4 или 5 января второй галеон, "Nuestra Senora de Begona", попал в поле зрения приватиров. Он был намного больше первого, а на его борту находилось около 350 человек, 40 орудий и столько же перьер. Однако капитан галеона Фернандо де Ангуло позднее утверждал, что имел в своем распоряжении только 30 боеспособных матросов, так как все остальные во время длительного плавания были поражены цингой. "Duchess" настиг второй галеон во второй половине дня и открыл по нему огонь. Но галеон оказался готовым к бою, и его ответный бортовой залп был намного мощнее. На следующий день Роджерс, наблюдавший эту сцену с берега, присоединился к приватирам на "Duke", оставив часть своей команды охранять заключенных. Нам неизвестно, сколько времени длилось сражение, но три английских судна были отбиты и с серьезными повреждениями ретировались в залив Сан-Лукас.
В этом бою англичане потеряли 34 человека убитыми и ранеными. Потери же испанцев составили 8 человек убитыми и несколько раненых. "Begona", повреждения которой также были весьма значительны, позднее добралась до Акапулько. Роджерс утверждает, что это сражение длилось несколько дней, в то время как испанский источник говорит, что бой начался 4 января и завершился на следующее утро.
12 января 1710 года Пресберти и остальные заключенные были отпущены Роджерсом. Заплатив за барк аккредитивом, подлежащим оплате в Лондоне, они взяли курс на Акапулько. Англичане великодушно оставили им их одежду и кое-что из личных вещей. Тем временем галеону "Encarnacion" было дано новое имя - "Batchelor", а доктор Довер, ставший его капитаном, перебрался на трофейное судно вместе с частью команды. Приватиры оставались в Сан-Лукасе еще несколько дней, в течение которых они чинили повреждения на своих четырех судах, ухаживали за ранеными и пополняли запасы древесины и питьевой воды. Наконец 21 января эскадра подняла якорь и начала свой длинный путь через Тихий океан. Роджерс достиг берегов Англии в октябре 1711 года. Стоимость награбленного имущества, привезенного им, составила 170 тысяч песо.
Сравнительному успеху экспедиции Роджерса вокруг земного шара не суждено было повториться много лет, хотя приватиры еще не один год продолжали досаждать Новой Испании. В марте 1711 года груженный серебром манильский галеон "Nuestra Seflora del Rosario" был готов к отплытию из Акапулько, когда власти получили сообщение из Гвадалахары, в котором говорилось, что 21 февраля около Сентикпака было замечено три вражеских судна. Вице-король приказал отложить выход галеона до тех пор, пока достоверность этих сведений не будет проверена. Но к тому времени, когда его курьер добрался до Акапулько, галеон уже вышел в море. Эти опасения оказались напрасными, поскольку больше никто не слышал о "пиратских судах", возможно, за таковые были приняты корабли, занимающиеся контрабандной торговлей. В ноябре 1712 года два французских торговых судна, идущие из Китая, вошли в залив Бандерас. Затем в начале февраля 1713 года еще одно французское торговое судно, идущее из Перу, бросило якорь в Пуэрто-Маркес городе, который находился недалеко от Акапулько и служил пристанищем для контрабандистов. В своем письме к королю Испании вице-король был очень осторожен в упоминании об этом визите, но, очевидно, контрабандистам все-таки удалось разменять часть своих товаров на "продовольственные припасы". Французы оставались в порту почти два месяца, а затем взяли курс обратно на юг.
В июле 1713 года, после подписания Утрехтского мирного договора* [Утрехтский мир - общее название ряда заключенных в Утрехте мирных договоров - франко-английских, франко-голландских, франко-прусских и др., которые завершили войну за испанское наследство.], война наконец закончилась. Согласно ему, англичанам предписывалось снабжать испанскую Америку рабами негритянского происхождения в количестве 4800 человек ежегодно и, кроме того, они получили право на ежегодную беспошлинную поставку в ряд испанских атлантических портов 500 тонн разнообразного товара.
На самом же деле англичане никогда не придерживались этих ограничений, и после 1713 года межатлантическая торговля, осуществляемая через порты городов Вера-Круз и Порто-Бело, была почти полностью монополизирована торговцами туманного Альбиона. Сначала французы продолжали играть доминирующую роль в торговле на тихоокеанском побережье Америки, но после 1716 года их суда уже перестали официально приветствоваться в Перу и Новой Испании. Постепенно испанцы восстановили свою монополию на торговлю с западным побережьем, впервые послав свои товары прямо из Испании вокруг мыса Горн в Перу и Мексику (после 1718 года).
Французы до 1724 года и позднее продолжали торговать на побережьях Чили и Перу, а иногда даже доходили до берегов Новой Испании, но при этом они, как и другие иностранцы, подвергались риску потерять товар, который мог быть конфискован властями. Барни говорит, что 14 французских торговых судов вошло в Тихий океан в 1721 году. Харинг ("Испанская империя") сообщает, что испанские суда стали плавать, огибая мыс Горн, только начиная с 1740 года.
Но прежде чем весть об окончании войны достигла берегов Америки, у ее тихоокеанских берегов еще продолжались вторжения английских приватиров. В начале 1713 года три или четыре вражеских судна подошли к западным берегам Южной Америки, обогнув мыс Горн. Одним из них командовал капитан Чарпс. Написание имени может содержать ошибку, так как единственным источником информации об этом набеге был испанец, который в свое время разграбил город Паита и захватил там два судна. Из Перу Чарпс направился на Галапагосские острова, а далее продолжил свой путь к Панамскому заливу. Используя старую пиратскую базу на острове Табога в качестве плацдарма для своих действий, он захватил еще пять испанских судов. Согласно сведениям, дошедшим до наших дней, в сентябре 1713 года Чарпс кренговал свои суда на Кокосовом острове. Один из его пленников после своего освобождения сказал, что пиратская команда состояла из 48 ирландцев и 20 негров. С Кокосового острова Чарпс, вероятно, направился на северо-запад, к окрестностям Гуатулько, где в начале ноября местное население заметило три пиратских судна. Как обычно, вице-король Новой Испании разослал предупреждения о грозившей опасности, и благодаря предпринятым мерам манильский галеон в феврале 1714 года благополучно добрался до конечной точки своего торгового вояжа - города Акапулько.