Поиск
353. «Так лодочник у старого причала…» Перевод А. Цыбулевского
Так лодочник у старого причала…
Душа так душу, руку так рука…
Я сразу вас узнал, мои начала,
Река и лодка, лодка и река.
Давнишние… Душа их забывала,
И все-таки надежно берегла.
О, это ощущение штурвала
И юности святые берега!
Теперь бы в лодке (это не причуда)
Сто лет проспать, воспрянуть ото сна
И поглядеть на мир — как и откуда
Здесь воцарились солнце и луна.
354. В Ленинграде. Перевод В. Леоновича
Бессонный как младенец,
я перепутал ночь и день,
и стала светотень
важнее всех безделиц.
Рассеян свет зари,
и свет самой земли
исходит тихо изнутри —
смотри, душа, смотри
из теплых полотенец!
Я очарован светом
серебряным, как пшат.
Львы на ступенях возлежат
в разрыве парапета,
и ночи таковы,
что Пушкин бродит у Невы,
и не воротит головы
кумир его при этом.
Не давит взгляд на темя.
Я снова здесь, мне так легко
пить розовое молоко,
и в недрах Академии
безумной лирою греметь,
и в паузах неметь, неметь,
как тусклая тугая медь,
когда взрывают время.
Здесь каждый камень вправлен
в сияние зари,
возвышен и прославлен.
Смотри, душа, смотри:
там, где залив оплавлен,
где высока вода,
там человек. —
Зачем? куда? —
В зарю июня вкраплен
отныне навсегда.
355. Маме. Перевод В. Леоновича
Свежая ночь от вершин отлегла —
Что это, мама?
Лес незнакомый, дорога и мгла,
Клубы тумана.
Та ли дорога — с грязью, с песком,
С мерзнущим следом,
Где я однажды прошел босиком —
Землю изведал?
Что это? Дерево стонет во сне,
Молнией разбитое?
Сердце печалится обо мне
Чье-то забытое?
Что это? Прошлое стонет ли так?
Смерть ли тоскует?
Это собака дичает в горах,
Совесть взыскует…
Мягко ступают подковы коня
Ночью туманной.
Одолевает меня
Слух окаянный.
356. Мистерия под дождем. Перевод М. Синельникова
Мне привиделся Нотр-Дам,
И в бреду под рокот хора
Ангелы летали там
С крыльями из коленкора.
Пыль и ветер у дверей,
Но в тени большого храма
Шла мистерия «Страстей»,
Шла «Страстей Христовых» драма.
Выплыл абрис райских кущ.
Но виденья скрыла скверна.
Змеями кишащий плющ —
Ужасы неимоверны.
Шелестели облака,
Рая белые знамена,
И спустились с потолка
Ангельские легионы.
Ну а справа был дракон,
Грозный и зеленоглазый,
Взгромоздил на плечи он
Башню храма, словно вазу.
Башня! Из ее окна
Ад смеялся многолицый,
Сам коварный сатана
Ухмылялся из бойницы.
И плевался черный ад
Огненными языками,
Словно рожи чертенят
Спьяну изрыгали пламя.
И вступало пенье в дом,
И, органно-богомолен,
Песнопений тихий гром
Слился с гулом колоколен.
Вдруг как бы рукой сняло
Лицедейства грим скоромный,
Стало от грозы светло
И ударил дождь обломный.
Обломались клинья крыл,
И зонты раскрыли дамы.
Ливень с треском провалил
Всю эстраду у Нотр-Дама.
Сон обрушился в провал,
Взмыли ввысь куда как скоро
Ангелы… Кто их видал,
С крыльями из коленкора!
Убежали облака,
И, как дымные колонны,
Сквозь отверстье потолка
Откатились легионы.
357. Маяковский. Перевод А. Цыбулевского
Бессчетны, бесконечны… Без каштанов
Окрестности… Так это ты, Париж?
Окраины огнем кафешантанов,
От страха озираясь, озаришь.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: