Юноша присел, одновременно толкнув вниз девушку и они вдвоем распластались на шершавых досках.

Моряк рядом тоже присел - на корточки - продолжая внимательно следить за берегом. В реку с шумом обрушился град опавшей воды. Затем новый свист, жуткий металлический лязг - будто удар молотом по броне и ослепительно-яркая вспышка, прорезавшая ночь.

От грохота заложило уши и юноша инстинктивно вжал голову в плечи. Но затем любопытство взяло верх. Он вновь приподнял голову и успел увидеть, как стволы башне монитора шевельнулись, будто принюхивающиеся морды, и поползли вверх. Потом из правого ствола вырвался сноп пламени, грохот выстрела вновь ударил по барабанным перепонкам.

Человек на мостках вновь выпрямился, вглядываясь в берег и, обернувшись к реке, сделал новую отмашку. Грохнуло второе орудие, подбавив новую порцию дыма к белому облаку, грудой расползающемуся поверх тумана, который почему-то уже начал редеть и растворяться.

И вновь на реку опустилась тишина. Орудия замолчали. На гребне склона, в кустах, несколько раз мигнул огонек, явно о чем-то сигнализируя на корабль. Лежать, прижавшись животом к доскам неожиданно показалось неудобным и унизительным и молодой человек поднялся на ноги. Вслед за ним встала и девушка. Звон в ушах постепенно проходил. Тишина становилась тягостной и он ощутил потребность что-то сказать.

- А с наводкой у них здорово! С одного пристрелочного - и прямое попадание!... - он сам вдруг удивился своим словам и совершенно незнакомо прозвучавшему голосу. Стоявший неподалеку моряк обернулся к ним, будто только что заметив посторонних. Из-за склона выползла круглая белая луна и в ее ярком свете можно было разглядеть его форму - темные брюки, странного вида высокое кепи с золотым шитьем, глухо застегнутый китель с тремя косыми нашивками на левом рукаве и чем-то вроде офицерского эполета чуть повыше их.

С откоса, шелестя галькой, спустились двое других. Один - в такой же офицерской форме, другой, судя по виду, - просто матрос, в мягкой подпоясанной робе, без эполета и головного убора. Длинные светлые волосы перетянуты ремешком, в руке какой-то предмет - видимо, сигнальный фонарь. Он прошел мимо стоящего офицера и спрыгнул в шлюпку, где неподвижно застыли силуэты двух гребцов.

Второй офицер тоже хотел спрыгнуть в шлюпку, но стоявший на мостках остановил его и что-то вполголоса сказал. Офицер обернулся, внимательно разглядывая молодых людей, затем шагнул ближе.

Лицо его, освещенное луной, друг показалось юноше странно знакомым. Узкий подбородок, плотно сжатые губы, чисто выбритые щеки. Внимательные серые глаза чуть прищурены - ровно настолько, чтобы не создавать впечатления оскорбительного презрения. Где-то он уже видел эти глаза... или это только кажется? И непроизнесенный вопрос, стоящий в них... Или все же произнесенный?

Усилием воли юноша оторвал свой взгляд от взгляда офицера и перевел его на девушку, неожиданно показавшуюся вдруг неимоверно далекой. Кажется, она тоже что-то поняла - или, может быть, почувствовала? Но офицер еле заметно кивнул, указывая на шлюпку, и молодой человек, виновато улыбнувшись девушке, ухватился за край настила и мягко спрыгнул в нее. Светловолосый сигнальщик подвинулся, освобождая ему место на своей скамье. Следом спустились оба офицера, устроившись на корме. Один из них отдал короткий приказ гребцам и весла легли на воду. Неожиданно молодой человек привстал, попытавшись что-то крикнуть оставшейся на причале девушке, но губы вдруг отказались разжиматься, а на плечо легла рука соседа и мягко, но сильно придавила обратно к скамье. Слева накатывался низкий железный борт и проплывали непривычного очертания буквы, сливающиеся в название "Утренняя птица".

Странное имя для этого водоплавающего чудовища.

И где-то совсем недавно он уже слышал похожее название...

Длинный железный корпус уже скрылся за поворотом - будто растаял в ночной темноте. Ветер унес последние клубы дыма, запахи нагретого металла и сгоревшего пороха. А девушка все сидела, обняв колени, и смотрела вдаль странным взглядом - то ли улыбалась, то ли плакала.

А кто виноват, что это была не ее дорога?

ЖАЖДА Если б море было пивом, я б дельфином стал красивым, Если б море было водкой, я бы стал подводной лодкой...

Группа "Дюна"

Запах начал ощущаться, когда они перевалили через гребень горы. Озеро отсюда еще не было видно - его скрывала следующая, более низкая гряда сопок, но майор остановился и предложил надеть респираторы. Дышать в них было не очень приятно, особенно по вечерней жаре, зато запах почти не чувствовался. И, уж во всяком случае, респиратор был во много раз удобнее противогаза, который носил солдат, повстречавшийся им на дне ложбины, у мостика через быстрый горный ручей.

В руках у солдата был автомат, а в плоских стеклах очков противогаза сверкала решимость до последнего патрона удерживать вверенный ему пост. Он внимательно изучил документы майора, смерил все еще подозрительным взглядои его штатского спутника и с заметной неохотой козырнул, пробурчав что-то неразборчивое и махнув рукой в направлении озера - дескать, можете двигаться дальше.

- И много ли вам потребовалось войск, чтобы перекрыть все подходы к объекту? - спросил человек в штатском. Голос из-под респиратора звучал глухо и неясно, будто человек пытался говорить, не разжимая губ.

- Да нет, хватило двух батальонов погранвойск - майор сделал вид, что не заметил иронии - Теперь к озеру даже лягушка незамеченной не проскочит. И не думайте, профессор, что это из чистого жмотства. - Вы лучше представьте себе, что может поизойти, если какому-нибудь идиоту вздумается закурить на берегу. Кстати, стрелять солдатам тоже строжайше запрещено.

Теперь наступил черед краснеть профессору.

Впрочем, было уже не до того. Тропинка, обогнув белую известняковую скалу, вывела их на край обрыва. Вид на озеро отсюда открывался великолепный - голубая, почти круглая чаша воды в туманном кольце невысоких гор, освещенная золотистым светом закатного солнца.

- И что, у вас тут всегда такая дымка? - спросил профессор.