Поиск
Так в лепете детей
Враждуют «нет» и «да»,
Как и в душе моей,
Как и во всем всегда.
220. Поэтам Грузии. Перевод П. Антокольского
Ожиданье ли сердце тревожит,
Или тайная мучает дума,
Что не раз еще вырваться может
Огневое дыханье самума…
Вновь мне снятся траншейные ходы.
И, отчаяньем сердце наполнив,
Снится в скалах раскат непогоды,
Снится отсвет полуночных молний,
Это танковых гусениц скрежет.
Это ливней свинцовых работа.
Луч прожектора шарит и режет
Черный мрак по следам самолета,
И в ответ на огонь орудийный,
На рычанье стомиллиметровок
Это стонут седые вершины,
Это эхо ущелий суровых.
Желто-серые, ржавые тучи
Закрывают багряные выси…
Может быть, этот сумрак гнетущий
И прорвется внезапно к Тбилиси.
Нам, поэтам грузинским, не внове
Сумасбродства кровавой метели,
И мы знаем, в какое становье
Занесет Сюареса с Клоделем.
Мы же станем — во имя отчизны —
Там, где огненный ангел простерся.
Новым дням отдаем свои жизни
Мы, грузинской земли стихотворцы.
221. Ленин. Перевод Г. Маргвелашвили
Город изглодан тоскою и горем:
Окна ослепли и скованы скверы.
Ленин недвижен. Но двинулось море,
Круша непогоду.
Хлынуло валом в закрытые двери.
Настежь! Дорогу слезам непокорным!
И голосят, надрываясь, валторны,
Рыдают фаготы…
Я до конца осушу эту чашу,
Выпью до дна, как целебное зелье.
Город изглодан тоской и горчайшей
Отравою вспенен.
Ленин — постыдного выстрела жертва,
Двух сатанинских кровавых метелей,
И всё же: трех революций бессмертье
И сретенье — Ленин!
Знают апостолы ленинской веры:
Снежной мечтой запорошены избы,
На перекрестках железного века
Стоит пролетарий.
Это — весь мир ожиданьем пронизан,
Это — племен угнетенных соцветья
Светом, воистину новозаветным,
Планету одарят.
Клонятся долу победные стяги,
Близятся сроки всемирного лада,
Сбудутся в душах добра и отваги
Земные заветы.
Город повержен, разбита блокада,
Сникли сполохи гражданских пожарищ,
Но приближается время, товарищ,
Восстаний всесветных…
222. Пролог к 100 стихотворениям. Перевод Г. Маргвелашвили
Цари, как тени, канули в безвестность!
И хлынуло возмездье через край:
Земля разверзлась, и умчались в бездну
Карл, Фердинанд, Вильгельм и Николай.
Но не о них повем мои печали,
И не о них скорбит мартиролог —
В тот грозный год к бессмертию отчалил
Сердец державный повелитель — Блок,
Покинул мир Сен-Санс — король созвучий
И Никиш властный завершил свой век.
Настигла многих роковая участь,
Лишь я один погибели избег,
Лишь я один, подхваченный метелью,
В той огненной купели был крещен,
Чтоб донести в грузинские пределы
Благую весть о том, что мир спасен.
223. По Военно-Грузинской дороге. Перевод О. Ивинской
Ползут по Военно-Грузинской дороге
Еще до рассвета в Тбилиси арбы —
С орехом, с вином и с мешками пшеницы,
И с воза переднего смотрит возница,
Наш парень Китеса, на речку и лес.
Вдали показались окрестности Мцхета.
«Какие дома-то!
Кто выстроил это?»
Вдруг взвыла сирена, промчалась машина,
И буйволы смотрят с испугом: «Эхма!..
Чудовище, видно, свихнулось с ума!..»
Вдруг кто-то огромный жужжит и вертится:
Смотрите, ведь дом пролетает, не птица!
Но вот рассветает. Опасность прошла.
И громко запел мой земляк из села.
224. «Стряхнув старье листвы, пустынный…» Перевод Г. Цагарели
Стряхнув старье листвы, пустынный
В покое почивает мир.
Забыв о бурях, у камина
Ты бережешь тепло и мир.
Но не найдешь отдохновенья,
Ревниво сохранив в тиши
Яд одинокого презренья
И заклейменный бред души.
Но в чуждой дали, в горнем мире
На перепутье удели
Мне пустоту небесной шири
И гнев мятущейся земли.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: