В один из обычных дней, когда Борис мотался по своим делам, а я старательно заучивала очередную сотню шведских слов, снова позвонил Арсений, и мы отправились с ним гулять. Мы встретились на «Приморской», но пошли на этот раз не к морю, а на Смоленское кладбище.

– Татьянсанна, ребята говорили, что там кайфово! – захлебывался Арсений по телефону. – Чудеса всякие происходят, вообще клево, интересно.

Я рассмеялась:

– Сень, ну раз «клево», то, конечно, идем! День был чудесный, безветренный и по-настоящему летний. Смоленское кладбище встретило нас кряжистыми ивами, нависшими над речкой почти параллельно с землей. Народу почти не было. Старые могильные склепы невольно наводили на мысли о том, что в некоторых из них можно встретить привидения.

Бывая на кладбище, я, как большинство, наверное, людей, испытываю какое-то томление духа, ощущаю ни с чем не сравнимую энергетику, рвущуюся из-под земли. Как странно наблюдать буйство разросшейся зелени, вдыхать чарующие запахи природы, чувствовать каждую живую травинку и знать, что совсем рядом, внизу – царство тьмы и вечного покоя! Сколько людей лежит здесь, под нашими ногами, а вдруг они видят и слышат нас?

– Татьянсанна, мне один парень говорил, ну, из наших, что если в лунную ночь взглянуть через решетку склепа на луну, то увидишь прекрасную даму в белых одеждах.

Мой возвышенный настрой мгновенно улетучился. При упоминании о «даме в белых одеждах» я сразу представила себе Аллочку и хмыкнула.

– Татьянсанна, вы чему улыбаетесь?

– Да так, Сенечка, подумала о своем, о девичьем, – отшутилась я. – А этот парень сам пробовал?

– Не-а. Струсил, наверное. А я еще про Ксению Блаженную читал. Только не понял, что надо делать, чтобы она желание исполнила.

– Очень просто. Надо заказать молебен святой Блаженной Ксении и загадать просьбу, а потом три раза обойти вокруг часовни и у каждой стены прошептать эту просьбу, и святая ее непременно исполнит.

– Здорово! – восхитился мальчик.

Мы подошли к могиле странницы Анны, тоже расположенной недалеко от часовни.

– А кто эта странница Анна? Расскажите, – попросил мальчик.

Эту историю я помню очень хорошо, об этом мне рассказывала мама.

– Императорская фрейлина Анна Ложкина собиралась замуж. Все было готово к свадьбе, прекрасная невеста, гости… Но напрасно праздничная толпа ждала у церкви – жених так и не явился на собственную свадьбу. Его охватила внезапная безудержная страсть – видно, сам дьявол вмешался в судьбу двух счастливых людей. Он бежал с новой возлюбленной, и никто о нем больше ничего никогда не слышал. А Аннушка отправилась странничать. Пешком она дошла до Киевских святынь, как паломница посетила Иерусалим… Умерла Анна Ложкина в Петербурге, куда вернулась уже в глубокой старости. Сейчас у ее могилы на Смоленском кладбище девушки оставляют записки с просьбой о скором замужестве. Говорят, Аннушка быстро исполняет эти пожелания.

– Здорово! Вы как будто сказку читаете, – Арсений заглянул мне в глаза. – Так классно мне только бабушка рассказывала. А почему вы остановились?

Вот возьму и объясню мальчику, почему я остановилась. То-то он удивится! Так и скажу, мол, что хочу замуж за твоего отца.

Ничего такого я, само собой, говорить не ста– ла, но и с места не двинулась.

– Ладно, я все понял. Я вас у церкви подожду.

Вскоре я присоединилась к Арсению.

– Что же такое ты понял, Сеня?

Он задумчиво покусывал сорванную травинку.

– Так, когда мы в прошлый раз встречались, вам отец звонил, ясное дело. И еще, когда вы ко мне на Ваську приезжали, вы сказали, что адрес у какой-то подружки узнали. Так это вы адрес сахаджи узнали. А от кого вы узнали вообще, где меня надо искать? Это только отец мог догадаться. Значит, вы давно с ним.

– А Аннушка здесь причем?

– Я же говорю, что понял, что вы давно с ним…

Наш роман, оказывается, стал секретом полишинеля. Мы помолчали. Толстый шмель пролетел, сердито жужжа как маленький моторчик, береза еле заметно раскачивала своими листочками. Какая-то бабулька в выцветшем платочке, неся в руке ведерко, прошла невдалеке от нас.

– Татьянсанна, а помните, вы про учительницу английского рассказывали?

– Помню, Сенечка.

– Я хотел вам сказать… Знаете, я подумал, я бы на вашем месте тоже к ней не подошел…

Ночевать я поехала к Борису. Рассказала ему про нашу с Арсением познавательную прогулку по Смоленке, ну и обо всем остальном рассказала тоже.

– Как он вообще, Танюш, показался, а? – хмурясь, спросил Борис.

– Нормальным мне он показался, – удивилась я.

Борис напрягся, какой-то вопрос явно вертелся у него на языке.

– Танюш, как ты думаешь, он… они там ничем таким не занимаются? – наконец выдавил он из себя.

– Ты имеешь в виду наркотики? – догадалась я. – Нет-нет, я была на той квартире и уверена, что глупостей они не делают. Борис, Арсений чудесный мальчик, развитый и умный, интересно, в кого бы это?

Борис продолжал хмуриться.

– Танюш, мне так стыдно бывает, я такой паршивый отец! Сын болтается черт знает где, а я даже не в курсе, чем он занят и как живет! А ведь встретимся – и волком друг на друга смотреть будем, молчать и пыжиться!

– Милый, вы оба просто очень упрямы. Но я вас непременно постараюсь помирить! А как у тебя дела на работе?

Борис улыбнулся и притянул меня к себе:

– Ты у меня самая заботливая! – он нежно поцеловал меня в шею. – Или любопытная?

– Заботливая, – я обвила руками его голову. – Я заботливая и поэтому беспокойная.

– О чем же ты беспокоишься? – теперь губы Бориса щекотали мое ухо.

– Я беспокоюсь о твоих морщинках, – я провела пальцем по складочкам на лбу Бориса, – они последнее время очень хмурые.

– Моя внимательная! – губы Бориса прильнули к моим, и продолжить этот разговор мне не удалось.

А потом я забыла и про бизнес Бориса, и про Арсения, и про странницу Анну…

Проснулась я довольно рано, по крайней мере раньше, чем обычно. Просто обычно нас с Борисом будит заведенный для него будильник – мы специально ставим его на час раньше, чем надо, чтобы не вставать сразу, а валяться-нежиться в постели, болтать или еще чем-нибудь полезным заниматься… Сегодня же будильник еще не звонил.

Итак, проснулась я непривычно рано и благодаря этому услышала очень странный телефонный разговор. Борис на кухне тихо разговаривал с кем-то:

– Слушай, Виталик, я все понял. Ты достаешь мне эти бабки…

– ……

– Ну, понял я, понял, возьмешь ссуду. Но ведь не просто так. Извини, но в твою благотворительность я не верю.

– ……

– И что? Что провозить? Да ты сдурел!

– ……

– Невозможно.

– ……

– Слушай, пошел ты!

– ……

– Ладно, посмотрим. Все, я сказал. Потом. Даже не слыша собеседника Бориса, я, надо сказать, здорово испугалась. От Бориса чего-то хотят! Чего-то, что ему не нравится! Я ужасно боялась, что Борис ввяжется во что-то противозаконное и опасное, чтобы достать проклятые деньги.

Я вскочила, накинула халат и выскочила на кухню.

– Борис, хороший мой, не надо, потом, ладно?

– Что, Танюш? Что с тобой?

– Ты с кем разговаривал? Что ему от тебя нужно?

– Ты слышала? Прости, родная. Ну иди сюда.

– Я не могу, Борис! Что ты меня мучаешь? Я же боюсь за тебя!

– Я тебе все объясню, обещаю. Только немножко попозже, хорошо? Вот будем кофе пить, и объясню. Ну иди же ко мне.

За утренним кофе Борис наконец рассказал мне о своих проблемах. Как обычно, все дело заключалось в деньгах. Для закупки компьютеров в Швеции приятель Бориса Виталик, с которым они знакомы еще с института, обещал взять в банке большую ссуду, но за это Борис должен помочь Виталику сделать что-то ужасное. Борис отказался говорить, что именно.