Все эти мысли, похожие на бред, прокручивались в голове у Крошки с пулеметной скоростью, а были и еще какие-то - совсем лишние. Он, правда, знал по опыту, что их не следует брезгливо отбрасывать в сторону. Все, приходящее в голову по ходу работы, - для чего-то нужно. Так уж устроена его весьма неординарная голова.

"Странно, - думал он, - почему зачастую самые смешные и дурацкие прозвища оказываются самыми устойчивыми по жизни. Ну, то что он при росте под два метра и с косой саженью в плечах именуется Крошкой - это не слишком оригинально, а вот Фил вовсе не был известен в других местах как Филипп. Просто со школьных лет увлекался "Битлс", повсюду напевал их песни. Одной из любимых была знаменитая "If I feel" (Если я почувствую) Леннона. И еще на первом курсе кто-то сказал ему: "Что ты там бормочешь? Если я Фил? Конечно ты, Фил, самый натуральныйs". С тех пор и пошло. Я тоже очень люблю "Битлов", и часто их музыка, строчки их песен помогают мне, подсказывают что-тоs Какая же разгадка скрывается сегодня во фразе "Если я почувствую"?"s

Ответа пока не было, зато он все отчетливее понимал, что Циркач не успеет сообщить им уже ничего. После второго убийства начнется чехарда в ускоренном темпе и надо будет только успевать поворачиваться. Почему же он решил, что все-таки стоит поворачиваться по их приказам, а не отворачиваться от этих странных людей? Ведь не потому же, что всю дорогу в вертолете - а какое там, к черту, общение через шлемофоны! - Циркач агитировал его "за советскую власть", то есть за немедленное спасение всей российской экономики путем спасения финансовой империи господина Аникеева? И не потому, в конце концов, что об оплате говорили, не называя сумм, а это, как правило, означало очень большие деньги. И даже не потому, что у этих чудаковатых людей, работающих не по канонам спецслужб, а скорее по канонам хорошо отлаженного механизма совкового министерства, такие огромные возможности на самом верху и даже в международных организациях - этим сейчас никого не удивишь. Те же наркодельцы - при их-то деньгах! - иногда бывают и с президентами и с премьерами "вась-вась".

Нет, что-то другое подкупало его в фирме Аникеева-Мышкина, какие-то бесшабашность и романтизм, отсутствие цинизма, что ли, неотъемлемо присущего любым бандитам или сотрудникам спецслужб. И внутренний голос подсказывал: берись за это дело.

"Если я почувствуюs".

Вот оно! Верить не логике, а ощущениям. А внутренний голос - это и есть то самое чувство.

"Конечно, - подумал он еще через полминуты, - в итоге мы все пятеро почти наверняка снова вляпаемся в какое-нибудь дерьмо, но попутно - и это тоже наверняка - узнаем много интересного".

И вот поймав себя на этом сверхцинизме - мечтах о поиске интересной информации в дерьме, - Крошка мысленно рассмеялся и даже внешне не смог сдержать улыбки. Очевидно, не смог, потому что сразу перехватил удивленный взгляд Циркача и обиженный, если не сказать возмущенный - Фила: человека убили, а этот придурок улыбается!

Но Крошка знать не знал никакого Эдика и мог сейчас думать только об одном - о непосредственно предстоящей им работе.

Из специального досье Четырнадцатого Главного Управления ФСБ (ЧГУ):

Большаков Андрей Николаевич, 1966 года рождения, русский, кличка Крошка, родился в г. Чжаланьтунь (Китай), женат с 1987 года, жена - Мария Анатольевна Чистякова, 1964 г.р., сын - Егор, 1993 г.р., отец - Большаков Николай Иванович, русский, полковник инженерных войск, мать - Рубцова Зоя Никитична, русская, врач. Среднюю школу закончил в Челябинске, в 1983-м поступил в высшую школу КГБ. С 1988-го - в штате Девятого главного управления. В 1990-м завербован, в 1991-м официально переведен в штат ЧГУ. С 1991-го по 1994-й - спецучилище ЧГУ. Присвоено звание - капитан. С 1995-го по 1997-й - Чечня. Возглавил группу спецназа. Сентябрь 1997-го вместе с группой выведен из личного состава ЧГУ за нарушение воинского Устава. Официально - в розыске.

Особая характеристика: раскрытие латентной энергии организма с помощью алкоголя (Большаков возражает против изучения этой своей особенности); умение подчинять себе людей, организовывать и проводить сложнейшие спецоперации; выдающиеся аналитические способности; коэффициент экстрасенсорного восприятия опасности - 0,94 (более высокий коэффициент не зафиксирован ни у одного человека в мире).

Подвал производил сильное впечатление. И глубиной и территорией - на добрый квартал. В самом центре Москвы! Кому это раньше принадлежало? Двух ответов на этот вопрос быть не могло. Подземные спецсооружения столицы, которые так любил обустраивать Отец народов, находились исключительно в ведении НКВД. И где-то оно теперь, это ВЧК-КГБ? Почему ушами хлопает?

А подвал-то хорош! Особнячок над ним - как капитанский мостик над огромной подводной лодкой. В подземелье располагались всякие офисы, небольшой конференц-зал, лаборатории, склады, просторная столовая, скорее похожая на ресторан, спортзалы, сауна с двадцатипятиметровым бассейном, огромный, отлично обустроенный тирs Не хватало разве что конного манежа, да еще, пожалуй, танкодрома для полного счастья. И что характерно, все эти помещения были обеспечены прекрасной вентиляцией, кондиционированием и высококачественной имитацией дневного света. А помимо лифта, на котором они и приехали, имелись еще массивные железные двери, как у шлюзовых камер, выводящие, надо полагать, в туннели метро - для доставки грузов и на случай экстренной эвакуации.

Их пятерых прежде всего попросили раздеться, принять душ (для бодрости) и выдали грамотные спецназовские комплекты - комбезы с веревочной сеткой, защищающей от прилипания к телу, легкие и прочные ботинки, очень компактные бронежилеты из неокевлара, шлемы с забралом - все по-взрослому! Одежду цивильную сдали на склад по описи, пока ребята мылись. Карманы и швы были, надо думать, тщательно проверены. Да только нечего там было искать их же всех повыдергивали из дома да с отдыха, кроме Циркача, про которого и так было все известно, и Шкипера, сдавшего, естественно, свое табельное оружие. Стволы выдали, может, и не новейшие, но вполне серьезные и удобные - "кедры". Поразил боекомплект, рассчитанный, вне всяких сомнений на многочасовой бой. По четыре лимонки на каждого - это тоже было немало. После такого казалось особенно интересным выслушать непосредственную боевую задачу.