«Помяни, так и появятся», – в воздухе раздался протяжный вой хищников, нашедших след добычи.

Забросив упакованную сумку на плечо и видя выходящего из кустов огромного черного кота, Сумеречник махнул ему рукой и, сорвавшись с места, – нет, не побежал, а полетел выпущенным из арбалета болтом.

Мягкие прыжки кота были настолько стремительны, что держаться с ним вровень оказалось непросто. Да Аш и не старался. Дневные передышки, ночной бег. Выбрав темп, позволяющий бежать долго и довольно быстро, если не сбить дыхание, он бесшумно летел по тропе. Вскоре перед ними замаячил печально известный Проклятый лес. Скрываться под его сенью вовсе не хотелось, но была и положительная сторона: возможность проскользнуть незаметно, а если и потревожишь какую тварь, то всё ее внимание достанется шумной Своре, бегущей следом.

«Ну да, конечно, голодные здешние твари – они ленивые. Зачем преследовать и догонять тех, кто уже далеко? Гораздо проще пойти наперерез тем, кто преследует, перехватить и уж ими отужинать», – Аш понимал примитивную логику тварей этого места и надеялся на то, что именно так и случится. Иногда и заклятый враг становится невольным союзником.

Сделав оборотню знак не сворачивать больше с тропы в поисках добычи, он слегка прибавил скорости и вслед за Гинтрой нырнул под деревья. Вой Своры слышался всё ближе. Лунный свет понемногу возвращал эльфу силы, но использовать для ускорения магию он не решался: слишком велика вероятность, что магическая волна привлечет тварей раньше, чем хотелось бы. Оставалось только полагаться на собственные физические силы и бежать, бежать без остановки. Углубляясь в чащу, сумеречник всё отчетливее ощущал зловоние населяющих проклятое место созданий. Подавлять желание вступить с мерзостью в бой становилось всё сложнее.

«Не сейчас, не время. Придет и их черед. Огнем выжгу всякую дрянь отсюда. Бежать, просто бежать».

Когда впереди замаячила опушка, выходящая к подножью гор, Аш всё же позволил магии растечься по телу для последнего рывка. Лес отреагировал мгновенно на проявление чуждых сил. Твари всполошились, ринувшись на обозначившую свое присутствие добычу. В чаще раздался вой, переходящий в визг: ожидания оправдались, Свора сцепилась с кем-то из обитателей леса, поторопившихся выйти на шлейф всплеска магии, перерезав тем самым путь погоне. Мало не покажется ни одной из сторон. Это давало передышку и шанс увеличить расстояние между беглецами и погоней. Приближаясь к перевалу, Сумеречник отметил, что горные вершины начали светлеть. Значит, скоро рассвет.

Оставив позади темносплетения Проклятого леса вместе со звуками сражения, тропа вывела их к предгорьям перевала. Тусклые блики первых рассветных лучей уже замерцали на вершинах гор, предвещая восход. Постепенно начала расти уверенность в том, что им всё же удалось выиграть эту схватку, так и не вступив в нее. Даже если остатки Своры доберутся до опушки и захотят продолжить погоню – солнце их остановит, а скрыться от лучей им негде. Второй раз за это приключение Аш радовался рассвету, второй раз солнце выступало на стороне Детей Луны. Ведь, так или иначе, но и сумеречник, и оборотень были именно ночными созданиями – хотя им и не страшен дневной свет, в отличие от тех же вампиров или дроу. Потому друид и злился, когда Созданий Тьмы причисляли к Детям Луны.

«Ночь – не тьма, ночь наполнена лунным светом и сиянием звезд. Ночи – они ведь полны жизнью».

Тропинка вилась по перевалу, уводя всё дальше от леса и от погони. Аш наконец-то почувствовал себя в безопасности. Пора останавливаться на отдых, да и оборотню скоро придется менять ипостась. Высмотрев небольшой отрог ущелья, густо поросший травой, он в пару прыжков догнал Гинтру, когда тот поравнялся с «полянкой», и, обхватив поперек тела, уронил в траву, наваливаясь сверху.

– Всё, отдых, оторвались, – почти хохоча, произнес сумеречник, шутливо борясь с огромным котом. Эйфория победы захлестнула друида с головой. Как ни крути, спасение мира от вторжения кровавой богини не каждый день происходит. Аш был пьян одним лишь воздухом – пьян и совсем по-детски счастлив, что они таки вышли сухими из воды (ну, почти, если не считать схватки у ворот) и очень скоро будут дома.

Шелковистая шерсть приятно скользила под ладонями, не давая схватить оборотня покрепче. Конечно, кот был гораздо сильнее, и не успел эльф опомниться, как оказался завален на спину и подмят, а хитрая зеленоглазая мордаха зависла над его лицом. Дети иногда играют с котятами. Аш чувствовал себя большим ребенком, и кот у него тоже был большой, даже слишком. Но именно это и вызывало в нем щенячий детский восторг. В порыве какого-то необъяснимого чувства он обнял оборотня и прижал к себе, уткнувшись лицом в его пушистую шею.

– Я никому тебя не отдам, слышишь…

Говорят, что вместе пережитые приключения, где висишь на волосок от гибели, – сближают. Возможно, так и есть, а может, были и другие причины тому, что сделал хозяин волчьего леса сейчас. Возможно, зеленоватые блики в кошачьих глазах напоминали ему другой взгляд… потерянные изумруды.

Пушистый снег пригибал лапы кедровника почти к самой земле. Зима выдалась снежная, морозная. У подножья горы ютился небольшой домик, почти незаметный среди ветвей и промерзшего вечнозеленого плюща. Лунный свет серебром заливал небольшую полянку, которую волки взяли в плотное кольцо, рассевшись по краям.

У порога, мерцая в звездном сиянии шелковой смолисто-черной шерстью, растянулся кот-пантера, лениво прикрыв глаза и уронив морду на лапы. Не свои. На мощные лапы серебристо-белого волка. Слишком большого для обычного. Гордый зверь лежал на крыльце, высоко подняв голову. Лунный свет запутался в белоснежной шерсти, вплетая в нее серебряные нити. В янтарных глазах плескалась живая древняя Сила. Это были ЕГО владения. Волки, окружившие поляну, преданно смотрели на своего вожака, на хозяина. Хозяина Темного Леса. Повелителя Перекрестка.

Бесчисленными песчинками сочилось время сквозь пальцы, оставляя неизменным лишь лес, лишь нескончаемую тоску одиночества. И пустоту в его сердце – сердце хозяина леса, повелителя Перекрестка, пустоту, которую он так и не смог ничем заполнить. И спустя несколько десятилетий больше не выискивал причин ее появления. Лишь тревожно вздрагивал, встретив чей-то изумрудно-зеленый взгляд. Зыбкими неясными видениями отрывочной памяти. Ноющим ощущением в груди. Там, где сердце. Которого нет.

Рассветный воздух накрыл росистой свежестью травинки у крыльца. Дрожащая тишина нарушалась лишь стрекотом неугомонных сверчков, приветствующих солнце. Хозяин леса неслышной поступью возвращался к дому после ночного обхода владений. Всё вокруг дышало спокойствием и умиротворением. И всё же Аш уловил это – нечто незримое, нарастающее… прислушался к голосу ветра и недовольно буркнул себе под нос:

– Что-то должно случиться. Непременно.

Не нравились сумеречному друиду любые перемены, тем более – те, которыми пропах ветер. Еще ничего не случилось, еще мир покоился на зыбких ладонях призрачного порядка, но эльф уже учуял в воздухе необъяснимую тревогу. То, что вызрело под этим небом, должно было вот-вот перевернуть привычные основоположные устои хрупкого мирка под названием Перекресток. Что-то невероятно сильное и опасное пришло. Проскользнуло незаметно туманом мимо пристального внимания Риза. Что-то, до чего Аш попытался дотянуться сутью стержня стихий… и едва не упал, как подкошенный: такую мощь невозможно было осознать. И всё-таки ЭТО всего лишь тревожно зависло в дымке облаков. И было едва ощутимо. Даже для ифирина.