Любви, видите ли, она в этой паре не заметила! Алекс горячился, не понимая, что именно задевает его за живое. Да знает ли она, что такое любовь? Как она может так смело судить о чувствах других людей и вмешиваться в их жизнь? Откуда взялась эта Мэй Делано с ее дурацкими теориями и невероятным даром убеждения?

Роберт, которому Алекс подробно рассказал о своей встрече с Мэй, задал тот же самый вопрос.

— Откуда только взялась эта девица на мою голову?

У Роберта сегодня был не самый удачный день, и сообщение Алекса только усугубило его плохое настроение.

— Эти курсы надо запретить! — Роберт рубанул ладонью воздух. — Завтра же переговорю с мэром. Выдворить ее из Гэлгема, и дело с концом.

— Во-первых, не думаю, чтобы с ней было легко справиться, — лениво заметил Алекс.

Они снова сидели в библиотеке, и Броуди разглядывал портрет Китти, сравнивая его с оригиналом. Картина значительно проигрывала.

— А во-вторых, ты только сделаешь из нее мученицу. Китти чуть ли не молится на эту Мэй. Она ни за что не простит тебе, если ты выгонишь ее из города.

— А что же тогда делать? — всплеснул руками Роберт. — Я не желаю жить без Китти. Она мне нужна.

— Попытайся сам с ней поговорить, — предложил Алекс. — Она регулярно посещает центр Мэй, и ты сможешь подкараулить ее.

— Я буду прятаться за кустами, ожидая собственную жену? — возмутился Роберт.

— Прятаться не обязательно. Около восьми Мэй уходит, Китти вместе с ней, так что если ты подойдешь пораньше, то ты ее не пропустишь.

— Завтра в восемь я буду работать, — безапелляционно отрезал Роберт. — У меня еженедельное собрание служащих банка.

— Завтра суббота, — напомнил Алекс.

— Я всегда по субботам работаю допоздна, — поджал губы Роберт.

— А твоя жена сидит дома в одиночестве? — усмехнулся Алекс.

Роберт поник.

— Один раз ты можешь отложить свою работу, — продолжил неумолимый Алекс. — Если, конечно, тебе нужна Китти…

— На что ты намекаешь? — взвился Роберт. — Что она все время сидела дома одна? Что я уделял ей мало внимания? Но я бизнесмен, а не бродяга, и я не могу целыми днями нюхать цветочки и бегать по лужайке!

Странное представление о жизни бродяги, отметил про себя Алекс, но вслух ничего говорить не стал, чтобы лишний раз не раздражать приятеля.

— Я должен зарабатывать деньги, чтобы покупать ей машины, меха, драгоценности! — Роберт горячился все сильнее. — Все это не валится на меня с неба, а дается упорным трудом! Китти могла спокойно скупить полгорода, я никогда ни в чем ей не отказывал и не упрекал!

— Может быть, ей было это не нужно…

Роберт замолчал.

— Я хочу сказать, раз она не взяла с собой ни драгоценности, ни меха, ни даже машину, значит, она вполне счастлива без твоих денег.

— Все женщины любят деньги. И Китти тоже, — возразил Роберт.

— Ты рассуждаешь, как Мэй Делано, — рассмеялся Алекс. — Все женщины разные. Откуда вы знаете, что нужно всем?

Роберт почмокал губами.

— Пожалуй, ты прав, — кивнул он. — Я поговорю с Китти. А насчет Мэй… Может быть, нанять детектива, пусть он выяснит, откуда взялась эта дамочка?

— Без детектива выясним, — улыбнулся Алекс. — Я съезжу на выходные в Нью-Йорк и поспрашиваю своих ребят. То, чего не знают в Нью-Йорк Трибун, не знают нигде.

На круглом лице Роберта появилось облегчение. Ясно было, что почтенному и уважаемому гражданину Гэлгема страх как не хотелось связываться с частным детективом.

Утром Алекс вылетел в Нью-Йорк. Несколько минут в самолете, и сонные поля Огайо остались позади. Вскоре город, который никогда не спит, распахнул для Броуди свои объятия. Алекс редко бывал в Нью-Йорке, и каждый раз он поражал его своими огромными размерами и суматохой. Ритм жизни там убыстрялся в несколько раз, и Алекс физически ощущал, как часы, минуты и секунды с ревом проносятся мимо. В Нью-Йорке сутки могли длиться неделю или год и пролетать, как один час, — в зависимости от того, сколько вы работаете и спите. Алекс Броуди предпочитал не задерживаться надолго в этом муравейнике. Он пересылал готовые материалы по почте, договаривался о новых по телефону и лишь несколько раз в году, в особо важных случаях, лично появлялся в редакции Нью-Йорк Трибун.

— О, Алекс, чертовски рад тебя видеть, — первым приветствовал его Тим Гэлэхер.

Это был жизнерадостный ирландец с неизменной сигарой в зубах. Тим был выпускающим редактором колонки новостей, и его всегда можно было застать на работе.

— Где ты успел так загореть? — спросил он, мельком взглянув на Броуди.

Тим жил в мире, настолько отличном от мира Алекса, что он не всегда помнил, что со времени их последней встречи могло пройти два-три месяца, а то и полгода.

— Камбоджа, — коротко ответил Алекс.

— Далековато, — присвистнул Тим и склонился над своим столом. Тратить много времени на бесполезные разговоры он не мог.

Больше нигде не останавливаясь и ни с кем не разговаривая, Алекс прошел в архив. Бенни Фиорентино, смотритель архива в Нью-Йорк Трибун, был полной противоположностью Тиму Гэлэхеру. Маленький кругленький итальянец, обреченный на прозябание среди массы газет, журналов, отчетов и каталогов, никогда не упускал возможности поворчать и пожаловаться на жизнь.

— О, Алекс Броуди собственной персоной, — сказал он, как только Алекс появился в дверях. — Опять что-то понадобилось от Бенни Фиорентино.

— Всего лишь немного информации, — рассмеялся Алекс.

Как и все в газете он знал, что старый ворчун обожает свою работу и ни за что не откажется от нее. Для Нью-Йорк Трибун Бенни был человеком незаменимым. Его феноменальная память помогала ему отыскивать необходимые материалы, не прибегая к картотеке. Он отлично помнил, где, что и когда происходило, и начинающие журналисты нередко собирались в комнатке Бенни послушать самые невероятные истории.

— Конечно, что еще может быть нужно от старого Бенни, — бормотал Фиорентино, ведя Алекса по длинному коридору к металлической двери архива. — Никогда никто не зайдет просто так, поболтать…

Алекс только усмехался. Манера Бенни была известна всем. Она была рассчитана исключительно на новичков, которые тут же проникались жалостью к позабытому всеми старому архивариусу.

— Что тебе нужно на этот раз, Броуди? — плаксиво спросил Бенни, когда они вошли в комнату, где хранилась картотека.

— Есть ли у нас что-нибудь о женщине, которая называет себя Мэй Делано? Она организовала центр психологической помощи и сейчас работает в Гэлгеме, штат Огайо. На вид — лет тридцать. Темноволосая, довольно симпатичная…

— Ее фотографии, разумеется, у тебя нет, — покачал головой Бенни.

— Нет, — развел руками Алекс. — Не подумал.

— Естественно. — Бенни скорбно улыбнулся. — Я же полицейское управление, гадалка и база данных в одном лице. Творю чудеса, разыскиваю пропавших людей с помощью хрустального шара…

— Мэй Делано не пропала, — вставил Алекс.

— Угадываю прошлое по имени, — продолжал брюзжать Бенни.

Алекс терпеливо ждал. Это случалось каждый раз, когда к Фиорентино обращались с нестандартными запросами. Но это была лишь видимость, на самом деле старик обожал именно такие дела. Какой интерес разыскивать статью, о которой тебе все известно — год, месяц и даже номер выпуска? Нет, Бенни Фиорентино любил пошевелить мозгами, порыться в старых подшивках, посидеть на работе дольше обычного.

Но поворчать он тоже любил, и не мог отказать себе в удовольствии возмутиться просьбой Алекса.

Бенни уселся за свой стол, взял большой лист бумаги, ручку и стал задавать Алексу вопросы, как заправский корреспондент. Броуди только диву давался. Он и не подозревал, что знает столько вещей о Мэй Делано. Через десять минут Бенни прекратил свой допрос.

— Пока ничего не могу сказать, — покачал он головой. — Придется искать. Приходи завтра.

Алекс хотел было что-то добавить, но Бенни уже не обращал на него никакого внимания. Он перечитал написанное, беззвучно шевеля губами, потом вскочил и с необычайной быстротой принялся открывать один ящичек за другим.