6.2.2. Прицельное метание туфли с руки.

1) Снять туфлю.

2) Изящным движением отвести руку несколько назад. Это действие, во-первых, создает необходимый для броска замах, во-вторых позволяет продемонстрировать противнику всю красоту руки, чем выводит его из психологического равновесия.

3) Резким движением руки направить туфлю в нужном направлении.

Совершив несколько оборотов, каблук туфли попадет в цель.

6.2. Неприцельное метание туфли.

Этот способ применяется в случае, когда противников слишком много для одной туфли, когда цель находится далеко и когда противник слишком глуп, чтобы оценить красоту рук или ног в способе 6.1.

Подготовка к неприцельному туфлеметанию требует наличия большой сумки, куда складываются все имеющиеся поблизости туфли и другие предметы обуви. После заряжания большая сумка вешается на живот так, что туфли можно брать из нее обеими руками.

На этом подготовительная часть туфлеметания заканчивается.

При появлении противника в поле зрения обеими руками из большой сумки выхватываются туфли и швыряются в направлении противника. Какая-нибудь в кого-нибудь да попадет.

— Ура! — подпрыгнула Катька. — Я желаю в это вступить.

Она сделала плавный круг по полянке, демонстрируя руки и ноги — для тренировки, как рекомендовал устав. — Я там, за бараком, как раз туфельку видела…

— Что?!!..

Симрик изволил проснуться, а Кахновский выпучил глаза.

— Все сходится, — заголосил он, почти становясь на голову. — Говорю вам, все сходится! Вот, — он ткнул пальцем в лист, — черным, то есть, серым по белому: "… не реже раза в неделю пугать людей…" И туфелька!

— По-моему, тогда они явно перевыполнили обязательства… — сонным голосом пробормотал Максим.

Его растолкали и заставили бежать в садок для привидения. Но самые упорные поиски ничего не дали: одинокая туфля исчезла бесследно.

— Устраняют свидетелей, — произнес Максим хрипло.

Катька подалась назад:

— Тю… Каких свидетелей?

— Сначала туфлю, потом нас, — обрадовал ее Данила.

Катька скривила губки бантиком: ну, это уж вы зарапортовались, граждане.

— Сле-дить, — Симрик подпер ладонями опадающую голову. — Сейчас же… следить…

Даник взглянул на его мучения и вызвался первым заступить на дежурство. А заодно и втолковать Катерине, чтобы про документ она не болтала и в «Коней» вступать не пробовала. Девица пожала плечами:

— Я вам что, Геночка? Это он — добровольная лошадь.

Препираться, они знали, Катька могла до посинения. Поэтому, не оставляя ей никаких шансов, Даник просто нырнул в бурьян.

Слежка — дело скучное. Чем дольше сидишь в каких-либо кустиках, наблюдая, тем больше на сон тянет. Даже с утра. Технический арсенал… х-ха! Руки-ноги отекают. Комары грызутся, как ненормальные. А после радиации они не только вечно голодные, но и злые, словно питбультерьеры. И даже если знать, что кусает тебя не комар, а комариха, то ведь кусает все равно! А активно чесаться нельзя: объект, за которым ведется наблюдение, может заметить. И проблемы деликатного свойства возникают… А преступницы (в ранг которых возвели на всякий случай и Ленку) вели себя, как назло, идеально. В связях, порочащих их, замечены не были. По ночам корпус не покидали. Ну разве что по этим… проблемам деликатного свойства. К заброшенному бараку и ловчей ямке не ходили. Анделы! Симрик резво перескакал на другую сторону дуба. К объекту N 0 подходила Жанна Юрьевна, и появлялся шанс узнать что-нибудь новенькое. Но, видимо, сегодня был не его, Макса, день: весь разговор напоминал плохой пересказ мексиканского сериала — "Она мне сказала, что он ей сказал, что она ему сказала." И только под конец удалось услышать нечто действительно интересное. Разговор касался ночных посиделок Жабочки с воздыхателем, имя коего она пропустила (подумаешь, и так оба отряда знали, что это физрук!).

— Открываю один глаз — идет Терминатор, — с явным осуждением произнесла Жанна. — Ладно, проходит время. Открываю второй глаз — идет Терминатор.

Ленка уже вздернулась, как лошадь при звуке боевой трубы.

— Открываю третий глаз… Тьфу…

— Что, он так всю ночь и шастал?

— Не всю, — Жанночка надулась и вздохнула. — Только когда мы целовались.

— По-моему, он по уши влюблен в Киру, — Даник медленно возил веником по столовскому полу. Пол от этого чище не становился. — А целуется с Жабочкой. Не понимаю.

Максим почесал затылок:

— Ну, есть такой тип мужчин. Ужасно благородных. Они никому не могут отказать. И еще у них чувство долга. Они из-за этого делают все, чего им не хочется. Поступают в нелюбимый институт, мучаются на нелюбимой работе, женятся на нелюбимых женах.

Даник сглотнул:

— Если женятся, то она еще не жена.

— Так будет. Главное, что нелюбимая.

— И откуда ты все это знаешь? — вздохнул Даник.

— Читаю. К сожалению, мой личный опыт еще не настолько развит, но со временем…

Даник с остервенением набросился на пол, бурча под нос: "Кажется, я Катьку понимаю…"

Глава 5.

1.

Луна скрылась за тучи, а следом за ней, гадко подмигнув, погас фонарь. Еще и заскрипел, покачиваясь на кронштейне. Катьке сделалось сыро и неуютно. Она вышла из-за дуба и постаралась свистнуть. Потом нашарила под ногами горсть мелких камешков, сыпанула в стекло. Сыщики не появлялись.

— У-у, засони! — Катька, забыв из-за возмущения про страх, вскарабкалась на фундамент и потянулась к форточке, и вдруг кто-то сзади схватил ее за руку:

— Т-ты что тут делаешь?!

Вместе со свистящим шепотом обдал ее гадкий запах парфюм. Ее едва не стошнило, и вместо вопля получился задушенный стон. Падение в обморок иногда приносит плоды. Катька повалила злодея, а сама падать раздумала и помчалась в темноту. Сзади раздавались сопение и тяжелый топот. Ноги сами понесли Катьку знакомой дорожкой, а когда луна решила на какое-то мгновение посветить, Катька поняла, куда мчится не в силах затормозить. Мимо барака к прогалу с привидением!! Дыхание пресеклось, но ноги не желали останавливаться, вот уже сосны, туман…

— А-а!!

С диким воплем Катька споткнулась о край собственной ямы и с размаху грохнулась на песок.

— Почему… ты меня… не разбудил?!.. — паузы нужны были Даньке, чтобы в очередной раз встряхнуть кровать Макса вместе со всем содержимым. По домику гуляли широкие, горячие солнечные лучи, было часов восемь утра.

— А что, должен был? — продирая глаза, спросил Макс и схватился за край кровати.

— Катька нас сожрет, — сообщил Даник злым шепотом, потому как проснувшиеся мальчишки, бросив стелиться и одеваться, во все глаза пялились на них.

— Дети! — Ленка ворвалась в помещение. — Быстро, быстро вставаем, тьфу, то есть, встаем! На зарядку! Дежурные! Кто дежурные?!

— Мы… — вызвав бурный прилив благодарности на мордочке Ринальдо, посвятился Максим.

Ленка потерла голову. С утра она плохо соображала, а потому проглотила ложь. А у мальчишек появился шанс переговорить в одиночестве, пусть себе со шваброй и веником в руках. Хотя о чем тут говорить? Проспали.

Катька не появилась на завтраке. Обеспокоенный Даник поймал Виолку, допивающую какао. Он ей очень нравился, но сам подошел и заговорил впервые. От нервов Виолка покраснела, упустила стакан и так подтолкнула очки, что Данику пришлось их ловить.

— Ой, спасибо. Извини, — девочка смотрела на него телячьим, ко всему готовым взглядом.

— Катька где?

— В корпусе, — возвращаясь на грешную землю, сказала Виолка. — Кто-то фонарь выкрутил. Она пошла в туалет и упала. И теперь болит голова и колено. Жанночка ее в медпункт пихает, а она не идет.

— Я бы тоже не пошел, — вспомнив Ируську, сказал Даник. — Пошли.

— А куда? — Виолка расплывалась, как масло на солнышке, почти теряя способность соображать. — Я ей… ах, да, она завтрака не хочет. Но я возьму батон и какао, только стакана подожду.