- Мы же договаривались! – возмутилась моя задница. – И потому ты должен называть меня Мозгом, мужлан.

- А ты молодец! – взяла тут Аленка меня под руку. – Не стал в драку ввязываться, и правильно, зачем нам синяки и прочие неприятности. Смотри, какая луна восходит! Люблю гулять под луной…

Мой нынешний хозяин, то бишь Мозг, от этих слов возгордился и передал мне по нейронам:

- Учись мужлан! Кулаки не расшиблены, глаз не заплыл и в пах ботинком не получили! Учись! В умении разрядить ситуацию – истинная мудрость мужчины.

Я ему не ответил. Что говорить, если сделать ничего не в силах? Руки с кулаками – его, то есть, Жопы, ноги - его, желудок – его. Даже говорит за меня. А через две недели вообще меня  в голове не останется, и родится новый человек. Он далеко пойдет. Устоится на престижную работу, коллег всех подсидит и оклевещет, начальству вылижет жопу, и пойдет наверх, от одного высокого кресла к другому. Его будут добиваться девушки и женщины, ему будут давать пощечины, а он - подавать на обидчиков в суды и выигрывать их с превеликой отрадой. Еще он нарожает множество жоп обоего пола…

- Ты что молчишь? – спросила тут Аленка, все это время что-то мне, то есть Жопе сообщавшая.

- Да что-то голова у меня дурная… - ответила она, имея в виду меня.

- Это погода меняется, видимо, ты метеорологически зависимый. Вот тебе таблетки, - покопавшись в сумке, вынула плашку.

- Спасибо! Но я таблеток стараюсь не принимать, пользы от них столько же, сколько и вреда. Говорят, сами врачи вообще никаких лекарств не принимают.

- Ты умный! – спрятала таблетки в сумочку. – А вот мой дом, тот, который кремовый. Завтра, значит, в кино идем?

- Да, - ответил Жопа, а я попытался поцеловать Лену в щечку.

- Какой ты прыткий! – отстранилась, смеясь. – Подожди немного, я еще не решила, стоит ли с тобой целоваться.

Мы расстались, договорившись о времени и месте завтрашней встречи. Шли домой молча, каждый думал о своем. Я – о том, что Жопа сел мне на голову, а он думал, чем бы таким меня из головы побыстрее вытравить, да так, чтобы ничто нужное не пострадало. В общем, нам было о чем подумать. Но погода была замечательная, воздух пах цветами, в небе тихо светила луна. Глядя на нее, невозможно было думать, что с тобой вот-вот может случиться что-то нехорошее, и жизнь пойдет прямиком коту под хвост.

5.

Утром в дверь позвонили, я открыл и увидел дочь Наташу. В середине месяца она всегда приходит за деньгами…

С дочкой у меня трагедия. Она от Светы, точнее, от ее матери, Вероники Александровны. Вы знаете, есть на свете такие женщины-ведьмы – их много, они всю свою жизнь только тем и занимаются, что переделывают под себя окружающих, чтобы те стали изнутри точно такими же как они. Так вот, эта  Вероника Александровна, несчастная и злая потому женщина, из таких людей. Она всех родственников сделала несчастными и недобрыми, включая мать и отца. Муж ее один сопротивлялся, не хотел становиться таким, так она его околдовала, потенции лишила, чтобы много не смеялся и с ней не жил, а потом и ноги отняла, чтобы сидел дома под полной ее властью и бутылочку себе на радость купить не мог. А с дочерью Светой получилось колдовство на славу, та легко несчастной стала и зависимой до тайных слез, потому и со мной сошлась, чтоб я ее от материнского колдовства освободил. Не получилось у меня освободить навсегда, так, на несколько лет, пару месяцев и несколько дней. Но и у тещи не получилось сделать меня несчастным и злым, потому и развела нас со Светой, чтобы доченькой моей, с которой мы не разлей вода были, вплотную заняться.

С Наташей у нее получилось. Вероника все свое колдовство на голову внучки колуном опустила. Какое колдовство? Да простое! Во-первых, заставила внучку голову мне отрезать. Да-да, отрезать голову папы на всех фотографиях, вы помните, я говорил вам, кем дочери без отца вырастают и даже без его улыбающихся фотографий. Во-вторых, стала внучке за все платить. Завтрак съела без разговоров – рубль, за обед – два. За пятерку по математике – три рубля, по английскому – пять. Это «во-вторых» - страшная штука, она человека изнутри банкнотами обклеивает, и он банкомату племянником внучатым становится, не человеком. А ведь были еще и «в-третьих», и «в-четвертых», и «в-пятых»… Теперь дочери за двадцать, не работает, не учится, а зачем? Ведь можно бабушке с матерью мстить за отрезанные головы и пятерки по английскому языку. И мне, за то, что ушел, отомстила. Имя, фамилию и отчество поменяла. Одно приятно, говорят, недавно она бабушку веником побила, когда та отказалась на нем вокруг дома полетать.

Так вот, я открыл дверь и увидел Наташу.

- А, привет, Эллис, как дела? – сказала ее Жопа, не дав мне ни слова сказать, ни впустить дочь в квартиру. – Ты, я вижу, беременна, что так? Замуж вышла?

- Нет, просто захотела и забеременела.

- Здорово. «Захотела и забеременела»! Просто шик! А муж есть?

- Нет, - ответила спокойно.

- А, ты наверное, работу хорошую нашла?

- Нет, я не работаю. Слушай, хватит болтать, я за деньгами пришла, дай мне тысяч сто, - именно такую сумму, а то и вдвое больше, приходя ко мне, заявляла дочь.

- Сто тысяч?!! У меня таких денег нет, - удивилась Жопа. - Ты же знаешь, я не работаю сейчас.

- С книжки сними.

- С книжки? Хм… А можно из кошелька?

- Можно.

Жопа взял мой кошелек, лежавший на трюмо, покопался в нем, достал пятитысячную купюру, которую недавно предлагал хулиганам, отдал Наташе. Та недоуменно посмотрела, но Жопа, вручив ей от щедрот своих еще тысячу, закрыла дверь.

- Ну и гад ты! – сказал я, когда мы улеглись на диван.

- Ну, гад, а что? – зевнула, то есть пукнула Жопа.

- Надо было девочке больше денег дать, беременна все-таки.

- А! Деньгами людям не поможешь, а дать ей профессию или желание работать я не могу. Это во-первых. А во-вторых у матери ее денег в сто раз больше, чем у… чем у меня, и она еще типа работает. А что ты с матерью ее развелся? Расскажи, мне интересно.

- Теща на меня неровно дышала, ведь ненамного старше была…

- Так трахнул бы ее?

- И мысли не было, противная она. Мне вообще с тещами не везло, прям беда.

- Противная, противная. Так это же хорошо, ведь чем человек не красивее, тем ты краше.

- Жопа ты…

- Сам жопа. Три раза был женат и три раза тебя лоханули. Так что лежи и не пикай.