Поиск
Тряпка и женин муж — жалкого плена
Царство несло печать, — неподвижно рея,
Тень отбрасывала нощно и денно
Птица-ублюдок — две головы — шея.
Душу томил тягостный плач кандальный,
Вздор заупокойный, звон погребальный —
Века весна грянула волею неба.
Прочь из когтей державный вырвался хаос.
Имя сладчайшее воли — ТАВИСУПЛЕБА —
Сбудется — как никогда еще не сбывалось.
110. Гора. Перевод Г. Маргвелашвили
Оторвана от всех, одна,
Стремит свой взгляд сквозь дебри мрака,
Где заповедная страна
Полна опять тоски и страха.
И вот проносится Конь-блед,
И, обволакиваясь тучей,
Спешит мираж ему вослед
И бьется по пути в падучей.
И сотрясается земля,
И льется кровь, и гаснут силы,
И обезглавлены поля,
И стонут братские могилы.
111. По счастию звездного часа. Перевод В. Леоновича
Над братоубийством витают виденья
Сладчайшего братства — до грехопаденья.
Совпали по счастию звездного часа
И лепет поэта, и лозунги класса.
Зовите — я вас понимаю без слова.
И неизреченностью грозного зова
Я полон.
А слово… А слово — матерья
Лукавая.
Слово — преддверье преддверья.
О, великолепный сквозняк анфилады —
От вечной надежды до вечной расплаты!
Я — словоотступник — вы это поймете —
Учился безмолвью у птицы в полете,
У скорби — свободе,
У жеста — простору.
А слово,
которое в меру и впору…
Опять поперек штормового разбега
Подвинется суша пологостью борта,
Над берегом взмоет широкое эхо
И смолкнет — нигде — одиноко и гордо.
И вы говорите: «Привет разрушенью!»
«Аминь», — говорю.
Череда созиданий
Грядами протяжными облачных зданий
Огромное обозначает движенье.
Я кланяюсь мальчику Аполлону,
Свой обруч катящему по небосклону —
С востока Надежды.
Но смерть на рассвете —
Что это такое?
Ответьте!
112. Не жалуйся на время. Перевод В Леоновича
Мужайся, человек. Гляди вперед:
Ты разогнал колеса маховые.
Ты возбудил прогресс — тебя несет
Новорожденная стихия!
Не жалуйся на время — и потерь
Не числи. Адским пламенем и паром
В младенчестве ты обдан. Что ж — поверь,
Что с дьяволом спознался ты недаром.
И всё недаром. И утраты — впрок,
И красное и белое каленье —
Чтобы когда-нибудь ты превозмог
Позор и ужас самоистребленья.
113. Обращение к Солнцу. Перевод В. Леоновича
Солнце июня. Вечные плиты.
Немощный речью,
Я на коленях — очи открыты
Свету навстречу.
Словно подернут беглою тенью
Лик милосердный.
Словно томится чуткое зренье
Кровью вечерней.
Близится смута — дань роковая —
Рядом же с нею
Имени милого не называю,
Будто не смею.
Только б лучи твои осияли,
Солнце, молю я,
Ту, что навеки — рыцарь Грааля, —
Ту, что люблю я.
Знаю, ослепну — ярости правой
Душу открою! —
Ты ж облеки ее ранней зарею,
Тенью полдневной,
Ты обойди ее этой кровавой
Близкой бедою!
Солнце июня. Вечные плиты.
Немощный речью,
Я на коленях — очи открыты
Свету навстречу.
114. Статуэтка женщины. Перевод Е. Квитницкой
По стопам комет астральных,
астрономы, путь мой смерьте.
Я взрывной волной столетья
брошен к призрачным мирам.
Я единожды и дважды
выздоравливал от смерти.
Верной гибели не ведал:
от любви не умирал.
Там, на приисках небесных,
я решал бы дело миром,
Жизни, смерти и бессмертья
познавал бы торжество,
Если б только не белел бы,
не царил в моей кумирне
Белый камень, белый идол,
наважденье, божество…
Молча требует молитвы,
вымогает жертвы страстной,
Ждет, чтоб я обрезал крылья,
долго кровью истекал…
«О конечно же, мой ангел,
как ты дьявольски прекрасна!
Вены — насухо, гляди же,
бессловесный истукан!»
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: