собрать лишь крохи. Люди оказались черствы к чужому горю. Я тогда обошел все храмы в округе, все молился, просил излечения для брата у богов. Только в полузаброшенном храме мойр я получил отклик. Я ведь просил не для себя, Амари. Ведь боги могут исполнить желание, если просишь за близкого…