Глава 7

«Не знаю, что скажут критики, но я в восторге!» — принимая салфетку из рук Орлова, шмыгнула носом, досматривая финал фантастической саги.

— Какая она клёвая… — не стесняясь парня, вытирала слёзы. — Блин… вообще!

— Кто? — тихо спросил Миша, наклоняясь ближе, так как на нас шикнул кто-то с заднего ряда.

— Смеёшься? — не заметить, как у Орлова плечи от смеха подрагивают, было невозможно. — Рей, конечно.

— Не смеюсь. По мне не видно, но я тоже плачу… от того и плечи ходуном ходят.

Громко прыснув в платок, получила несколько выразительных взглядов, только уже с переднего ряда.

На экране появились титры, и зрители начали подниматься со своих мест.

Моя задница благодарно заколола.

— Мда… Но два с половиной часа — это перебор.

— Не знаю. Мне понравилось. — Миша придержал меня, пропуская зрителей с задних рядов вперёд. — Не спеши. Куда лететь? Как говорит моя мама: «Минутами сегодняшнего дня надо наслаждаться по полной!»

— У тебя мама философ прям.

— Артдизайнер. Но да. Есть у неё такие наклонности.

— Тяжело, наверное. Часто поучает?

— Нет, что ты. — Парень посмотрел на меня иначе. Будто я глупость сморозила.

Его взгляд мне не понравился настолько, что я поспешила исправить ситуацию.

— И правильно. Я тоже люблю своих родителей. И бабушку с дедушкой! Никакие нравоучения старших это не изменят.

Я сказала правду, однако то, что Миша согласно кивнёт на мои слова, будучи таким же подростком, как мои одноклассники, этого мнения со мной в единичном порядке, не ожидала. И очень приятно удивилась.

Орлов — необыкновенный! Каждое движение парня, осанка, манера речи и самое главное — её смысл — говорили именно об этом.

Он не переставал меня поражать.

«Совсем обаял!» — заключила испуганно, забирая из рук гардробщицы свой пуховик.

Миша перехватил куртку, с готовностью раскрывая её полы.

Женщины заулыбались, а я окончательно смутилась.

«Джентльмен, ёлки-иголки!»

— Мы с тобой третий раз видимся, и каждый раз ты в новом.

— Это нормально. Мы в Сибири. Тут одной куртки мало.

Работницы гардероба согласно закивали, а я, наконец, собравшись с духом, «вошла» в распахнутые объятья парня. Жалко только для того, чтобы одеть пуховик.

— Ну, что ж, — начал Михаил, едва мы встали на ступень эскалатора, — Ты свою часть договора исполнила. Моя очередь. Что ты хотела попросить?

— Спасибо, что пригласил в кино, — поблагодарила спутника для начала. — Я не жалею, что ты отформатировал мою просьбу.

— Отформатировал? — парень засмеялся, а у меня опять ёкнуло сердце.

«Это трындец!»

— Забавно звучит. Мама права — настоящим разговорным русским овладеть в Шотландии нереально. Я тут недавно зашёл в книжный. Пока выбирал, что купить, чуть со смеху не умер. Представляешь? Девушка-консультант подошла к кассиру и говорит: «Натаха, пробей мне новый чек… ну, или ксерони этот!»

Меня пробрало на хохот. Слишком заразительно парень смеялся!

— Честно? — еле выдавил из себя Миша, пропуская меня вперёд на выход. — Пока я понял, что девушка подразумевает, употребляя это жуткое «ксерони», хотел уже позорно сбежать! Мало ли. Вдруг «оно» имеет ядерный запах. Софа до сих пор глумится надо мной.

«Софа!? Какая ещё Софа!?» — веселье быстро прошло, едва я услышала девичье имя.

— Главное, чтобы мелкая старшей сестре не рассказала, а то потом эти две заразы долго мне тупоумие моё вспоминать будут. Две сестры — это жуть!

— А у меня нет ни братьев, ни сестёр, — вздохнула грустно, в душе ликуя.

«Сестра! Фух!»

— Наверное, скучно. Я хоть и постоянно воюю с козюлями, а представить свою жизнь без старшенькой и мелкой не могу.

— Я заметила. Ты говоришь о них с любовью.

Орлов натянул на голову шапку, немного смущаясь.

— Так… эм… твоя просьба. Говори! Сейчас увидишь джина в действии!

Мимо нас ехали машины, покидая парковку в сумерках города, а я смотрела на Мишу и не могла понять, о чём он.

«Ой! Алька! Соберись!» — оглядевшись, хмуро укусила себя за нижнюю губу.

— Поздно уже. Давай завтра? — Как парню объяснить, что гинекологические кабинеты уже закрыты… да и вообще вряд ли первого января работают! — Ты когда уезжаешь?

— Двенадцатого.

— Тогда ещё встретимся!

Я уже хотела уйти, но Миша остановил меня, придержав за локоть.

— Подожди. Дай свой телефон. А то как мне тебя найти? Я не люблю быть кому-то должным.

— А… точно! Сейчас.

Обменявшись номерами, отметила деловую хватку Орлова. Едва он набрал мой номер, тут же сделал дозвон, и только потом написал — «Алина».

«Такого продумана не надуть! Как же он мне нравится… вот, чёрт!»

— А теперь идём. И не спорь, я всё равно пойду провожать! — настоял Миша, разворачивая меня по направлению к парку. — Ты же в той стороне живёшь?

— Д… да.

— Так и думал. Идём! Менталитет дедушкиной страны вообще мне нравится, — продолжил парень, заполняя тишину. — И ни мне одному. Папа и его брат в жёны выбрали именно русских. Славянки, реально, самые красивые…

Искоса брошенный взгляд, и щёки вспыхнули от смущения.

«Меня то в жар, то в холод рядом с ним бросает! Чума, а не Миша! Эх! Жалко с Ангелиной не поделиться! Я чувствую, меня разорвёт скоро от того количества чувств, которые вызывает мой провожатый!» — Орлов всё говорил, рассказывая о своей большой семье, а я на дорогу не смотрела, с жадностью слушая уже оформленный мужской баритон, который совсем не вязался с внешностью высокого, поджарого блондина.

Когда мы очутились возле моего подъезда, такая тоска взяла, что я испугалась.

— Ладно… до завтра. Обязательно позвони!

— Х… хорошо, — прокашлялась, с трудом глотая ком в горле. — Спокойной ночи.

Неожиданно Миша шагнул ко мне, лишая способности мыслить.

Осторожно взяв мою руку, парень медленно склонился и… и поцеловал!

Но не так, как это было в палеолите, простите за утрирование. Горячие губы шотландца обожгли моё запястье, а я даже сотую долю своего ошеломления не могла показать — Миша пристально смотрел на меня, совершая перечисленные выше манипуляции с моей кистью.

Пульс было слышно на всю улицу.

«Или это только у меня в ушах такой набат?»

— Ммм… спокойной ночи! — пискнула ещё раз, дёрнув конечность обратно и тупо убегая.

— До завтра… — прокричал Орлов, прежде чем железная дверь укрыла моё растревоженное сердце от жуткого обольстителя.

— Фух! — дышать сразу стало легче.

Домашние ничего выспрашивать у меня не стали, когда я вернулась домой, но смотрели так подозрительно, что версия «свидетели недавнего поцелуя» получила право на жизнь. Окна квартиры, что кухни, что гостиной, выходили к подъезду, а, учитывая, что мы жили на втором этаже, вероятность подобного ещё более реальна.

— Искорка, ужинать будешь?

— Нет. Я… я с подружкой перед фильмом в кафешку заходила. Сеанс ждали, — словно оправдываясь, затараторила быстро.

— Ммм! — многозначно промычала мама, переглянувшись с бабушкой. — Хорошо.

— Спать пойду. Устала.

Зайдя в свою спальню, прислонилась к двери, медленно съезжая на пол.

— Вот это дааааа!