— Возьмись за что-нибудь и держись. Иначе в окно вылетишь! — Крикнул я ей, в врубил скорость. Даже не знаю, сколько мы так гнали по лесной тропе. Иногда снося молодые березки и кустарник. Наконец выскочили на поле. Дальше лес был кусками. Я остановился. Посмотрел на мадемуазель.

— Куда?

— Прямо. Там река будет. Потом вдоль неё на полночь.

Так, на полночь, это значит на север. Ладно, ломанулись и, врубив скорость, надавил на педаль газа.

Я уже распрощалась с жизнью, как откуда ни возьмись появился странный человек. Он был облачён в необычную одежду и обувь, а в руках было оружие?! Я никогда такого не видела, но стоило ему его направить в сторону моих преследователей, как те незримо получали ранения и замертво падали, каждая его атака сопровождалась оглушающим грохотом. Всё происходило настолько быстро, что я не успевала за движениями этого воина, он молниеносно разделался с моими врагами, с которыми даже мои дружинники не справились. Мне было страшно, я никогда не видела ничего подобного, но словно не замечая этого, мужчина стремительно приблизился, подхватил меня, словно пушинку на руки и побежал в сторону странного железного сооружения с колёсами. Открыв дверь, отпустил на мягкое сиденье. Оббежав эту повозку вокруг, и открыв такую же дверь, но с другой стороны, он забрался внутрь, что-то повернул и где-то снаружи что-то заурчало, как дикий зверь. И мы очень быстро понеслись вперёд, моей единственной мыслью было: «лошади так не скачут». Я думала, что умру. Меня бросало во все стороны, всё тряслось и на каждой кочке мы подпрыгивали, а я словно маленький клубочек каталась из стороны в сторону, пока не услышала его уверенного наставительного тона — «держаться». Вот только за что?! Ухватившись за непонятную ручку, расположенную вверху, намертво вцепилась до побелевших кулачков. Стало легче, но меня всё так же подкидывало и трясло, но смертельной опасности разбить голову или что-то ещё не было. Мы всё так же ехали, но теперь в определенном направлении, а я разглядывала чужака. Осознание, что он не наш пришло сразу, как только он появился в поле моего зрения, да и его странные слова, там на поляне, мы так не говорим. Тихо сидела и тайком рассматривала мужчину. Сильные руки, перевитые канатами мышц, длинные ухоженные пальцы, которыми он крутил какое-то колесо, и ногти, у нас же мужчины не столь чистоплотны. Подняла взгляд выше на плотно обтянутый тканью спину, да так что можно рассмотреть каждую мышцу при малейшем движении. Коротко стриженные волосы, гладкие скулы, хотя наши мужчины отращивают бороды или усы, редко кто столь тщательно за собой следит. Аккуратный подбородок с небольшой ямочкой по центру, и глаза орехового цвета, заглядывают, словно в душу. Увидела его глаза, в маленьком зеркале. У нас такие очень дороги, их везут из Византии. Отвернулась, пойманная за столь бесстыдным разглядыванием, щеки в этот момент пылали, было очень стыдно. Я никогда не позволяла себе так себя вести, ведь пристальное внимание, это признак симпатии и интереса, у нас не принято было так тщательно разглядывать незнакомых мужчин. А тут находясь наедине, без защиты своих людей, смотря на него так долго, боялась, что меня не так поймут, вдруг он теперь подумает, что я на что-то ему намекаю. Божечки! Нужно срочно возвращаться назад, тато уже должен был приехать с пира и теперь не находит себе места, переживая всё ли со мной в порядке.

Мы ещё какое-то время ехали, пока не поняли, что за нами ни кто не гонится, да и нас сложно было догнать, кажется даже моему коню не тягаться с этой странной конструкцией.

Я то и дело поглядывала на мужчину, пока он не решил остановиться. Преодолев узкий брод реки, и отъехав совсем на чуть-чуть от берега, что-то повернул под непонятным колесом, на улице сразу же прекратился порыкивающий звук, шедший откуда-то из глубины этой железки. Затем он вышел, обойдя вокруг, распахнул предо мной дверь, помогая спустится на землю. Как только мои ноги коснулись земли, стало легче дышать, пропал страх и постоянное напряжение. Меня пугало непонятное, я ведь совсем не знаю, для чего все это ему нужно и как в будущем его появление отразится на мне и моем народе? А что скажет отец, когда я вернусь вместе с ним? Обхватив себя за озябшие плечики, расхаживала взад вперёд. В голову лезли неприятные мысли, первой из них было: «почему на нас напали?», что такого случилось, что мирно соседствовавшие с нами поляне, решились на такой шаг, неужели они… нет, я не хотела в это верить, он ведь обещал вернуться! Он ведь обещал, но как бы я не гнала тревожные мысли, в душе давным-давно зародившееся беспокойство глубоко пустило свои корни. Мои мысли были столь далеки, что не заметила прихода чужака, как он бережно накинул огромного размера странное одеяние, вроде рубашки, но намного теплее, ткань которой была более грубой снаружи и очень мягкой внутри. Оглянувшись на уходящего мужчину, идущего в сторону своей странной повозки, пошла за ним, всё это время я оказывается удалялась от нашего места стоянки и если бы он меня не остановил, таким странным способом, не знаю куда бы я забрела.

Подойдя к нему поближе смотрела на то, как он, открыв ещё две двери, стал что-то доставать, мне было очень любопытно. Я то и дело выглядывала, пытаясь рассмотреть — что же там такое? Но, когда он отошёл, дав мне место для обзора расстроилась. Много каких-то мешков, деревянных ящиков, и небольших тюков, больше разглядеть не получилось. Хмыкнув, до этого молчаливый мужчина, спросил:

— Ну и как же звать тебя солнышко?!

Подняв на него глаза, впервые за всё время не отводя и не стесняясь сказала:

— Я Мстислава, княжна и дочь князя всех вятичей и единственная наследница своего отца. А ты воин, кем будешь?

Хохотнув как-то нервно, пригладил рукой коротко стриженные волосы, сказал:

— Звать меня Ярослав фамилия Забелин!

— Фамилия? Это как, это твоё племя носит такое название или что?

Почесав макушку и не придумав ничего умнее как согласится, кивнул.

Странный он. Подхватив в обе руки сумы, вроде тех, что у нас прикрепляют к седлу, направился ближе к берегу. Достав из одной из них покрывало постелил, сел, пододвинул к себе вторую сумку и начал доставать разные кушанья. Вот тут я немножко растерялась, мы же торопимся, я же тороплюсь! Но сказать что либо не успела:

— Ты присаживайся, покушаем и дальше поедем.

Села. Сижу, смотрю на то, как мужчина ловко достает яйца, огурчики, непонятные закрытые круглые баночки, хлеб порезанный ломтиками, странные красные фрукты или овощи, я таких ещё не видела, затем что-то открывает, и наливает горячее питье в странного вида стакан, протягивает. Понюхала, пахнет вроде вкусно, подув, сделала глоток, очень приятный вкус, ничего подобного не пила. Затем мне протянули ломоть хлеба, на нём порезанный огурчик, что-то красное и мясо?! Выглядит не совсем как мясо, но может у них там принято такое кушать, откусила, прожевала, затем ещё и ещё, понравилось. Всё было настолько вкусно, что не находила слов. Покушали мы быстро, в последний момент мужчина спохватился и достал круглую баночку, вскрыв её ножиком, мне на маленькой металлической ложечке протянул жидкость молочного цвета. Не став отказываться попробовала. Это было невероятно, с моего лица не сходила улыбка, я никогда в жизни не ела ничего подобного, было очень и очень вкусно, во рту до сих пор сладкий молочный привкус. Божественно!!!

Узнав необычное название диковинной сладости, оказалось это сгущенка, сделанная из молока, сахара и чего-то ещё. Что такое сахар не поняла. Помогла убрать принесенные вещи. И уже садясь обратно, когда меня бережно поддержали под руку, услышала просьбу.

Мужчина попросил звать себя только по имени, было непривычно, но я согласилась, лучше уж так, чем ехать в молчании и умирать от любопытства.

Усадив меня опять на сиденье в машину, я наконец-то узнала как называется эта странная железная штуковина, Ярослав пристегнул меня ремнями сказал, что так я ни куда не упаду и будет комфортнее ехать, видя что я не поняла, пояснил, объясняя слово комфортнее, оказалось, что это тоже самое что и удобнее.

А вот дальше сидя напротив меня он протянул мне странный но очень красочный прямоугольник. А развернув на моих глазах бумагу, надломил маленький квадратик неизвестного черного лакомства. Предложил попробовать, не отказываясь, приняла угощение, и пропала. Это было не забываемо, прикрыв глаза от наслаждения, медленно прожевывала, необычайную вкусность, с лёгкой горчинкой и приятным согревающим послевкусием, внимательно за мной наблюдая, мужчина улыбался.

Всё то время пока я кушала предложенные им сладости, Ярослав, этот странный войн, спасший мою жизнь, не побоявшись ввязаться в драку улыбался, глядя на меня. В его глазах плясали смешинки, а губы то и дело растягивались в счастливой искренней улыбке. Покормив меня, необычайными заморскими вкусностями, завел машину, это так называлась его повозка. Что-то нажал, я не запомнила сразу, как он назвал ту странную подножку, но что самое замечательное, он мне объяснял всё на чем останавливался мой взгляд, таким образом мне удалось узнать, что это машина, а прозрачная защита от ветра и дождя— стекло, что его странное одеяние называется костюм «горка», а на мне сейчас куртка. Было столько всего нового, что я не успевала запоминать всё, что он мне объяснял и показывал. Он оказался очень интересным и общительным, я даже на какое-то время позабыла, что я княжна и мне не подобает общаться на равных с простыми войнами, но эти мысли были быстро вытеснены новыми объяснениями и заливистым мужским смехом, мне было спокойно как никогда.

Мы вернулись в столицу затемно, Златоград встречал нас лучниками с градом выставленных стрел и запертыми воротами. Увидев столь странное приветствие, вышла из машины и окликнула ближайшего ко мне лучника, старый воин поначалу даже не поверил кто перед ним, но потом зычным голосом скомандовал опустить луки и открыть ворота. Я шла впереди, высоко подняв голову, а за мной медленно ехал Ярослав. Оглядывая своих дружинников, не понимала, Златоград за каких-то пол дня изменился, воины больше не улыбались женщины и дети скрывали скорбные слезы. А все кто был знаком мне лично, отводили глаза. На душе вновь заворочалось беспокойство, оглядывая всех собравшихся, не видела самого главного! Вопрос вышел жалким, я уже и так понимала что произошло, но до последнего не хотела в это верить.