Поиск
Я жду — и ты заговоришь,
И в мир душа моя вернется.
Но всё колеблется — и лишь
Бокал стоит, не шелохнется.
Откликнись, где ты? Никого
В пространстве, лишь тобою полном.
Всё это время таково —
Всё отдано блаженным волнам.
82. Тебе тринадцать лет. Перевод Б. Ахмадулиной
Тебе тринадцать лет. О, старость этих
Двух рук моих! О, добрый мир земной,
Где детские уста всех арифметик
Тринадцать раз смеются надо мной!
Я путаюсь в тринадцати решеньях —
Как весело! Как голова седа!
Тринадцать пуль отлей мне, оружейник,
И столько ж раз я погублю себя.
О девочка, ребенок с детским жестом,
Привставшая над голубым мячом,
Как смело ты владеешь вечно женским
И мудрым от рождения плечом.
Я возведен — о, точность построенья! —
Причудой несчастливого числа
В тринадцатую степень постаренья.
О как, шутник, твоя слеза чиста!
83. Утешение. Перевод В. Леоновича
Есть утешение пределов светлых
И прошлого отрадная далекость
И в глубине желаний сокровенных —
Забвения торжественная легкость.
Ночные небеса — арена брани,
Там синие распластанные кони…
Приходит Ведающая Заране
Распутать линии моей ладони.
Она услышит тишину — не выстрел,
Она промолвит, сладостная пери,
Что цвет еще не цвел и плод не вызрел,
Нет прошлого и не страшны потери.
Что было — будет и не перестанет,
Насытит гладных и утешит бедных
И надо лбом толпы как перст восставит
Светильник помыслов моих заветных!
84. Заход солнца. Перевод О. Ивинской
Как отраженье и подобье
Великих дат,
Над белым облачным надгробьем
Пылал закат.
И без тебя, среди развалин,
Я, как бобыль,
Всё брел, и ветры развевали
За мною пыль.
Вдруг — вижу очертанье моста
Из серебра,
Чтоб звездам подниматься просто
В ночь, до утра…
85. В пути. Перевод Л. Темина
1
Горячий воздух синь. Откуда бог весть
Мне слышится, что каждый куст дрожит,
И улей позаброшенный жужжит —
Моя навеки проклятая совесть.
Душа тоскует по забытой сказке!
О, эта женщина, она светло жила —
Как на селе звенят колокола,
Как блещет серп в колосьях без опаски.
Когда грехов моих зажегся пламень?
Когда весь этот ад… скажи, когда?
Душа вернулась, не нашла следа,
Одна дорога да могильный камень.
2
Поляны, горы и разливом — нивы
Горят на солнце выпавшей росой.
И мчусь куда-то я, еще счастливый,
Еще хороший и еще босой.
Но снов чужих меня казнили муки,
Огнь городской обуглил дочерна —
И не дрожат уже в перчатках руки,
Душа под черной маской — холодна!
3
Взметнулся перепел в ярко-зеленой чаще,
И — коростель, и жаворонка звон,
И по полю идет волна всё чаще —
И зеленее не бывает волн…
Я, опоздавший из другого века,
Здесь где-то на отшибе поселюсь,
Где будет меньше бешенства, и пусть
Совсем не будет рядом человека.
Дорога горяча… Лазурны выси…
День благодарен теплому лучу…
Довольно! Бросив суетный Тифлис, я
О нем и слова слышать не хочу!
4
Единственный, как нежный страж, в тиши
Мелькнет перед глазами призрак Мери!
Всю старость изболевшейся души
Она возьмет с собой в иные сферы.
Но в эти позабытые края
Не воротиться пламени былого…
Сейчас течет бесцельно жизнь моя,
Но всё же рад я побывать здесь снова.
Крылами ветр толкнет калитку в сад —
Калитка приоткрытая чуть взвизгнет,
Да в выси тополя прошелестят,
Как будто пробуждая к новой жизни!
5
О, как здесь голубого много! Боже,
Навеки этот цвет душе — родной,
Как имя Мери женское, что тоже
Полно печалью и голубизной!
Взгляни на горы дальние! На волны,
Вплетенные в озерное стекло!
Лишь голубое носит так достойно
Свои одежды в час, когда светло.
Душа зовет невидимое слово,
Что лишь во сне приходит на уста, —
Фиалкам фиолет готовит новый,
Голубизною красит небеса.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: